«За что осудишь, в том и побудешь»: законы и наблюдения из «Лествицы»

Отец Александр, знаменитый богослов и проповедник (о нём можно прочесть в материале по этой ссылке — Ред.) говорил:

«С одной стороны, каждое из них входит в тот ритм, которым выявляется духовная «диалектика» поста. С другой стороны, в течение исторического развития Церкви почти каждое великопостное воскресенье обрело ещё и второе значение… Память святого Иоанна Лествичника в четвёртое воскресенье Поста и св. Марии Египетской в пятое воскресенье по существу имеют гораздо больше связи с Великим постом. В обоих святых Церковь видит не только носителей аскетизма, но и самый совершенный его пример: у св. Иоанна Лествичника в его писаниях, а у св. Марии Египетской — в её жизни. Воспоминание этих святых во второй половине поста явно должно служить ободрению и вдохновлению верующих в их духовной борьбе в течение всего великопостного подвига». А дальше священник категоричен, он подчёркивает: «Об аскетизме нельзя только вспоминать, но надо применять его на деле».

 

Это вот, значит, что я должен собрать рюкзачок, а завтра с утреца поехать на Синай — вслед за святым Иоанном Лествичником в VI веке? Даже не поехать — пойти: как раз границы откроют. В самую что ни на есть пустыню. Успехов, семья. Привет Таллинну с Йыхви и Архангельску с Питером. Вроде не тот случай: семья не поймёт, а про тёщу мы уже говорили — там совсем глухо насчёт рюкзачков и подобных проявлений аскезы.

Но, если без шуток, аскеза-то действительно необходима. Даже в наших непустынных условиях без ограничения себя нельзя обойтись, если хочешь жить по-христиански. Это уж не знаю, каких таких сказок надо начитаться-наслушаться, чтобы полагать, будто христианство — этакая розовая водичка с облачками и ангелочками в стране Лимонии. Угу, давайте просто посмотрим, что нужно преодолеть человеку, через что ему необходимо пройти, по наблюдениям и опыту того самого Иоанна Лествичника, чью память Церковь сегодня празднует. Да, насчёт Лествичника: это из-за книги «Лествица», так название звучит в славянском переводе, т. е. «Лестница», может быть, подойдёт и «Путь». Эта книга — основной труд преподобного Иоанна, она была составлена больше полутора тысячелетий назад, но темы, которые поднимаются здесь, ничуть не устарели. Проще говоря, лучше предков мы ну никак не стали. Некоторые говорят, даже наоборот. В «Лествице» подробнейшим образом разобрана «генеалогия» каждой страсти, которые у нас, «в миру», цветут несомненно более пышным цветом, чем за монастырскими стенами. В книге предельно чётко описаны действия различных страстей, грехов. В наш век, проповедующий вседозволенность, раскрепощённость и «самореализацию», потребуется долгое время, чтобы опытно познать связь между, например, обжорством и развратом или унынием и тщеславием, узнать, для чего нам посылаются болезни, и почему мы часто не получаем просимое. Каждый из этих вопросов в современном мире является «дискуссионным», в то время как ответы на них давно существуют и приведены в этой замечательной книге. Это как у Клайва Льюиса: «На всё могут быть две точки зрения. — Что? Тысячи их могут быть, пока одна верная не найдётся!» Ф. М. Достоевский при работе над «Бесами» и «Братьями Карамазовыми» среди настольных книг имел творения преподобного Иоанна Лествичника, а саму «Лествицу», которую читал постоянно, считал наиболее совершенной энциклопедией души человека.

Итак, о «розовой водичке». Вот несколько цитат из «Лествицы», книге о борьбе человека со своими страстями:

 

— Кто в беседе упорно желает настоять на своём мнении, хотя бы оно было и справедливо, тот да знает, что он одержим диавольским недугом.

— Душа, помышляющая об исповеди, удерживается ей от согрешений как бы уздою.

— Усердно пей поругание, как воду жизни от всякого человека, желающего напоить тебя сим врачевством, очищающим от блудной похоти.

— Покаяние есть возобновление крещения.

— Прежде падения нашего бесы представляют нам Бога человеколюбивым, а после падения — жестоким.

— Признак прилежного покаяния заключается в том, что человек почитает себя достойным всех случающихся ему видимых и невидимых скорбей, и ещё больших.

