Царьков: Мост или забор? Размышления о роли Эстонии в случае наступления мира

Мосты строят будущее. Заборы — только откладывают его.

Всё чаще в публичном пространстве стали задавать вопрос, и я им задаюсь тоже: а что будет делать Эстония, если вдруг наступит мир?

Не тот мир, где исчезают все противоречия — нет. Но хотя бы такой, в котором прекратится острая фаза конфликта, и начнётся поиск новых форм взаимодействия, пусть даже прагматичных, без иллюзий. И вот здесь я понимаю, что не слышу ответа. Ни от политиков, ни от экспертов, ни от тех, кто сегодня задаёт тон в публичной повестке.

У меня есть предположение: возможно, у нас нет ответа, потому что наша политическая система не рассчитана на поиск новых сценариев. Она работает как обслуживающий механизм — слаженно и эффективно, пока входящие условия соответствуют инструкциям. Но стоит реальности выйти за рамки — и механизм останавливается. Мы не находимся в состоянии политического творчества. У нас нет запаса альтернатив, стратегий, образов будущего. Всё внимание сосредоточено на текущей линии — и любые отклонения воспринимаются как угроза. Возможно, поэтому сама мысль о мире — не как об абстракции, а как о реальности — вызывает напряжение.

Иногда я думаю: а ведь когда-то, в начале 1990-х, у Эстонии действительно была возможность стать мостом между Западом и Россией — двумя мирами, которые тогда оба искали новые формы, выходили из империй, пересобирали идентичности. Но мы выбрали другую роль. Или, возможно, её выбрали за нас — а мы согласились. Не быть посредником, а быть разделителем. Сторожевым псом у забора. Надёжным, дисциплинированным, предсказуемым. В первую очередь — в интересах Запада, которому нужен был форпост.

И сегодня, спустя тридцать лет, мы справедливо задаёмся вопросом: а если тот, ради кого мы строили забор, вдруг решит, что ему нужнее мост — сумеем ли мы перестроиться?

Это и есть, как мне кажется, главный вызов: не в том, что мир наступит, а в том, что мы к нему не готовы. Мы не видим себя в мирной роли — не потому, что не хотим, а потому, что разучились представлять. Забор встроен в сознание. Мост требует усилия воображения — и внутреннего доверия к себе.

А ведь Эстония могла бы быть полезной — и Востоку, и Западу. В качестве культурного и политического переводчика, технологического партнёра, площадки для сложного, но честного диалога. Мне кажется, для этого у нас есть всё — кроме политической воли и стратегического воображения.

Любая геополитическая роль работает, пока существует сюжет, в котором она уместна. Если спектакль закончился, а ты продолжаешь держать кулисы — ты уже не участник, а просто мебель. Мне бы не хотелось, чтобы наша страна оказалась в такой роли.

Поэтому я задаю себе вопрос: если начнётся поиск новых моделей взаимодействия — будем ли мы готовы? И если да — то в какой роли? Молчаливого наблюдателя, застрявшего в старой схеме? Или страны, сумевшей осознать себя заново?

Заключение

Я не знаю, когда наступит мир. Но точно знаю, что когда он наступит — мы должны быть к нему готовы не меньше, чем к войне. Готовы не как пограничная линия, а как мыслящее и чувствующее общество, способное заново осмыслить свою роль.