«Эстонский заговор»: зачин террора в Красной армии

Однако и эта историография имеет немало «мутных пятен». Одно из них — так называемый «Эстонский заговор», случившийся несколькими месяцами раньше убийства Кирова. Фигурантами данного сфальсифицированного дела оказались представители Красной армии и Осоавиахима.

Аббревиатура «Осоавиахим» расшифровывалась как «Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству». Это была оборонная и общественно-политическая организация, которая действовала в 1927–1948 гг. и являлась предшественником ДОСААФа (Всесоюзного добровольного общества содействия армии, авиации и флоту), просуществовавшего в СССР до самого его распада.

Создателем Осоавиахима считается нарком по военным и морским делам Климент Ворошилов. Именно он инициировал в начале 1927 года слияние двух прежде разделённых военизированных добровольных обществ (АВИАХИМ и ОСО) в одно. Председателем Центрального совета Осоавиахима стал председатель Совета народных комиссаров СССР А. Рыков, заместителями — К. Ворошилов, И. Уншлихт и В. Куйбышев; в состав президиума вошли А. Бубнов, С. Каменев, М. Тухачевский, В. Чубарь, Р. Эйдеман, Г. Ягода и др. Как видим, большинство из них относилось к военному командованию. Тому самому, что спустя десять лет будет отправлено Сталиным на плаху по обвинению в масштабном антисоветском заговоре. Впоследствии, в 1950-х, этих «верных ленинцев» Никита Хрущёв реабилитирует, а Сталина обвинит в нарушении «социалистической законности» и «культе личности». Хотя, по словам замечательного проповедника о. Димитрия Смирнова, единственной «заслугой» усатого вождя было именно уничтожение ленинской банды.

Может возникнуть вопрос: почему именно химической промышленности, наряду с обороной и авиацией, тогдашнее советское руководство придавало столь важное значение? Ответ на него содержится, например, в одной из статей (автор — И. Раневский), опубликованных в 1941 году по итогам третьей пятилетки. Вот что там говорится:

«В СССР химизация страны стала одной из важнейших хозяйственных задач. У нас широко поставлено производство химических удобрений (суперфосфат), заново выросли производства синтетического каучука, пластических масс, развёртывается строительство новых крупных заводов для производства серной кислоты, резиновых шин и т. д. Химические методы применяются для выделки искусственной кожи, для получения жиров и масел, для получения бензина из мазута, анилиновых красок, химико-фармацевтических препаратов и т. д.».

Но в первую очередь, конечно, химия играла огромную роль для производства боеприпасов и вооружений, а также средств химической защиты, противогазов и т. п. Осоавиахимовцы (их ещё назвали оаховцами) в 1920-х годах часто проводили учения по химзащите (это было связано с тем, что в Первую мировую войну немцы применяли отравляющие вещества). Вспомним, как в романе «Золотой телёнок» во время одного из подобных учений Александр Корейко сбежал от Остапа Бендера, нацепив противогаз и растворившись в толпе других добровольцев.

А ещё эта организация устраивала соревнования по парашютному спорту и стрельбе (именно в её недрах зародилось понятие «ворошиловский стрелок»). Общество, кроме того, занималось служебным собаководством, физкультурным комплексом «Будь готов к труду и обороне» и другими военно-спортивными дисциплинами, готовило лётчиков и авиаспециалистов.

Осоавиахим быстро рос и развивался, к началу 1930-х в его составе были уже целые военизированные подразделения. Одним из таких подразделений (точнее сказать, дивизионом) руководил человек, который и стал главным фигурантом дела об «Эстонском заговоре» в Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА), давшем толчок к будущим массовым репрессиям в ней.

