Григорян: где заканчивается свобода слова и начинается государственная безопасность?

В начале ноября в Эстонии произошло громкое задержание. Полиция безопасности (КаПо) арестовала Олега Беседина — известного администратора Facebook-группы «Таллиннцы», журналиста и автора многих документальных видео. Ему предъявлены подозрения в ненасильственной деятельности против Эстонской Республики и нарушении международных санкций. Харьюский уездный суд постановил взять Беседина под стражу на два месяца.

По данным СМИ, следствие считает, что Беседин координировал свою деятельность с лицами в России, имел крупные суммы наличных рублей и с 2022 года участвовал в «информационной деятельности, направленной на оказание влияния» совместно с людьми, действующими в интересах российских спецслужб.

Формулировки звучат серьёзно — и при определённых условиях могут подпадать под статьи о шпионаже и преступлениях против государства, где наказание — до 15 лет лишения свободы.

Важно подчеркнуть: Олег Беседин не военный и не госслужащий. Он не имел доступа к секретным данным, не занимал должностей, связанных с государственной тайной.
Если же вдруг окажется, что доступ к таким материалам у него был, то закономерен вопрос: кто допустил подобную утечку и где была служебная ответственность?

На деле всё больше похоже на историю журналиста и общественного деятеля, чьи взгляды могли не совпадать с официальной позицией властей. И именно здесь проходит тонкая грань — между правом на мнение и подозрением в угрозе государству.

Если деятельность Беседина заключалась в съёмках, интервью и ведении публичных обсуждений, это, безусловно, сфера журналистики и свободы выражения. Эти права закреплены Конституцией Эстонии и Европейской конвенцией о правах человека.
Но если следствие представит доказательства, что его работа велась по указанию или координации иностранных структур, тогда дело приобретёт иной смысл.

В последние годы Эстония, как и многие европейские страны, рассматривает подобные случаи как часть гибридных угроз, где информационное воздействие становится инструментом внешнего влияния.

Следует помнить, что само по себе выражение взглядов не может считаться преступлением. В демократическом обществе человек имеет право говорить то, что думает, даже если это непопулярно или противоречит каким-то установленным нарративам.
Государство может защищать себя от враждебных действий, но оно не должно защищаться от собственных граждан, если те лишь высказывают своё мнение.

Если Беседин занимался только медиа-работой, его арест вызывает закономерные вопросы у журналистов и правозащитников. Если же за его действиями стояли реальные связи с иностранными разведками — тогда расследование приобретает другой смысл.

Исходя из множества публикаций и общественных реакций, сегодня особенно важно не потерять правовой баланс.
На мой взгляд, с точки зрения прав человека и демократических принципов необходимо соблюсти несколько базовых вещей.

Во-первых — презумпцию невиновности. Ни один человек не должен считаться виновным до решения суда. Обвинения в СМИ не могут заменять собой судебный приговор.
Во-вторых — право на справедливый и открытый процесс. Следствие обязано действовать прозрачно, обеспечивая обвиняемому полноценную защиту и доступ к информации.
В-третьих — пропорциональность мер. Если человек не имел доступа к секретам, не совершал насильственных действий и не представлял прямой угрозы, длительное содержание под стражей должно быть исключением, а не правилом.
В-четвёртых — уважение к свободе слова и убеждений. Альтернативная точка зрения не может рассматриваться как угроза лишь потому, что она не совпадает с официальной.
И, наконец — публичный контроль. Только открытость и гласность способны защитить и безопасность государства, и права человека одновременно.

После заключения под стражу теперь слово за следствием.
Оно должно представить реальные доказательства того, что действия Беседина выходили за рамки журналистики.
А общество должно внимательно следить, чтобы под лозунгом «борьбы с влиянием» не происходило подавление права на мнение.

История Олега Беседина — это не только конкретное уголовное дело, но и зеркало того, как современное общество ищет баланс между безопасностью и свободой, как оно реально заботится о правах, свободах и обязанностях человека.

Олег Беседин не офицер, не чиновник, не хранитель государственных секретов. Он — человек, работавший с информацией и словами. И пока не доказано обратное, он имеет право оставаться именно этим — гражданином, а не врагом.

Как писал английский философ Джон Стюарт Милль:
«Свобода — это не право делать всё, что хочется, а возможность говорить то, что другие не хотят слышать».

Главное — чтобы, защищая себя от лжи, подтасовок фактов, пропаганды и манипуляций общественным сознанием, мы не теряли человеческое лицо. Чтобы не спешили навешивать ярлыки и выносить приговоры без доказательств. Чтобы не боялись и при этом умели защищать своё собственное понимание свободы — ту внутреннюю независимость, с которой и начинается подлинная демократия.