Царьков: Ты чьих будешь?

Дьяк: Не гневайся, боярин, не признаю я тебя… Али ты князь?
Милославский: Я, пожалуй, князь, да. А что тут удивительного?
Дьяк: Да откуда ты взялся в палате-то царской? Ведь тебя не было? (Бунше.) Батюшка-царь, кто же это такой? Не томи!
Бунша: Это приятель Антона Семёновича Шпака.
(М. Булгаков, «Иван Васильевич меняет профессию»)

Иногда ловлю себя на мысли, что слушаю заявления европейских лидеров — Урсулы фон дер Ляйен, Каи Каллас — и внутри нарастает странное чувство… Будто они что-то решают, что-то объявляют от «нашего общего имени», а я сижу и не понимаю: кто они в этой роли? И кто вообще это «мы»?

Их громкие слова звучат уверенно. Но стоит вглядеться — и всё становится только туманнее. «Европа говорит, Европа реагирует, Европа возмущается, Европа угрожает пошлинами». А что это за Европа? Кто она?

Союз государств? Сложная бюрократическая конструкция? Цивилизация с общим проектом будущего? Или просто ширма, за которой каждый тянет одеяло на себя — но с очень красивыми словами?

Когда нет чёткого понимания, кто ты и зачем, — невозможно говорить с кем-то с позиции силы. Можно заявлять, писать стратегии, летать в Вашингтон. Но если ты сам не знаешь, от чьего имени действуешь, всё превращается в имитацию. Громкий шум — и никакой опоры.

Я не политолог и не претендую на истину. Просто мне небезразлично, куда катится этот проект — и что будет с моей страной внутри него.

Я хочу, чтобы моя страна развивалась. Чтобы у неё было своё мнение и право сказать: «Нет, это нам не подходит». Или: «Да, мы с вами — но не потому что обязаны, а потому что видим в этом смысл».

Но всё чаще кажется, что наши решения принимаются где-то далеко — людьми, которых мы не выбирали и которые не спрашивают, чего хотим мы.

И вот здесь возникает ещё один вопрос — уже как у жителя Эстонии. А понимает ли наша страна, кто такие «мы» в представлении Каи Каллас и Урсулы фон дер Ляйен? Когда Кая от лица всей Европы даёт советы, угрожает, берёт на себя новые обязательства — это и про нас тоже? Мы это разделяем? Или просто боимся вслух сказать, что где-то перегибают?

Нас часто убеждают, что мы «в команде». Что важно быть частью общего. Но можно ли быть частью, если тебя не слышат? Если твоя роль расписана заранее — без голоса, без права выбора?

Порой всё это напоминает ту самую сцену из «Ивана Васильевича», где Бунша-царь и Милославский-князь с важным видом отправляют войско на войну. Командуют, размахивают руками, делают решительные лица…

Вот только царь — ненастоящий. Указ подписан врио. Войско — статисты. Война никому не нужна. А сами «командующие» — по сути, случайные гости в чужой палате.

Сегодня почти так же. Кая и Урсула объявляют «Европу» готовой к санкционной войне, будто это спектакль. Но платить за постановку будут не они — а те, кто выйдет на поле по-настоящему.

Мне кажется, в этом и есть главная проблема. Не в Кае и не в Урсуле. А в том, что домом управляют те, кто нас не знает, не чувствует и не считает нужным даже спросить.

А мы ведь тоже хотим быть услышанными. Не так ли?

Мнения из рубрики «Народный трибун» могут не совпадать с позицией редакции. Tribuna.ee не несёт ответственности за достоверность изложенных в статье фактов. Если вы имеете альтернативную точку зрения, то мы будем рады её также опубликовать.