«Невиданное кино»: ностальгия между двумя круглыми датами

Программа 25-го фестиваля была составлена в новом для него формате. В первый день — 16 фильмов-лауреатов предыдущих фестивалей, работы мастеров короткого метра из Испании (с ними у Игоря Глазистова особенно давнее и плодотворное сотрудничество), Франции, Ирландии, Великобритании, Польши, Турции, Аргентины, Чили, Канады, США и Эстонии. Во второй — 11 лучших работ юных кинематографистов из студии MEKSVIDEO, тоже отобранные из продукции разных лет; многие их авторы либо уже стали профессиональными кинематографистами, либо учатся в различных киноинститутах.

Студию MEKSVIDEO и фестиваль «Невиданное кино» создавали двое: Игорь Глазистов и его супруга Марина Наабер-Глазистова; Марина после тяжёлой болезни ушла из жизни весной 2021 года; думаю, что то постоянство, с которым Игорь продолжает работать с ребятами из студии и проводить фестиваль, — дань её светлой памяти.

Много лет на «Невиданное кино» приезжали кинематографисты из разных стран, фестиваль был для них возможностью профессионального и по-настоящему дружеского общения. Сейчас такие встречи стали затруднительными — и по финансовым соображениям (всё-таки в основном «Невиданное кино» держится на энтузиазме), и из-за политической обстановки в мире. 25-й фестиваль стал ностальгическим — воспоминанием о том лучшем, что было показано в прошлые годы. В результате уровень его был очень высоким и «спровоцировал» размышления на тему что же такое «короткий метр» в кинематографе?

 

Лирика, эпиграмма, триллер

Обычно на этот вопрос отвечают так: литературный аналог полнометражного фильма — роман, а короткометражного — новелла. И это справедливо. Но короткий метр может соответствовать и другим жанрам. Стихотворению, эпиграмме, анекдоту. Стихотворению — очень часто; многие из увиденных фильмов были по-настоящему поэтичными; поэзия вообще не любит растянутости во времени, размазывания того, что можно выразить в двух-трёх фразах. И не может обходиться без метафор. А короткий фильм очень часто весь строится на метафорах.

Но и жанровое кино (детектив, триллер, хоррор, фантастика) неплохо чувствует себя в 15-20-минутном формате. И при этом сохраняет родовые черты кинематографа своей страны. Скажем, фильм-фэнтэзи «Жук в конце улицы» испанского режиссёра Жоана Вивес-и-Лозано напоминает о свойственном испанскому киноискусству сюрреализме, очень интимных отношениях с таким явлением как смерть и способностью совмещать ужас с безудержным комизмом. Некая ведьма (она же торговка рыбой) предсказала уважаемому в городе сеньору смерть, и ожидание его смерти превращается в народный праздник, причём сам обреченный веселится вместе со всеми, а гигантский жук, закрывающий собой весь экран, вроде бы и предвещает беду, а вроде бы и ни при чём. А триллер ирландца Йена Ханта Даффи «Затор» своим настроением поначалу напомнил с успехом шедший на PÖFF три года назад чилийский фильм режиссёра Матиаса Бизе «Наказание» — тоже машины на лесной дороге, тоже ребёнок пропал и его начинают искать, но понемногу картина переходит в иной жанр: анализ того, как люди реагируют на чужое несчастье. Отец, потерявший дочку в неразберихе, бегает от одной стоящей в пробке машины к другой, заглядывает в них; сначала на него досадуют, с одним из хозяев машины возникает что-то вроде потасовки, но затем именно он вместе с несчастным отцом отправляется в лес искать девочку. Чужая беда открывает в людях способность к эмпатии, солидарности — все открывают багажники своих машин: вдруг ребёнок спрятался там. Только один мужчина неподвижно сидит за рулём, на его лице застыло мертвенное равнодушие, и когда, наконец, прибывший полицейский отпирает багажник, происходит новое жанровое смещение — перепрыжка в кровавый триллер…

Наш след

Я не стану писать обо всех приглянувшихся в первый вечер «Невиданного кино» картинах. Хотя бы потому, что их уже вряд ли увидеть. Скажу лишь, что среди фильмов-лауреатов прошлых фестивалей были две работы кинематографистов из Эстонии. Одна из них, «Белый квадрат», берущая за душу натуралистичная притча о детской жеcтокости и детском равнодушии, была снята Иваном Павлючковым, который теперь успешно работает в эстонском кинематографе и на телевидении.

 

Автор другой, работавший под псевдонимом Эндрю Бонд (Andrew Bond), покинул кинематограф, для него это было лишь хобби, но его чёрно-белая картина «Русский размер» — весёлый, талантливо рассказанный и достаточно глубокомысленный анекдот. В этой короткометражке (время действия 1721 год) проходивший мимо батальон российских войск разрушил забор эстонского хуторянина, тот оправляется жаловаться царю в Кадриоргский дворец (в 1721 г. ещё не построенный), царь Пётр решает лично заняться восстановлением забора. В фильме с юмором обыгрывается и пристрастие Петра к плотницкому делу, и его гигантомания — забор, построенный им конфигурацией и высотой напоминает Кремлёвскую стену, а Петра — очень похожего — сыграл Олег Щигорец, он 17 лет, с некоторым перерывом, работал в Русском театре Эстонии, скончался в 2019 году в возрасте 46 лет, последнюю свою роль он сыграл в спектакле «Омон Ра», в котором была пророческая реплика: «До сих пор мы жили в послевоенном периоде, с сегодняшнего дня начинает жить в предвоенном»…

