Игорь Круглов: Как Эстония стала пионером на премиальном поприще
Премия — это всегда приятно: это и моральное удовольствие, и материальное подспорье. Во все времена и во всех общественных формациях она выполняла роль стимула к труду и к симпатиям работников по отношению к своим хозяевам и работодателям. Однако рискнём утверждать, что ни при каком другом общественном укладе премии не играли столь значительной роли для трудящихся, как при коммунистическом строе. Как в СССР. По той простой причине, что никаких иных доходов, кроме зарплат и премий, у трудящихся не могло быть по определению. То есть они, конечно, существовали, но уже за гранью закона. И то лишь у некоторых — к примеру, у «цеховиков» и прочих «расхитителей социалистической собственности». Большинство же советских граждан жило, как тогда говорили, «от получки до получки и от премии до премии».
Как и зарплаты, премии на предприятиях и в организациях были небольшими (партийно-комсомольские и прочие бюрократические структуры оставляем за скобками). В лучшем случае — в размере оклада. Чаще всего их выдавали под Новый год и называли «тринадцатой зарплатой». Ежемесячно же выплачивали 5-10%, редко более. Но и эти минимальные проценты надо было заслужить «самоотверженным трудом на благо Родины». Общая картина распределения премий среди простых служащих в брежневское время выглядела примерно так: средняя зарплата в 120-140 рублей и плюс к ним 6 (7) — 12 (14) «рэ». Но это, повторимся, только в случае выполнения планов, успехов в социалистическом соревновании и т. п. А так — сиди на голой получке. Притом что самый дешёвый автомобиль — «Запорожец» — стоил 3 тыс. «рэ», мебель (она была чаще всего двух видов, свалявская (Закарпатье) и румынская) — 400-600 «рэ», а приличная обувь (не ленинградский «Скороход», но импортная) — от 100 и более.
Если сейчас посмотреть старые уличные съёмки, то сразу бросается в глаза, как убого одеты прохожие. И дело не только в том, что плановая экономика и полное отсутствие свободы предпринимательства не позволяли выпускать качественные и красивые вещи. А ещё и в том, что на них — скажем, из импортных завозов — у большинства советских людей просто не хватало денег. На оплату квартир, коммунальных услуг и покупку самой простой еды хватало, а вот мало-мальски хорошие вещи числились уже в разряде роскоши. Потому-то и старался народ выполнять и перевыполнять соцобязательства, чтобы увеличить свой бюджет и приобрести хоть что-то достойное.
А ещё вместе с премиями трудящиеся получали почёт и уважение. Их фотографии вывешивали на стендах и уличных бордах, о них писались статьи и делались телерадиорепортажи. Словом, советская номенклатура не жалела усилий для привлечения к себе симпатий народных масс.
Самым выдающимся давали премии государственные. Таким образом власти как бы говорили обывателям: равняйтесь на лауреатов, боритесь за достижения, авось и вам перепадёт.
Как известно, самой высшей формой поощрения в СССР была Ленинская премия. Присуждалась она «за выдающиеся и наиболее крупные достижения в области науки, техники, литературы, искусства и архитектуры». Учреждена была в 1925 году постановлением ЦК ВКП(б) и Совета народных комиссаров как «премия имени В. И. Ленина» и вручалась за научные труды «в целях поощрения научной деятельности в направлении, наиболее близком идеям В. И. Ленина, а именно — в направлении тесной связи науки и жизни».
Пояснить её появление можно легко: очевидно, большевики, разогнавшие цвет науки и отправившие его на «философском пароходе» в эмиграцию, спохватились и решили выпестовать как можно больше своих учёных специалистов, для достижения «грандиозных побед» в индустриализации, колхозном и военном строительстве и т. п. Вручали сию награду до 1935 года, пока Сталин не решил, что пора отобрать у «вождя мирового пролетариата» его премиальные «лавры». Восстановили эту премию только в 1957-м, при Хрущёве, и выдавали до самого распада СССР в 1991-м. Размер её составлял 10 тыс. рублей — фантастические деньги для рядового гражданина.
Заменившие её Сталинские премии нескольких степеней присуждались вплоть до развенчания его «культа личности» во второй половине 1950-х. После чего стали именоваться Государственными, единственной степени. Размер вознаграждения был тоже весьма внушительный, хотя и вдвое меньше, чем у «Ленинки» — 5 тыс. рублей.
