Григорян: Полвека в Эстонии. Часть 6

Однажды, рано утром, идя в архив по улице Луристина и зайдя в кафе, я случайно столкнулся там с директором Института истории партии, председателем ученого совета А. К. Панксеевым. Набравшись смелости, я подошел к нему и открыто спросил, какие претензии он имеет ко мне. Ответ был — никаких! Он пригласил меня в свой кабинет, и мы с ним поговорили откровенно, по душам. Более того, выпили даже по рюмочке коньяка, который он достал из своего шкаф-бара.

Вернувшись в Тарту, я попросил заведующего кафедрой Й. Калитса ходатайствовать у председателя ученого совета А. К. Панксеева назначить мне самых сильных в республике оппонентов, чтобы исключить разного рода придирки. Когда армянин, не рожденный в Эстонии, пишет диссертацию по истории Эстонии, тем более по одному из самых неоднозначных периодов, это всегда вызывает претензии. Кроме того, я прошел саратовскую школу историков, которая во многом формировалась под влиянием ленинградской. Здесь трудились такие ученые, как Н. Л. Рубинштейн, И. В. Синицын, А. Л. Шапиро, Л. А. Дербов, И. В. Порох, Г. Д. Бурдей, В. В. Пугачев, Н. Троицкий, И. С. Кашкин и многие другие. Фактически Саратов превратился в одно из крупных учреждений по подготовке историков.

Первым оппонентом на защите был назначен Карл Сийливаск — директор Института истории АН Эстонии, доктор исторических наук, профессор, автор многих учебников по истории Эстонии, вторым — министр культуры, кандидат исторических наук Йоханнес Лотт. В человеческом плане они оба были добрыми и отзывчивыми людьми. К сожалению, Й. Лотт умер недавно, 3 июня 2024 года.

В качестве ведущего экспертного учреждения была выбрана кафедра истории КПСС Таллиннского политехнического института. Все три отзыва были положительными. Более того, пришел положительный отзыв на автореферат моей диссертации от члена экспертного совета ВАК, заведующего кафедрой истории КПСС Саратовского университета профессора В. Б. Островского и еще от кого-то другого. Дата защиты диссертации была назначена на 22 мая 1980 года в Таллинне.

На защиту приехали моя мать, отец, тетя из Ленинакана, а также, по традиции, все коллеги с нашей кафедры. Защита прошла успешно, безо всяких проблем. Она больше напоминала театральный спектакль, где каждый сыграл свою роль.

После защиты А. Панксеев сказал, что он приглашал на мою защиту ректора Тартуского университета Арнольда Коопа, но тот не пришел, тем самым намекнув, кто был источником проблемы. Меня вся эта крысиная возня уже не волновала: я перевернул эту страницу своей жизни, надо было двигаться вперед.

Когда вся кафедра вернулась в Тарту, мы по традиции отметили это событие на даче у Й. Калитса в Вапрамяэ. Пришел туда и сам ректор университета Арнольд Кооп, который, по примеру Артура Вадера (Председателя Президиума Верховного Совета Эстонской ССР), как бывший моряк, продемонстрировал, как можно выпить стопку коньяка одним залпом, не глотая. Вся эта компания впервые услышала, как я пою, и была не меньше удивлена, чем на самой защите.

До этого на кафедре певцом считался Игорь Сорокин, которого немного недолюбливали за занудство — слишком партийным был этот товарищ. Он опекал меня и контролировал во всем, недолюбливал Николая Шевчука и не признавал в нем ученого, поскольку тот пришел на кафедру из органов внутренних дел и долгие годы был заместителем начальника милиции города Тарту в должности подполковника. Его жена, Ильзе Шевчук, заведовала кафедрой истории КПСС в Эстонской сельскохозяйственной академии.

Притязания И. Сорокина на наставничество я долго терпел, пока в годы перестройки не послал его подальше. Идейный педант и догматик, который надоел всем своими советами, нравоучениями и претензиями, от которых несло нудным великодержавным душком.

Единственная проблема при защите диссертации заключалась в том, что моя супруга была беременна и находилась на последней неделе беременности — вот-вот должна была родить. Врачи не рекомендовали ей ехать на защиту в Таллинн и велели остаться дома.