 

 

Одна анимационная короткометражка, коллективная работа ребят из MEKSVIDEO, «Старый мельник» стала даже социальной рекламой-предупреждением. Продолжительность её — всего 66 секунд. Странный тип, которого мы видим со спины, волочит за собой прохудившийся мешок, из него сыпется что-то белое, возможно, мука. За ним крадутся юнцы, внюхивающиеся в этот белый порошок. Владелец мешка оборачивается, его лицо — маска Смерти. Порошок-то, оказывается, кокаин…

Многие авторы фильмов, показанных во второй день, воспитанники MEKSVIDEO, уже утвердились в профессиональном кинематографе. Дмитрий Домосканов живёт в Лондоне, работает на телевидении продюсером и режиссёром монтажа, снимает кукольные анимационные фильмы. Никита Рождественский сегодня — известный кинооператор российского кино, снял около 50 картин. На ETV работает оператором Полина Линовицкая. Многие выпускники учатся в различных киношколах. О работах трёх из них хочется рассказать отдельно.

 

Боль других

Творческой профессии, как известно, нельзя научить, но можно научиться. Но есть ещё одна вещь, которая необходима для того, чтобы быть не просто ремесленником, подвизающимся в творчестве, а настоящим художником. Эмпатия. Умение прочувствовать боль других, пропустить её в своём сердце и поделиться ею с адресатами своего творения — будь то книга, картина, симфония, спектакль или фильм. Этому нельзя научить и научиться тоже нельзя. Это либо дано человеку, либо нет. Если не дано, можно ловко притворяться, но фальшь всё равно будет заметна.

Авторы двух картин, показанных во второй день фестиваля, привлекли, помимо того, что эти картины хорошо сделаны, ещё и способностью к сочувствию, к умению переживать за своих героев.

Алеся Суздальцева и Анти Кремм очень много любви и сострадания вложили в свою пятиминутную картину «Привычка». …Камера панорамирует по книжным полкам, они уставлены филологическими справочниками и словарями; понятно, что их владелец — преподаватель русского языка и литературы. Вот он появляется на экране, очень старый и очень интеллигентный человек. С трудом спускается в подъезд и… выуживает из почтовых ящиков письма. Зритель в шоке: что этот господин себе позволяет? Старик распечатывает письма, садится за стол и начинает… править их, подчёркивать ошибки и выставлять оценки. Затем аккуратно запечатывает конверты и водворяет их в ящики. Человек не может отказаться от любимого дела. Всю жизнь он учил людей правильно говорить и писать по-русски, то ли он сам по возрасту ушёл на пенсию, то ли оказался одним из тех учителей русского языка, которые вдруг стали «не нужны», но он продолжает своё дело и верит, что побудит людей правильно и красиво выражать свои мысли.

Понятно, что это притча. Сейчас люди редко пишут письма и отправляют их по почте, общение переместилось в интернет, а там некому исправлять чудовищные неграмотности. Но сам посыл, заложенный в картине, благороден. И щемящее чувство остаётся от того, что я хорошо знал того, кто снялся в «Привычке». Пётр Перельмутер был одним из основоположников любительского кино в Эстонии, создал киностудию на заводе «Двигатель», потом работал в Канутиайаском доме по интересам, сам снимал глубокие и умные фильмы… Весной этого года его не стало. Фильм Алеси и Аниты сегодня воспринимается как памятник замечательному человеку.

 

А создатели этого фильма продолжают совершенствоваться в профессии. Анита Кремм сейчас в магистратуре BFM, Балтийской школы кино и медиа. Алеся Суздальцева — в Голливуде.

В Петербурге, в Институте кино и телевидения, учится Кира Немирович-Данченко. Её картина «Но любовь из них больше…» проникнута таким же чувством сострадания и умения поставить себя на место другого человека, с другой биографией и другого возраста.

Разочаровавшийся в жизни старик видит юношу и девушку, которые каждый день встречаются под его окном. В старике просыпается вера в то, что мир не так плох, как ему казалось. Но ссора молодых людей рушит эту надежду. Превозмогая себя, он делает всё, чтобы помочь воссоединиться влюблённым.

Старик чужой даже в своей семье. Татьяна (то ли жена, тогда она заметно моложе супруга, то ли дочь) тащит на себе весь дом. Старик ей обуза, она будет помогать ему до гроба (его гроба), но сердечное чувство съедено бытом, бедностью, усталостью. Как всё это превозмочь? Что останется, если исчезнут Вера, Надежда, Любовь? Скорее всего, мы закроемся — задёрнем шторы от внешнего мира. И тогда завтра будет то же, что и сегодня…В фильме звучат строки Давида Самойлова:

О, как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую,

И что, порой, напрасно
Давал страстям улечься,
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься…

И интонация всего фильма отвечает посылу этого стихотворения.

Картина снята щегольски, кажется, юный режиссёр любуется своим умением, своей склонностью вводить метафорические образы, вроде белой лошади, незнамо откуда появившейся в кадрах. В общем, артхаус. Ну и пусть. Главное — здесь есть сердце!

Читайте по теме:

PÖFF-2025 — кто поборется за главный приз

Рецензия | «Одномерный человек» — быть шпионом совсем не романтично

От Эстонии завоёвывать «Оскар» отправятся «Самокрутки»