В Петербурге карантин то ли сняли, то ли сняли частично. Как говорится: нельзя, но, если очень надо, то можно. Рестораны закрыты, но летние террасы работают с загрузкой, близкой к максимальной. На курсирующих по Неве корабликах больше не выдают пледы, но туристы сидят вплотную друг к другу. На футбольные матчи пропускают 10% зрителей, но на фанатских трибунах «Виража» болельщики стоят плечом к плечу.
В результате образовавшейся сумятицы петербуржцы, привыкшие полагаться только на себя, поделились на три лагеря. Одни с головой окунулись в бесшабашную карусель жизни, посещая все доступные увеселения. Другие, преимущественно представители платинового поколения, выходят из дома в случае крайней необходимости. А если и гуляют, то там, где человеческий муравейник пока что не восстановился. Третьи придерживаются золотой середины. В магазин ходят в утренние часы, избегают шумного Невского проспекта и ни ногой в парк 300-летия Петербурга.
Но всё больше людей из второй и третьей категории прерывают теперь уже добровольную изоляцию. Ведь не только молодёжь соскучилась по театрам и спектаклям. Но, в отличие от юного поколения, старая гвардия чётко выдерживает новые реалии и придерживается установленных правил, какими бы странными они не казались.
Шахматный порядок важнее паспорта
На прошлой неделе стала невольной свидетельницей того, как нынче выглядит поход в оперу. Выбрались туда родители моих старинных друзей. До карантина пара не пропускала ни одной премьеры, теперь это был их первый выход в свет после трёхмесячного перерыва.
Далее — рассказ Елены, что называется, от первого лица:
«Мы купили билеты на гала-концерт солистов балета на новой сцене Мариинского театра. При входе нам измерили температуру и снабдили резиновыми перчатками, благо маски прихватили из дому. По поводу перчаток мы с мужем пошутили: возвращаются те времена, когда благовоспитанная женщина без оных вне дома, не говоря уже о театре, и появиться не могла. Перчатки, пусть и резиновые — подобающее дополнение к вечернему платью и ридикюлю.
В зале капельдинеры уже привычно начали рассаживать зрителей в шахматном порядке. На моё слабое возражение: хочу, мол, сидеть рядом с мужем, дама развела руками:
― Мадам, таковы правила. Везде установлены камеры, нарушать нельзя.
― У меня с собой паспорт, там видно, что спутник — мой муж, — попробовала я возразить, ткнув пальцем в резиновой перчатке в сторону супруга.
― Паспорт в данном случае не является доводом для людей по ту сторону камер. Вы же не будете им махать во время спектакля. А с нас спросят.
Если этот эпизод позабавил, то отсутствие ритуала с посещением буфета, бокала шампанского и бутерброда с икрой огорчило. Хотя, что поделаешь, надо так надо. Зато на балет сходили».
Слушая Лену, я вспоминала недавние домашние спектакли с неотъемлемой атрибутикой театральных вечеров — от вечерних платьев до бутербродиков и шампанского. А очарование лесного концерта «Пушкин-дуэта», когда лишними и не вписывающимися в привычный сценарий были только комары? Что же, если чередовать три экзотических варианта нашего времени, то сносно доживём до дня, когда в Мариинке вновь будут исполнять оперы Вагнера. Для тех, кто не является почитателем немецкого композитора, поясню: три из четырёх опер цикла «Кольцо нибелунга» идут по пять с лишним часов с тремя антрактами. Сейчас такой показ невозможен.
Что гарантированно предоставляет неспокойная действительность, так это осознание ценности каждого переживаемого мгновения: «Verweile doch! Du bist so schön!» или «Остановись мгновение, ты прекрасно!» То, мимо чего мы раньше пробегали, не притормаживая, после марта воспринимается, как полноценное приключение, достойное пересказа и обсуждения. Подспорье для тех, кто ещё не научился наслаждаться жизнью.