— Мы не будем обвинены, о братия, при исходе души нашей за то, что не творили чудес, что не богословствовали, что не достигли видения, но, без сомнения, дадим Богу ответ за то, что не плакали беспрестанно о грехах своих.

— Ничто столько не препятствует пришествию в нас Духа Святого, как гневливость.

— Если хочешь или думаешь, что хочешь вынуть сучок из глаза ближнего, то вместо врачебного орудия не употребляй бревна. Бревно — это жестокие слова и грубое обращение; врачебное орудие есть кроткое вразумление и долготерпеливое обличение.

— Некоторые взяли на себя труды и подвиги, чтобы получить прощение, но человек, не помнящий зла, опередил их.

— Если ты истинно любишь ближнего, как говоришь, то не осмеивай его, а молись о нём втайне.

— Видел я согрешившего явно, но втайне покаявшегося; и тот, которого я осудил как блудника, был уже целомудрен у Бога.

— За какие грехи осудим ближнего, телесные или душевные, в те впадём сами; и иначе не бывает.

— Человекоубийцы бесы побуждают нас или согрешить или, когда не грешим, осуждать согрешающих, чтобы вторым осквернить первое.

— Судить — значит, бесстыдно похищать сан Божий; а осуждать — значит, губить свою душу.

— Кто служит своему чреву и между тем хочет победить дух блуда, тот подобен угашающему пожар маслом.

— Глава страстей есть объедение.

— Сребролюбие есть поклонение идолам, дочь неверия, извинение себя своими немощами, предсказатель старости, предвозвестник голода, гадатель о бездождии.

— Волны не оставят моря, а сребролюбца не оставят гнев и печаль.

— Часто Господь исцеляет тщеславных от тщеславия приключающимся бесчестием.

— Что иногда бывает врачевством для одного, то для другого бывает отравой.

— Болезнь посылается иногда для очищения согрешений, а иногда для того, чтобы смирить возношение.

— Ищущий земной славы не получит небесной.

 

Каковы наблюдения и советы святого? Разве они только жизни в монастырях касаются? Да мы ежеминутно с подобным сталкиваемся, без всяких пустынь. И ведь это только маленькая часть его книги. Если честно вглядеться в себя, можно ли сказать, что я, мол, на такой-то уже ступени восхождения к Небу? В Таллинне в Никольской церкви, что на ул. Вене, служил священник Валерий Поведский (+1973). О нём говорил митрополит Корнилий (Якобс): «Об отце Валерии можно сказать, что он был не только настоятелем Никольского храма, но и пастырем всего города. Большое любящее сердце отца Валерия принимало в себя скорби и радости всех обращающихся к нему. Для него не существовало плохих, но были люди в горе, несчастье, беде, в духовной болезни»…

 

Рассказ об этом человеке должен быть особый, это слишком большая величина: православный Таллинн не мыслит себя без его духовного наследия. Вот что сказал однажды этот священник тем людям, которые, видя собственное духовное несовершенство и, сопоставляя его с «Лествицей», могли бы отчаяться:

«Братья, смиримся, осознаем свою непотребность и наше великое расстояние от истинных последователей за Христом, каким является и преподобный Иоанн Лествичник. Постараемся последовать его совету нам, мирянам: „Всё доброе, что только можете делать, делайте; никого не укоряйте, не окрадывайте, никому не лгите, ни перед кем не возноситесь, ни к кому не имейте ненависти, не оставляйте церковных собраний, к нуждающимся будьте милосердны, никого не соблазняйте, не касайтесь чужого ложа. Если так будете поступать, недалеко будете от Царствия Небесного“. И если к этому будем прибавлять искренние молитвы, как мытарь, то и мы будем оправданы, как он. Оправданными, а, следовательно, прощёнными и спасёнными от наших грехов, от их тяжести. За одну такую молитву мы получаем праведность не по делам нашим, а по милости и власти оправдывать нас, власти, приобретенной Господом на Кресте».

В пустыню, в общем, я не пошёл. Похоже, и тут дел хватает. Разобраться бы ещё.

Читайте по теме православия:

Владимир Залипский: священник из Таллинна, к которому приезжали тысячи

Кричать «Всё пропало!» не нужно. И вот почему… Беседа со священником Фомой Хирвоя из Таллинна

В Таллинне отреставрировали памятник Алексию II