В нашей семье уже было два сына. Первенец — Григор, названный так в честь отца, родился в 1975 году. С его рождением остро встал вопрос жилья: Нина жила в студенческом общежитии на Пялсони, 14, а я — в общежитии математического факультета на Тяхе, куда меня поместили вместе со студентами. Когда я пожаловался заведующему отделом аспирантуры, что в пятиместной комнате со студентами мне не только некомфортно, но и невозможно заниматься наукой, ответ показался мне издевательским: «Это ректорский эксперимент».

Однако выход был найден моим другом Вано Мирзояном, который был направлен в аспирантуру из Еревана (фото прилагается). Он был аспирантом у академика Юло Лумисте — крупнейшего эстонского математика, который специализировался в области геометрии семейств однородных подмногообразий. Вано Мирзоян после защиты кандидатской, а затем и докторской работы, стал заведующим кафедрой математики в Национальном политехническом университете в Ереване. К моему большому сожалению, пандемия унесла его из жизни в 2021 году.

Все лето в общежитии шел ремонт, и Вано, не без бутылки коньяка, договорился с бригадиром, который передал ему ключи от комнаты, куда мы с согласия коменданта вселились. Это была маленькая комната, которая еле-еле вмещала двоих. Однажды к нам заселили третьего жильца — студента-первокурсника математического отделения. Мы были возмущены таким бесшабашным решением и попросили его перевести в другое место. Конечно, в этом большую роль сыграло то, что Вано был аспирантом Ю. Лумисте. Мой голос ничего не решал. Спустя годы, на одной из моих встреч выяснилось, что этим студентом математического факультета был Михаил Стальнухин, позже перешедший на отделение эстонской филологии. Сегодня он автор многих рассказов, учебников и пособий по эстонскому языку, многократный депутат Рийгикогу и мой хороший друг.

Второй сын — Георгий — назван был так, поскольку родился 6 мая 1977 года, в день Святого Георгия Победоносца. Святого Георгия Победоносца почитают в разных странах, несмотря на то, что жил он на заре христианской эпохи в III веке. В народе этот праздник известен еще как Юрьев день — единственный день в году, во время которого в XI–XVII веках крестьяне имели право на переход от одного помещика к другому. У разных народов с этим днем связано много примет: «Сей рассаду на Егория — будет щей вдоволь» или «На Юрия роса — будут добрые проса».

Согласно преданию, Георгий был сильным и красивым юношей, среди других выделялся своей храбростью и умом и был любимцем у императора. На мой взгляд, я не ошибся с именем.

Это были самые напряженные дни и годы моей работы над диссертацией. Нужно было наверстать упущенное время, которое целиком уходило на работу в разных архивах, на учебную работу и в библиотеке Тартуского университета, где с моими современниками и коллегами с кафедры философии я часто обсуждал животрепещущие вопросы.

Среди моих коллег по кафедре философии выделялся Виктор Зибен — по происхождению немец из Поволжья, родители которого были депортированы в Казахстан. Он также, как и я, женился на эстонке, а после окончания отделения физики перешел работать на кафедру философии. На этой кафедре работало немало тех, кто не имел специального философского образования.

Кроме Виктора, из друзей я бы рискнул назвать талантливого лектора Тыну Луйка и Юло Матьюса, который стал выдающимся профессором истории эстонской философии в Тартуском университете. Через него я познакомился с известным эстонским поэтом и писателем Хандо Руннелем, который часто захаживал в научную библиотеку. Мои взгляды по ряду вопросов расходились с его взглядами, но мы спорили, относясь друг к другу уважительно и с почтением.

Тыну Луйк считался знатоком античной философии, философии Мартина Хайдеггера и Георга Вильгельма Фридриха Гегеля. Хотя он не имел ученой степени, его всегда было интересно слушать. Он был философом по призванию. Как и Хайдеггер, он любил копаться в этимологии слов и делать интересные выводы. К сожалению, Юло Матьюс — в 2023 году, а Тыну Луйк — в 2019 году, ушли из жизни.

продолжение следует…