Кристьян Яак Петерсон — родоначальник эстонской поэзии
14 марта в день рождения легендарного Кристьяна Яака Петерсона в Эстонии отмечается День родного языка.
Считается, что День родного языка помогает воплощать высказанную в преамбуле к конституции мысль о высшей цели эстонского государства — сохранение эстонского народа, языка и культуры. Существует официальное мнение, что именно язык — главный носитель эстонского национального и культурного самосознания.
При этом в названии праздника акцент сделан именно на «родном языке». Это не более деловой и сухой «день эстонского языка», что логично: сочетание «родной язык» означает глубинную связь человека и первого языка, на котором он говорит в детстве.
Кто же такой Кристьян Яак Петерсон, в честь которого, пусть и опосредованно, в Эстонии возникла государственная знаменательная дата?
Юный основоположник
Кристьян Яак Петерсон (эст. Kristjan Jaak Peterson; 14 марта 1801 года, Рига — 4 августа 1822 года, там же) — родоначальник эстонской романтической поэзии.
Удивительно, как парень, проживший всего-то 21 год, да ещё в те времена, когда эстонцу практически невозможно было получить достойное образование, успел так много сделать! Он и иностранные языки учил на раз-два, и переводы делал, и стихи писал, и задел для создания эстонской мифологии организовал. Первые произведения он создал, ещё будучи юношей — в 16 лет. А на всё про всё ему было отведено каких-то пять (!) лет…
Этот талантливый юноша смог доказать, что на «мужицком», всеми презираемом, «обречённом на вымирание» эстонском языке можно создавать стихи, исполненные глубоких мыслей, изящные и совершенные по форме. Себя же он называл крестьянским певцом.
Кристьян родился в семье церковного служки. Отец — уроженец Эстонии, родом из Вильяндимаа, обладал даром рассказывать предания старины, сказания, сказки. Мать — полька, служила у купца, мыла полы, умерла во время родов второго ребёнка вместе с младенцем. Мальчика воспитывала вторая жена отца.
Несмотря на бедность, Кристьяну удалось окончить Рижское уездное училище и Рижскую губернскую школу, которая восходила к известному Петровскому лицею [до 1710 — Карлов лицей, также известен как Рижский Императорский лицей, Королевский лицей, Царский лицей — бывшее учебное заведение в Риге, — прим. автора].
В юноше благотворно соединились талант, исключительные способности, жажда познания и неимоверное трудолюбие. Он рано выучил немецкий и шведский языки, позже к ним прибавились древнееврейский, греческий, латинский, русский и английский. Будучи учеником гимназии, он подражал образу жизни древнегреческих киников, когда всё жизненно необходимое сведено к минимуму.
В 1819 году Кристьян отправился за новыми знаниями. Для этого он пешком прошёл… 245 (!) километров из Риги в Дерпт (ныне Тарту), где успешно поступил в Дерптский университет. Кристьян Яак Петерсон — один из первых этнических эстонцев, которые были приняты в это учебное заведение, в котором ранее обучались преимущественно остзейские немцы и русские. Дети эстонских крестьян получили доступ в это учебное заведение лишь после отмены крепостного права в 1816 году. К 1834 году университет окончили всего девять эстонцев.
Символично, что в образе путника, с сумой через плечо, сжимающего в одной руке посох, а в другой — книгу, он воплощён в памятнике, установленном в 1983 году в Тарту на холме Тоомемяэ, поблизости от башен Домской церкви (авторы Й. Соанс и А. Мурдмаа).
Сперва Кристьян Яак Петерсон обучался на факультете теологии, после записался вольнослушающим философского факультета.
Из-за нужды и плохого состояния здоровья он был вынужден покинуть Дерпт и вернуться в Ригу. Владея на очень высоком уровне несколькими языками, там он смог подрабатывать переводами и частными уроками. Скончался Кристьян в 1822 году от туберкулёза лёгких.
Значение творчества
В литературе Петерсон особенно сильно ценил национальную самобытность. Он искренне верил в то, что рано или поздно появится подлинная эстонская литература. В своих произведениях Кристьян Яак Петерсон воспевал чистоту и своеобразие природы в характерной для романтического мироощущения пасторально-идиллической манере.
Петерсон стал новатором в эстонской поэзии, поскольку стремился отойти от стандартизированного поэтического слога, инспирированного немецким лирическим творчеством, и обратился к звучному нерифмованному свободному стиху. В его поэзии отражён пафос высоких нравственных идеалов и выражена концепция романтического двоемирия.
Главным трудом Петерсона во время его жизни и на всём протяжении XIX века считался вольный, снабжённый оригинальными комментариями перевод толкового словаря преданий Кристфрида Ганадера «Mythologia Fennica» (1789) со шведского языка на немецкий. Его «Finnische Mythologie» (1821) знаменует собой начало эстонской национальной мифопоэзии [первый опыт систематического изложения финской мифологии, — прим. автора]. На основе финской мифологии Петерсон пытался соединить воедино представление об эстонской древности и восстановить предполагаемый пантеон эстонских богов. Это обусловило дальнейшие мифологические реконструкции и привело позднее к созданию эстонского народного эпоса.
Кроме того, в журнале И. Г. Розенплентера «Beiträge zur genauern Kenntniss der ehstnischen Sprache» в 1818–23 гг. были опубликованы немецкоязычные лингвистические труды Петерсона.
Опубликовать при жизни свои стихотворения Петерсону не удалось. В 1823 году, уже после смерти поэта, в Лейпциге были напечатаны три его стихотворения на немецком языке, образующие символический поэтический некролог. Только с 1901 года в журналах начинают публиковаться эстонские стихи Петерсона, которые нашли правильную оценку в среде литерного движения «Noor-Eesti» / «Молодая Эстония» (1905–1915). С тех пор Петерсона считают поэтом-реформатором, значительно опередившем своё время. Его несколько десятков стихотворений и немногочисленная проза появились отдельной книгой только сто лет спустя — в 1922 году.
Возвращаясь к сегодняшнему празднику: в оде «Луна» Петерсон воспел красоту родного языка и предсказал ему славное будущее:
«Разве родной язык наш
Не может, вздымаясь к небу
На крыльях народной песни,
Себе обрести бессмертье?»
(В современном эстонском написании:
„Kas siis selle maa keel
laulu tuules ei või
taevani tõustes üles
igavikku omale otsida?“)
Такая вот недолгая, но поучительная и впечатляющая история…
Читайте по теме:
Комментарии закрыты.