Его звали Артём Нахаев. Сведений о нём сохранилось крайне мало. Опубликованы лишь некоторые рассекреченные фрагменты его допросов. Родился в 1903 году. В 1925 окончил Ленинградскую артиллерийскую школу, а затем, спустя три года, демобилизовался, вроде как по болезни. В 1927-м вышел из состава членов ВКП(б), протестуя против гонений на троцкистско-зиновьевскую оппозицию. В 1931-м поступил на вечернее отделение Военной академии РККА. Жил с женой в селе Жулебино под столицей, в ужасающей нищете, на площади в 4 кв. м. (Забегая вперед, скажем, что наиболее вероятным мотивом его мятежа, устроенного против Сталина и кремлёвской камарильи, было желание отомстить за свои и народные мытарства, которые он наблюдал повсюду. На допросах Нахаев возмущался ужасами коллективизации и падением уровня жизни рабочих.)

Параллельно трудился на стройках и заводах, чтобы только заработать на кусок хлеба. В 1933 году устроился на должность преподавателя военных дисциплин в столичном институте физкультуры, а затем сделался начальником штаба дивизиона Осоавиахима. Вероятно, у него оставались некоторые прежние связи в армии — иначе бы вряд ли бывшего троцкиста приняли в Военную академию. Снова забежим вперёд и предположим, что такой связью могла быть дружба с генералом Леонидом Быковым, обвинённым в связке с Нахаевым и расстрелянным вместе с ним.

Утром 5 августа 1934 года Нахаев привёл 200 человек из своего дивизиона к Красноперекопским казармам Московской стрелковой дивизии. Там он выстроил их и обратился к ним с такими словами:

«Мы воевали в 14-м и 17-м годах. Мы завоевали фабрики, заводы и земли рабочим и крестьянам, но они ничего не получили. Всё находится в руках государства, и кучка людей управляет этим государством. Государство порабощает рабочих и крестьян. Товарищи рабочие, где ваши фабрики, которые вам обещали в 1917 году? Товарищи крестьяне, где ваши земли, которые вам обещали? Долой старое руководство, да здравствует новая революция, да здравствует новое правительство!»

После произнесения этой речи Нахаев приказал захватить караульное помещение и оружие, которое там находилось, чтобы дальше идти на штурм Кремля. Сохранилось несколько версий дальнейших событий. По одной из них, такая попытка была сделана, но военный караул отбил нападение и арестовал начштаба. По другой — его связали его же подчинённые.

Сталин в это время находился на отдыхе в Сочи, и об инциденте ему сообщил Лазарь Каганович, руководивший делами в Москве. Каганович написал вождю, что мятежник, скорее всего, — просто психически больной человек. Однако Сталину данная трактовка не понравилась. Он потребовал сделать всё, чтобы «изобличить» и самого Нахаева, и тех, кто с ним связан, руководителей Осоавиахима и РККА, в подготовке вооруженного захвата власти с целью смены государственного строя. Так и появилась версия «Эстонского заговора» с участием старого приятеля Нахаева — бывшего царского генерала Быкова. Последний якобы был дружен с главой Генштаба Эстонии и передавал шпионскую информацию об армии и Осоавиахиме лично ему.

Чекисты вырвали эти показания у Нахаева под пытками, и вскоре Быков был арестован.

Так сообщал 26 августа Сталину первый замнаркома внутренних дел Агранов: «Арестованный начальник штаба артиллерийского дивизиона Осоавиахима Нахаев сознался, что своё выступление… он сделал по указанию своего бывшего сослуживца по Институту физкультуры, бывшего генерала Быкова Леонида Николаевича. Нахаеву было известно о связи Быкова через эстонское посольство в Москве со своим однополчанином по царской армии, ныне работающим в качестве начальника эстонского генерального штаба. Особым отделом Быков разрабатывался по подозрению в шпионаже в пользу Эстонии».

Такие же «признания» энкаведисты выбили и из генерала Быкова. И он, и и Нахаев были расстреляны, а РККА и Осоавиахим подверглись сильнейшей чистке. Спустя несколько лет Сталин пойдёт по проторенной «эстонской» дорожке, и обвинения в шпионаже, уже на все разведки мира, будут предъявлены тысячам командирам РККА.