Борис Тух: Четыре вечера ОКОLO Teatra
Созданная Татьяной Егорушкиной студия показала сделанные за год работы.
Четыре показа. Четыре студии, вместе составляющие названное ОКОLO Teatra содружество людей, объединённых любовью к театру и тягой к творчеству. Всякий раз зал «красного дома» во дворе Русского театра (сохраним привычное и дорогое имя) был полон.
Заключительные показы были выстроены соответственно возрасту выступавших, по убывающей: от взрослой студии 18+ до самых юных.
Разумеется, все, кто выходил на сцену, — любители. Но чего не было ни в одном показе, так это дилетантизма; каждый выступавший — и из зала это было прекрасно видно — относился к своему пребыванию на сцене очень честно. Никаких поблажек себе, никакого: «ладно, и так сойдёт». За всем этим — искренность, самоотдача, преданность театру и высокий профессионализм педагогов: Татьяны Егорушкиной, Анастасии Пылаевой, Дмитрия Кордаса и Александра Домового.
И, разумеется, это — театр! Не просто показ, чему научились студийцы, как они освоили сценическое движение и сценическую речь, но и очень интересно придуманные и срежиссированные постановки.
«Душечка». Студия 18+
Татьяна Егорушкина роль героини чеховского рассказа Оленьку, которая «постоянного любила кого-нибудь и не могла без этого», дала трём актрисам: Валентина Вийк, Регина Ломп и Ингрид Васильева в этой постановке передают роль друг другу, иногда они появляются на сцене по отдельности, втроём, и тогда Оленька как бы разбирается со своими чувствами, со своей… хотелось сказать, рефлексией, но именно рефлексия ей чужда: вся её бесхитростная натура состоит в готовности привязаться к кому-нибудь, разделять его дела — и в этом её счастье.
А троих мужчин в её жизни играет один актёр, Андрей Попов. Режиссёрское решение Егорушкиной здесь таково, что героиня (в трёх лицах) и герой (в одном) выполняют разные творческие задачи. Трем Душечкам нужно совместно создавать один характер, не деля его между собой, а сливаясь — как сливается Душечка с тем мужчиной, которому в данный момент принадлежит её сердце, совершенно растворяясь в его делах и заботах. Зато трое мужчин — три несхожих характера. Антрепренёр Кукин — большой эстет, кокетлив и склонен к самолюбованию, он общается с Оленькой так, как общаются с женщинами персонажи, к которым применимы слова «галантерейное обхождение», для Душечки жизнь с Кукиным — принадлежность если не к высшему свету, то как минимум к избранному кругу
Управляющий лесным складом Пустовалов — напротив, мужик простой, Душечка и к нему подстраивается, но, чувствуется, в какой-то момент её ласковая привязчивость становится Пустовалову хуже горькой редьки, и сильно выпив, он пускается в какой-то дикий и сокрушающий всё вокруг пляс — Егорушкина вводит в спектакль чеховский контекст, этот эпизод напоминает нам об отчаянной пляске Лопахина в третьем акте «Вишнёвого сада». Режиссёр вправе сделать это: Пустовалов и Лопахин — люди примерно одного происхождения, только один разбогател, а другому не повезло; возможно, он знает, что не повезло, и оттого срывает обиду на мебели — Оленьку-то он пальцем не тронет.
Наконец, ветеринар Смирнин, её третья привязанность: это ещё один шаг вниз по социальной лестнице, но и его интересы полностью овладевают Душечкой, а лишившись и его, она находит смысл жизни в заботах о прибившемся к ней гимназисте Сашеньке (Александр Йохансон).
Известно, что когда Антон Павлович Чехов опубликовал «Душечку», образ героини вызвал разноречивые толкования. Кто-то ещё считал женщиной глупой, недалёкой, человеком, лишённым собственного «Я». А кто-то — кстати, Лев Толстой — чуть ли не идеалом женщины.
Егорушкина и исполнительницы роли Душечки сочувствуют героине. Не без некоторой насмешки, конечно. Её жизнь — ожидание возможности приобщиться к чужим интересам и ими заполнить своё существование, то есть — ожидание полноценного бытия. И, кажется, когда появляется гимназист, неловкий, беспомощный, так нуждающийся в заботе — она находит смысл жизни. Во всяком случае, так придуман и сыгран этот спектакль.
«Театральный роман». Молодёжная студия jegorushkini
Михаил Булгаков не закончил роман о бедняге Максудове, которого так измучило всё, что творили с его пьесой в знаменитом театре, что драматург сиганул вниз головой с Цепного моста — и был таков! Своей незавершенностью «Записки покойника» (такое название дал «Театральному роману» Булгаков) предоставляют свободу воображения всем, кто их экранизирует или инсценирует. Авторский текст начинает вести диалог с театральным опытом тех, кто взялся за роман — и, как и другое знаменитое сочинение Булгакова, может ещё преподнести им сюрпризы.