Аналогичные премии республиканского масштаба начали присуждать только с 1960-х. Как можно догадаться, их размер был вдвое меньше Государственных общесоюзных и вчетверо меньше Ленинских, то бишь составлял 2500 рублей. Премии учредили Украина, РСФСР, Латвия, Литва, Армения, Узбекистан, Молдавия, Азербайджан, Белоруссия, Грузия, Киргизия, Казахстан, Туркменистан и Таджикистан. Что же касается Эстонии, то у неё история в данном смысле уникальная. Дело в том, что задолго до этого она уже имела свою республиканскую премию. То есть была пионером. Почему? Попытаемся ответить на сей вопрос.
Но прежде укажем, что Премия Советской Эстонии (ПСЭ) была учреждена президиумом Верховного Совета Эстонской ССР 6 ноября 1946 года (к 29-й годовщине Октябрьского переворота). Вручалась в 1947-1950, 1959, 1965, 1967, 1970, 1972, 1975, 1977 и 1980 годах. С 1965-го выдавалась дважды в течение пятилетки. Некоторые из выдающихся личностей получали ПСЭ неоднократно. Например, замечательный композитор, хоровой дирижёр и педагог Густав Эрнесакс и художник и педагог Эвальд Окас. Они становились лауреатами по шесть раз. Всего же её удостоились свыше 1300 отдельных лиц и 279 коллективов. Конечно, решение об учреждении премии республиканского уровня не могло быть принято без одобрения ЦК ВКП(б) и лично Сталина. Но почему он одобрил это? Ведь в процессе присуждения могли случиться накладки, контроль-то был отдан на откуп местным властям. «Параметры» кандидатур могли не соответствовать, к примеру. Известно ведь, что многие эстонцы поначалу отрицательно отнеслись к советской власти. И если кандидаты для Сталинских премий проверялись досконально, то региональные деятели могли и «подкачать» в плане соответствия «высоким партийным требованиям». Однако премия появилась. Думается, дозволили её потому, что усатый вождь был очень заинтересован в том, чтобы расположить к себе как можно больше представителей эстонской элиты, а через неё — и народные массы.
Как значилось в премиальном положении, претендовать на неё могли деятели, у которых были «выдающиеся успехи в области образования, культурного просвещения, художественной самодеятельности, здравоохранения и физической культуры и спорта, науки, техники и производства, архитектуры и строительства, литературы, журналистики и публицистики, изобразительного искусства, музыки и театрального и киноискусства». Это список менялся в 1959 и 1965 годах. Из него были исключены спорт, физкультура и ещё несколько позиций. Остальные перетекли в положение о Госпремии Эстонской ССР, пришедшей на смену ПСЭ в 1982-м.
Окончательный вариант выглядел следующим образом. Согласно «Основному Положению о вручении государственных премий Эстонской ССР», те вручались «за научные достижения, которые вносили большой вклад в развитие родной науки; за разработку и внедрение в народное хозяйство самых современных материалов, машин и механизмов; за новые высокопроизводительные технологические процессы; за разработку и внедрение новых форм и методов управления; за внедрение имеющего большое значение для народного хозяйства передового производственного и технического опыта; за выдающиеся достижения в социалистическом соревновании; за оригинальные и экономичные архитектурные и технические сооружения; за основополагающие теоретические исследования в области государственного и экономического строя и в области марксизма-ленинизма; за особо мастерские и высокоидейные произведения литературы и искусства и за создание фундаментальных учебников для высших школ, средне-специальных учебных учреждений, средних школ и профессиональных школ, а также для партийной и экономической образовательной системы».
Вот и старались представители всех этих направлений заслужить государственное поощрение. И чтобы хорошие вещи купить, и славу себе состяжать. Но осуждать их за это не будем, тем более что среди них есть много действительно выдающихся личностей. И трудились они на славу, и премировали их вполне заслуженно. Просто жизнь была такая, такая общественно-политическая система. Вкалывай, авось отметят. Только против власти не возникай.
Читайте по теме:
Милова, ETV+ и другие — определены лауреаты премий за интеграцию
Лауреат премии Таммсааре: Мой роман советую тем, кто в этой жизни что-то потерял
Игорь Круглов: Густав Эрнесакс — хранитель и приумножитель хорового достояния Эстонии
Комментарии закрыты.