Игорь Круглов: «Служил он в Таллинне при Сталине» — о ком и о чём жёсткая песня Высоцкого?

Один из таких эталонов — песня «Случай на шахте», написанная в 1967 году.

Сидели, пили вразнобой

мадеру, старку, «зверобой» —

И вдруг нас всех зовут в забой, до одного:

У нас стахановец, гагановец,

Загладовец — и надо ведь,

Чтоб завалило именно его.

Он в прошлом младший офицер,

Его нам ставили в пример,

Он был, как юный пионер, всегда готов.

И вот он прямо с корабля

Пришёл стране давать угля,

А вот сегодня наломал, как видно, дров.

 

Спустились в штрек, и бывший зек —

Большого риска человек —

Сказал: «Беда для нас для всех, для всех одна:

Вот раскопаем — он опять

Начнёт три нормы выполнять,

Начнёт стране угля давать — и нам хана.

 

Так что вы, братцы, — не стараться!

А поработаем с прохладцей —

Один за всех и все за одного».

Служил он в Таллинне при Сталине,

Теперь лежит заваленный,

Нам жаль по-человечески его…

 

Эту песню с видеорядом, на мой взгляд, наиболее соответствующим авторскому замыслу, можно найти здесь. В клипе использованы кадры из двухсерийной ленты «Большая жизнь», снятой с целью пропаганды «стахановского движения», о котором позже.

Владимир Высоцкий всегда писал очень точно, был скрупулёзен в деталях. Это восхищало слушателей самых разных профессий, поражавшихся, насколько глубоко он в них вникал и как много знал подробностей и тонкостей. Настолько, что, например, до сих пор многие слушатели песни «Письмо в редакцию передачи «Очевидное — невероятное» уверены, что главврач Маргулис, который, как мы помним, телевизор запретил, приказал вырвать провода и за спиною штепсель спрятал, — реальная фигура. И сегодня есть немало энтузиастов, которые штудируют энциклопедии и справочники, лишь бы докопаться, как было имя-отчество Маргулиса, имел ли он учёную степень, понравилась ли ему песня и что с ним стало впоследствии.

Что же касается «Случая на шахте», то разные исследователи воспринимают его по -разному. Есть среди них и ярые критики. Один из них, некий А. Ляхов, в своём блоге назвал эту песню «единственной неправдивой» у Высоцкого и пространно изложил, почему так считает. Процитируем:

«В этой песне два героя. Первый — в прошлом младший морской офицер, прошёл войну, служил в Таллинне. Наша страна возрождается после войны. Стране, как хлеб, нужен уголь. Главный герой идёт работать в шахту и честно работает. Появляется второй герой, «бывший зэк — большого риска человек». Он предлагает совершить преступление, не спасать шахтёра. Далее — фантазия автора, который сам никогда не работал ни в одном мужском коллективе, описывает своё представление о бригаде рабочих, как о воровской банде, которая соглашается на преступление. Шахтёры в бригаде — это сплочённый мужской коллектив. Труд шахтёра — физически тяжёлый, опасный труд в агрессивной среде. Работать в шахте — это не по скалам лазить по туристической путёвке и проверять, друг ты мне или не друг. Каждый раз, спускаясь в забой, шахтёр знает, что товарищи его не бросят под завалом, и сам он будет бороться за их жизнь до последней возможности…»

Ну, язвительность насчёт того, что Высоцкий «никогда не работал ни в одном мужском коллективе», оставим на совести критика. Если бы его не считали настоящим мужиком, смелым, честным и глубоко порядочным, с ним не дружили и не дорожили бы этой дружбой капитаны кораблей, лётчики, космонавты, подводники, да и те же шахтёры. (Есть, кстати, концерт, который он дал специально для одного из передовиков-шахтёров, и тот был в восторге.) Скажем только, что, вероятно, автор критического текста упустил из виду, что речь идёт не о документалистике, а о художественном произведении, где надо стараться заметить нечто более глубокое, чем то, что лежит на поверхности.

Присмотримся к «Случаю» и мы.

Итак, смена шахтёров сидела в каптёрке и выпивала. И тут их всех зовут в забой, потому что там «стахановец, гагановец, загладовец». Что это означало?

Самая известная из этих фамилий — Стаханов. Алексей Григорьевич Стаханов (1906–1977) — забойщик, Герой Социалистического Труда. В 1935-м установил два мировых рекорда по добыче угля на шахте «Центральная — Ирмино» в Кадиевке (Донбасс). Сначала перевыполнил дневную норму на 1350%, а потом вырубил за ночную смену 207 тонн вместо полагающихся 7. В его честь назвали то самое «стахановское движение», цель которого состояла в борьбе каждого работника за рекордное увеличение норм производства. Судьба Стаханова сложилась трагически. Будучи обласканным партией и правительством, он стал спиваться и окончил свои дни в сумасшедшем доме. Возможно, немалую роль в этом сыграло лицемерное движение, которому он положил начало и которое высасывало все силы и соки из своих последователей.

