Воскресный антидепрессант Любиной: Альты не горят
О том, каково это — быть альтисткой, которая ни при каких обстоятельствах не расстаётся с инструментом, даже забывая сумочку с паспортом или концертное платье, пишет автор портала Tribuna.ee Татьяна ЛЮБИНА.
Пожар — ужаснейшее стихийное бедствие. Вспомним пожар в парижском соборе Нотр-Дам или сгоревший дотла храм Успения Пресвятой Богородицы в карельской Кондопоге. Не горят, как известно, рукописи и, как оказывается, альты. Не горят, потому что их спасают из огня музыканты. Такие, как моя подруга-альтистка Татьяна Комиссарова — ходячий пример того, что классическую музыку блестяще исполняют люди с кипучей энергией, создающие вокруг водоворот событий.
Было любопытно: куда бы мы ни шли, Татьяна не расстаётся с громоздким футляром, будь то ресторан или загородная прогулка. Разве что за продуктами ходит без инструмента, но исключительно из-за потребности в свободных руках. Это при том, что альт — инструмент массивный, хотя и выглядит для людей несведущих, как скрипка.
Татьяна Комиссарова — красивая голубоглазая блондинка. Лауреат международных конкурсов, играет в оркестре театра «Санкт-Петербургъ Опера» и в камерном оркестре театра «Мюзик-Холл» „Северная симфониетта“. Участвовала в мастер-классах Юрия Башмета и Нобуко Имаи. Семь лет назад организовала струнный «Пушкин-квартет». Ведёт концерты коллектива, рассказывает слушателям истории создания произведений и эпизоды из жизни композиторов. Пишет аранжировки, танцует сальсу, учится классическому вокалу, ездит на гастроли, находит дом для бродячих собак, готовит и ведёт блог в соцсетях. Комиссарова живет по принципу: если чего-то хочется, то нечего ждать у моря погоды, надо делать. Она это называет «идти за мечтой».
Происшествие с несгоревшим альтом идеально описывает жизнелюбие сей неугомонной барышни.
«В 2007 году я заканчивала Санкт-Петербургскую государственную консерваторию имени Н. А. Римского-Корсакова. Предстоял важнейший в жизни каждого студента консерватории финальный экзамен по специальности. Готовясь, искала, где испытать сценическое волнение, участвуя в многочисленных петербургских конкурсах. Призом на одном из них стала оплаченная поездка на фестиваль в Сочи. Программа серьёзная — Б. Барток и Д. Шостакович. Решила: никаких вечеринок до выступления.
Вместе с подругой концертмейстером-поэтом мы загрузились в поезд Санкт-Петербург ― Адлер. Дорога предстояла дальняя, но, помня о данном себе обещании, на предложения заглянуть в вагон-ресторан часа два отвечала категорическим отказом. Но мы так проголодались, что на перекус всё-таки решились. Вызывало беспокойство, что инструмент оставили в вагоне. Как выяснилось позже — не зря.
Шли по вагонам, шутили. Вдруг поезд притормозил, дёрнулся и остановился. Фермата (остановка) затянулась. Дойдя до конца, выяснили, что ресторана в нашем составе нет, зато есть пожар, как раз между нами и инструментом. А альты не горят, только если их вовремя спасать. С большим энтузиазмом мы начали обратное движение. Странно, но люди из-за пожара сильно не волновались. Проводница так и сказала, мол, горит где-то в тех вагонах. На вопрос, а не тронется ли поезд, пока мы оббегаем огонь по насыпи, пожала плечами. Выбора не было, и начался забег, принесший сильное сердцебиение, выброс адреналина, но с успешным финалом. Мы попали в свой вагон, оказавшийся рядом с очагом пожара. Альт был цел. Эвакуировались, что добавило острых ощущений, так как почва возле рельсов оказалась рыхлой и в неё превосходно проваливалась обувь на каблуках.
Сильное беспокойство вызывали лопающиеся от огня провода, но это у меня. Поэт-концертмейстер, имея плохое зрение и хорошее чувство юмора, фейерверка не видела и напевала: „Этот поезд в огне, и нам нечего больше ждать“. Неподалёку средних лет мужчина звонил близким, рассказывая, как был спасён, предположив, что мы тут застрянем — и он займется охотой. Мы никому не звонили. Зачем нервировать мам? В это время друзья, слушающие в Петербурге новости о пожаре в поезде Санкт-Петербург — Адлер, как один, с улыбкой говорили: „Не удивлюсь, если в этом поезде едет Комиссарова“, зная, что со мной и вокруг меня случаются истории».
Такая неунывающая ― Таня во всём. Проиграв в 2014 году конкурс Башмета, задалась целью поучиться у маэстро. Чудом нашла его мастер-класс в Сиене. Не слушая друзей, рванула в Италию, где играла во время сиесты на улице — заниматься в консерватории в столь святое для итальянцев время строго возбраняется.
«Башмет „поставил мне руку“: заставил играть рукой, а не кистью, изменив манеру игры и звучание инструмента», — рассказывает Татьяна.
Даже во время прошлогодней весенне-летней изоляции, когда жизнь сосредоточилась по домам, Комиссарова организовала лесной онлайн-концерт в 90 километрах от Петербурга, в лучах заходящего солнца. Музыка Генделя и Моцарта, вечерние платья, цветы, аплодисменты. Только вместо дворцовой лепнины и канделябров ― поле ржи, а вместо бокала шампанского — домашний пикник.
Для Комиссаровой искренность в жизни и музыке означает сделать мир добрее. А ведь душевность нужна сейчас, как никогда. Согласны?
Читайте по теме:
Комментарии закрыты.