Вооглайд: о демократии и гражданском обществе в Эстонии говорят лишь для создания иллюзий

Сегодня мы услышали здесь от нескольких выступающих в общих чертах один и тот же нарратив о том, что состояние демократии и гражданского общества в Эстонии в целом хорошее. И не обижайтесь, не принимайте на свой счёт, но я должен сказать, что, по моей оценке, в общей картине это просто одна большая ложь. Я не обвиняю вас в том, что вы пришли в этот зал лгать сознательно и намеренно, но мне кажется, что так или иначе люди вносят свой вклад в воспроизводство этой лжи, более или менее осознавая это. В любом случае, нельзя согласиться с тем, что состояние демократии и гражданского общества в Эстонии в целом хорошее. Это, по моей оценке, иллюзия.

Прежде всего, если мы посмотрим на реальное положение дел с демократией, что мы увидим? У нас есть система электронных выборов, которой в общих чертах не доверяет около 40% граждан. Я думаю, что это ситуация, не имеющая прецедентов в Европе. Нет другой страны, по крайней мере в Европейском Союзе, где недоверие граждан к используемой избирательной системе было бы настолько высоким. Это очень серьёзная проблема. Такую избирательную систему нельзя использовать, потому что в противном случае возникает проблема с легитимностью государственной власти, поскольку выборы, как известно, являются механизмом легитимации власти.

Во-вторых, у народа нет права инициировать референдумы. Как известно, согласно действующей конституции, референдумы может инициировать только Рийгикогу, и Рийгикогу не счёл нужным делать это уже более 22 лет. В течение почти четверти века ни разу не сочли необходимым предоставить народу, как носителю высшей государственной власти по конституции, возможность самому высказаться при решении какого-либо вопроса государственной жизни. Единственное, что народ может решить, — это то, кто будет принимать все решения вместо них. Это не очень-то похоже на демократию.

Не говоря уже о том, что у самого народа нет права инициировать референдумы, как это есть во многих других странах и как это было в Эстонской Республике согласно конституциям 1920 и 1933 годов.

Далее, у народа нет возможности избрать себе главу государства. Как указал Яанус Карилайд, подавляющее большинство граждан хочет, чтобы народу вернули право — право, которое было гарантировано и конституцией 1933 года. Но нет, и сейчас, не так ли, в парламентское производство внесли законопроект об изменении порядка избрания президента в рамках долго подготавливаемого проекта. На самом деле занимаются лишь мелочами, деталями, поверхностными изменениями, но этот основной вопрос — о том, что в демократическом государстве должно быть элементарным правом народа самостоятельно избирать себе главу государства, — просто игнорируется. Хотя и в нескольких соседних странах, которые также практикуют модель парламентской демократии, это право народу гарантировано.

Далее, сегодня мы здесь также слышали с разных сторон разговоры о том, какой у нас замечательный портал rahvaalgatus.ee. Нет, абсолютно не согласен! Я скажу, что это не просто вещь с низкой эффективностью, а вещь со знаком минус. Лучше бы такой вещи не существовало, потому что она создаёт иллюзию, будто у нас каким-то образом восстановлено и гарантировано гражданам право народной инициативы. Нет! Это не имеет ничего общего с правом реальной народной инициативы.

Концептуальная проблема заключается в том, что эта петиция ни к чему по сути не обязывает парламент. Затем в течение нескольких месяцев эту петицию должны рассмотреть в комиссии, посмотреть, что там написано, дать возможность человеку, представляющему эту петицию,  изложить суть дела, и сказать: большое спасибо за ваше время, что нашли возможность прийти сюда, а теперь, пожалуйста, покиньте зал, мы продолжаем обсуждение. И с наибольшей вероятностью она просто отправится в мусорную корзину.

Если что-то и получится из этой петиции, если из этой инициативы что-то выйдет, то не потому, что этого требовали граждане, а потому, что в правящей коалиции и так уже есть поддержка этой инициативе.

Теперь дальше, настоящее право народной инициативы, прежде чем двигаться дальше, означало бы, что у граждан должно быть право выдвигать предложения, которые обязывают парламент к каким-либо действиям.

Если мы посмотрим на конституции 1920 и 1933 годов, то увидим, что на самом деле означало право народной инициативы. Инициатива вносилась в парламент, и парламент был обязан её рассматривать, в том числе и в большом зале. Если парламент не принимал закон, предложенный народом, то этот закон автоматически выносился на референдум. И если на референдуме большинство народа принимало этот закон, то это одновременно означало выражение недоверия парламенту, потому что те, кто должен был действовать как представители народа, действовали как его заместители. Очень просто и логично. Одновременно был предусмотрен механизм, позволяющий инициировать внеочередные выборы, если состав парламента не исходит из реальной воли большинства народа.

Это серьёзная проблема в нашей текущей политической ситуации, где у власти находится коалиция, поддержка которой среди тех граждан, у которых вообще есть партийные предпочтения, составляет около 12%. И, не желая делать личных выпадов,  у нас даже председателем парламента является человек, представляющий партию, поддержка которой по последним данным упала ниже 1%. Это же ненормальная ситуация, это никак не демократично. Сами люди не видят в этом ничего странного и не уходят с этих постов.

Если теперь использовать последний отрезок времени, чтобы поговорить о том, каким могло бы быть настоящее гражданское общество, какой могла бы быть настоящая демократия, то все те моменты, на которые я указал, следует принять во внимание, следует гарантировать право народной инициативы, право инициирования референдумов, право избрания президента, а также такую избирательную систему, которая была бы надёжной и реально контролируемой для обычного среднего человека, а не зависела бы от доверия к паре аудиторов.

В дополнение к этому, по моей оценке, следует полностью или практически полностью и в широком объёме прекратить любое государственное финансирование так называемого «свободного общества». То, что называется свободным обществом, на самом же деле вовсе не является таковым. В значительной степени оно действует как продолжение государства, выполняя государственный заказ. Государство платит за заказ, и затем это так называемое «свободное общество» его выполняет. И концептуальная проблема заключается в том, что с гражданами обращаются как с находящимися в подчинении у государства, на государственной службе, а не как с стоящими над государством.

Настоящее свободное общество должно формироваться из свободных граждан, которые сами объединяются, сами складывают свои ресурсы и сами отстаивают важные для себя принципы. Чтобы они могли это делать, следует значительно снизить налоги, чтобы у людей оставалось достаточно средств, чтобы они могли использовать своё имущество и для коллективной защиты своих принципов.

И даже если не хотят снижать налоги, то по крайней мере можно было бы сделать так, чтобы не государство распределяло поддержку различным неправительственным организациям, а гражданам оставляли бы свободу самим определять, например, что 1% моего подоходного налога пойдёт этим пяти объединениям. Я сам решаю, какие гражданские объединения я хочу поддерживать на свои налоговые деньги. А не так, что у меня под угрозой наказания забирают деньги, а потом где-то в Министерстве социальных дел или других министерствах решают, каким — часто идеологическим — объединениям, выполняющим государственный заказ, выдавать пособия на деятельность.

Таким образом, настоящее государство граждан, настоящее гражданское общество — это ситуация, где граждане действительно стоят над государством, а не под государством. Государственная власть подчиняется гражданам и их требованиям. И для этого есть механизмы, чтобы граждане могли реализовывать свои требования, а не так, что фактически вся власть концентрируется, как сказала Марис-Лиис Якобсон, для того чтобы государственное управление было эффективным. Самая эффективная форма государственного управления — это диктатура. Если хотят практиковать нечто подобное, то пусть хотя бы скажут прямо, что о демократии и гражданском обществе говорят лишь для создания иллюзий.

Источник