Валентина Ивановна Гаганова (1932–2010) — бригадир прядильной фабрики Вышневолоцкого хлопчатобумажного комбината, тоже Герой Соцтруда. Получила сие звание за организацию соцсоревнования по «увеличению коэффициента полезного времени в использовании прядильных машин». Её инициатива также была превращена в «великий почин».

И, наконец, Надежда Григорьевна Заглада (1894–1977) — колхозница, «ударная труженица кукурузных полей», одна из организаторов колхозного движения на Украине. Тоже «Гертруда». В 1936-м её звено вырастило по 526 центнеров сахарной свёклы с гектара. При Хрущёве Заглада выступала в СМИ по самому широкому кругу проблем и нередко клеймила позором отстающих колхозников, обвиняя их в нерадивости. В общем, «стучала» на них в печати, за что получила прозвище «вредной бабки». Так что, как видим, и с «загладовцем» гениальный бард попал в самую точку.

«Опять начнёт стране угля давать — и нам хана!» — в этой фразе отражено отношение к почину Стаханова простых шахтёров, которых заставляли равняться на него и добиваться таких же результатов. Для многих работяг, в сущности, для большинства, это было очень тяжело или вообще непосильно. Однако им навязывали дутые планы, за невыполнение коих могли обвинить как минимум в нерадивости, а как максимум — в диверсионной деятельности, имеющей целью срыв заводских показателей. Думается, без преувеличения можно сказать, что стахановские инициативы обернулись настоящим бедствием для многих тысяч рабочих. Как и гагановские, и загладовские.

И всё-таки: кто тот, который служил в Таллинне при Сталине? Вряд ли «мариман» — многие ли из них идут после флота в шахты? Они от моря не удаляются обычно. Реальное ли это лицо или просто оборот речи, для рифмы и красного словца («с корабля — на бал»)? Мы не знаем. Но можем задаться вопросом: если реальное, тогда где оно могло служить? Какие в Таллинне шахты, если он работал там? И почему тогда не «работал», а «служил», да ещё при Сталине? Не бывший ли это сотрудник НКВД, который после разоблачения «культа личности», при Хрущёве, после сокращения в этой структуре, вынужден был пойти на производство? Но тогда почему именно на шахту? Не потому ли, что он и в шахте служил — контролировал, принуждал к работе, заставлял «три нормы выполнять»? Эдакий супервайзер, вернее, надсмотрщик. А может, он служил на шахте лагерной? Тогда вся мозаика складывается. И понятно, почему бывший зэк — возможно, из ГУЛага — ненавидит его. Но где в Таллинне шахты, и уж тем более лагерные? Хотя при Сталине, как известно, вся страна была одним большим лагерем, только с разными повинностями…

В Эстонии есть шахты сланцевые. В 1945-м началось восстановление эстонской сланцевой промышленности, разрушенной войной. Тогда в Таллинне появился комбинат «Эстонсланец» с трестом в Кохтла-Ярве, в подчинение которого были переданы шахты в Кява и Кукрузе. В 1947-м восстановили шахту в Вийвиконна, в 1948-м — в Эреда и Ахтме, в 1949-м — в Йыхви, в 1951-м — в Таммику, в 1953-м — в Сомпа. Возможно, «стахановец-гагановец» служил на этом комбинате?

Короче говоря, в этой вроде бы незамысловатой песенке заложен колоссальный пласт и исторических параллелей, и состояния умов миллионов людей, и их отношения к советскому строю в сталинские годы и к его, по сути, рабскому труду. Так что ни в коем случае, на мой взгляд, нельзя песню «Случай на шахте» назвать неправдивой. Наоборот, она очень правдива. Просто те, кто выдвигает обвинения, забывают, что это стихотворение, а не документальный репортаж. Как говорил Максим Горький, жизненный факт ещё не есть художественная правда.

Ну а закончу я эту статью, возможно, неожиданно. Хочу сказать, что при всём вышеперечисленном эта песня Владимира Семёновича мне не нравится. Всё-таки она очень жёсткая. И даже жестокая. К сожалению, в ней нет обычного для Высоцкого человеколюбия. Хотя могу ошибаться…

Читайте по теме:

Игорь Круглов: Владимир Высоцкий — создатель эпоса, любивший Таллинн