Работа Татьяны Егорушкиной и её студии jegorushkini — сюрприз для зрителя. Фантазия создателей спектакля, кажется, неиссякаема. Стремительное развитие действия, юмор, явное присутствие мистики — а без мистики Булгаков невозможен. И бесспорное свидетельство того, что Егорушкина обладает режиссёрским мышлением. (Очень серьёзное достоинство — оно свойственно не всем, кто называется режиссёрами.)
Роль Максудова, вместе с чёрным пальто, в которое кутается герой, несколько раз переходит от одного исполнителя к другому. Весь «Театральный роман» — прежде всего творчество совместное, в Серебряный век, с которым Булгаков разминулся, но многое от него взял, было в ходу такое слово «соборность». Оно применимо к тому, как играют молодые jegorushkini в этой инсценировке.
В их игре — неподдельное счастье от возможности прикоснуться к таинственному миру театрального закулисья, узнать (или поверить в то, что смогли узнать — вообще-то это долгий процесс — как действуют тамошние механизмы). Упоение самой игрой.
Они ещё слишком молоды, чтобы на своём опыте почувствовать ту горечь, которая владела Булгаковым — он ведь начал «Записки покойника» после разочаровывающего опыта работы в МХАТе, после пятилетней эпопеи с постановкой его пьесы «Мольер», от которой театр после окрика с самого верха поспешно отрёкся. Булгаков знал — и заставлял узнать своего Максудова — что театр не только праздник, аплодисменты, цветы, не только наслаждение от творчества, но и зависть, столкновение амбиций, интриги, предательства. Всё как в жизни, только в более яркой и очень смахивающей то ли на гротеск, то ли на абсурд, форме.
К счастью, они этого не знают. И играют с весельем и отвагой, наслаждаясь тем волшебным миром, который с их самым непосредственным участием возникает на маленькой сцене «красного дома». (А волшебство бывает как добрым, так и злым.)
И это, несомненно, Булгаков. Его ощущение от затягивающей в себя стихии театра. Выведенные им характеры — здесь они, конечно, даны кратко, эскизно, но — узнаваемы.
Независимый театр (т. е. МХАТ) в спектакле вышел очень близким к тому, что сказано в «Записках покойника». Прежде всего — царящим здесь культом его руководителя Ивана Васильевича. До поры этот персонаж существует только в трепете здешнего народа перед Ним.
Как вы, конечно, помните, Иван Васильевич пригласил Максудова к себе домой, чтобы тот прочёл ему пьесу. В этом эпизоде Ивана Васильевича ещё нет, Максудов один стоит на погружённой во тьму сцене, ему в лицо бьют ослепительным светом две фары — как глаза божества, которое не показывается пришедшему к нему паломнику. Иван Васильевич появляется только в последнем эпизоде — репетиции замученной максудовской пьесы. Все — в благоговейном ожидании, вносят — как икону — портрет Великого Режиссёра, наконец, появляется Он — его играет артист Русского театра Даниил Зандберг.
Когда Иван Васильевич потребовал самокат, все бросаются на поиски, мельтешат, мешают друг другу — и торжественно приносят. (Вот вам правда жизни в острой форме.)
А как решено самоубийство Максудова, умолчу. В сентябре ОКОLO Teatra снова покажет свои работы; попробуйте на них попасть, это тоже не очень легко, зал-то невелик.
Самые юные
Молодёжная группа Анастасии Пылаевой показала спектакль «Я снова маленький», в котором мотивы «Маленького принца» Антуана де Сент-Экзюпери перекликались и сочетались с мыслями и переживаниями сегодняшних тинейджеров. Оказалось, что проблемы, в общем, очень схожи. Одиночество, мечта о дружбе, поиск себя. И — это уже идёт от сегодняшнего дня — неуверенность, настороженность, ожидание чего-то болезненного. Даже когда тебя поздравляют с днём рождения.
Тут важно не только то, что за год занятий ребята многому научились, но и то, что спектакль становится актом терапии, он помогает заглянуть в душу себе и своему окружению. Помогает не только юным, но и взрослым, которые пришли на представление.
Завершили серию показов жанровые этюды «(Не)мое кино» группы Дмитрия Кордаса и Александра Домового. 11 вариаций на темы немого кино начала ХХ века: мелодрама, детектив, триллер и т. д. с невероятной быстротой сменяли друг друга, а в паузах между ними звучал закадровый комментарий.
В сентябре ОКОLO Teatra снова покажет все четыре своих творческих отчета. Так что — доживём до сентября!
Читайте по теме:
Борис Тух: «Вишнёвый сад» в чреве кита и другие хиты театрального года
Комментарии закрыты.