Господа читатели, следуя логике: а какие в Таллинне есть достопримечательности со «скрытой» историей? Что именно я понимаю под «скрытой» — читаем ниже.
Раззадорило меня повествование с ледовым трамваем. Пока разбиралась, как, куда и зачем по льду Невы 15 лет катались ледовые трамвайчики, случилось у меня озарение. Если точнее, то в головушке, об эстетичном виде которой я пекусь денно и нощно, нашлись ответы на многие вопросы, смущавшие мой ум ещё с отрочества. Не то чтобы долгие годы отсутствие этих ответов мешало моей полноценной жизни, но положительных эмоций по поводу моей догадливости в наше неспокойное время они тем не менее добавили.
А чем это не тема для антидепрессанта? Ведь он на то и антидепрессант, чтобы радовать, ибо в юморе, жизнерадостности, одобрении и поддержке друг друга сейчас наметился глобальный дефицит. Ну, а о глупом, злом и сиюминутном и так есть кому рассказывать. Вот и делюсь. И буду рада вашим наблюдениям из подобной сферы.
Мосты
Те самые мосты через Неву, без которых ныне невозможно представить облик Петербурга, а без их разведения — ночную жизнь Северной Венеции. А ведь ещё до середины XIX века в Петербурге не было постоянных переправ. Летом через Неву перекидывали наплавные мосты, однако с началом ледостава их убирали, а после того, как лёд становился крепким, до весны перекидывали новые. Первыми постоянными переправами через Неву стали Благовещенский (1850) и Литейный (1879) мосты, остальные мосты появились и того позднее: Троицкий в 1903-м, Большеохтинский в 1911-м, а Дворцовый — аж в 1915-м!
Подумайте: ещё сто лет с небольшим не было Дворцового моста! Это же невозможно! А как же видовые картинки? А как же визитная карточка города?
Отсутствие моста Большеохтинского удивляет не меньше. Это вообще возмутительно! Где, позвольте, молодожёны в те годы фотографировались? С риском для жизни, ведь это не так просто — устроить фотосессию в час пик, стоя на двойной сплошной, одной рукой размахивая подолом, а второй — прижимая к себе букет и жениха или мужа! Эту захватывающую и полную местного эротизма картину я наблюдала не раз и не десять — головной офис Сбербанка, в котором я трудилась в банковскую бытность, примостился рядом с Большеохтинским мостом.
А любимая история лучшего Шерлока Холмса и Доктора Ватсона? Помните погоню на катерах, ту, что в фильме «Сокровища Агры»? Где, думаете, её снимали? Не на Темзе же. Тут, на Неве, рядом с Большеохтинским мостом. Холмс, полиция, беглый каторжник с деревянным протезом вместо ноги Джонатан Смолл и его помощник дикарь Тонга и играют в догонялки то туда, то сюда. И как, спрашивается, в 1890 году Конан Дойл мог написать «Знак четырёх», если бы в 1911 не построили мост, на фоне которого снята одна из серий «лучшего Шерлока Холмса»?
А «наше всё»? Вообще невообразимо. Мой читатель в соцсетях под постом о сооружении мостов в Петербурге написал: «Странно осознавать, что Пушкин не видел ни одного постоянного моста через Неву»! Другой добавил: «30 октября / 11 ноября 1837 года раненого поэта от Чёрной речки везли по плашкоутному Троицкому мосту». Шутки шутками, а ведь так оно и есть. Сопоставишь факты, и в голове такое количество «если» возникает…
Крейсер «Аврора»
Идём дальше. Бог уж с этими мостами, мы-то с вами знаем, что они были всегда. Но вот «Аврора»! Та, которая крейсер и которая на веки вечные пришвартована у Петроградской набережной как блокшив Нахимовского училища. Я до сих пор под впечатлением от обнаруженного. А всё встало на места с «безобидного» повода: я собралась написать статью о роли женских «батальонов смерти» при штурме Зимнего дворца во время Великой Октябрьской революции (читайте на следующей неделе на портале Tribuna.ee). А с чего началась революция? Конечно же, с залпа «Авроры»! Да вот только не с неё, как оказалось: судьбоносный выстрел корабельная пушка бабахнула не оттуда, где туристы и гости города привыкли её лицезреть.
Знаете, о ком я подумала, когда осознала, что «не туда и не оттуда»? О Сергее Курёхине. Том самом, который стал автором телевизионной мистификации «Ленин-гриб» и который однажды потерял «Аврору». Подробностей не помню, но если кратко, то в один из августовских дней 1984 года Курёхин с друзьями собрались на квартире с видом на Неву и крейсер. Посидели забористо, заснули. Проснувшись поутру и не обнаружив корабль на привычном месте, подумали о визите «белочки». К счастью, она не приходила: просто «Аврору» в ночи отбуксировали на реконструкцию, так как её корпус ещё к концу 1970-х годов просто-напросто прохудился.
Интересно, о чём или о ком подумали бы поутру египтяне, не увидев привычных глазу пирамид, а парижане — Лувра? Правда, мне любопытно. А ещё интересно, почему я ни разу не слышала об октябрьской дислокации «Авроры», когда каталась неподалёку на корабликах. В новом сезоне полюбопытствую.
Но вернусь к выстрелам. В школьные годы я никак не могла понять, почему единичный выстрел корабля, пусть и крейсера, сыграл столь судьбоносное значение для державы. Дело-то было не в «Авроре», а в Петропавловской крепости: в ночь с 25 на 26 октября 1917 года (по старому стилю) первым стал сигнальный выстрел с Петропавловской крепости, а уже потом — с «Авроры». А после «Авроры» — вновь с Петропавловки. Притом массово, чуть ли не боевыми.
Вот тут Петропавловская «иллюминация» попортила нервы и так немногочисленным защитникам Зимнего дворца. Удивляться не стоит: благодаря тому, что Зимний дворец расположен напротив крепости, её «фасадная» часть, то есть та, что выходит на Неву, облицована гранитом, и первоначальный штукатурный вид как-то раз сильно не понравился императрице Екатерине Второй. Поэтому благодаря Высочайшему неудовольствию его оперативно привели в каменный вид. Тем не менее со стороны Кронверкской набережной стены крепости и по сей день розоватые.
Но главное, что «Аврора» стояла в момент «того самого» выстрела не там, где мы привыкли её лицезреть (не повторяем ошибку Курёхина). В канун исторического штурма корабль пришёл в Петроград и пришвартовался примерно в том месте, где сейчас красуется подводная лодка «С-189», то есть не доходя до Благовещенского моста (он же Николаевский, он же Лейтенанта Шмидта). Дальше никак — иначе ей бы не удалось самостоятельно развернуться в незнакомом фарватере и отбыть в обратном направлении. Шла по чуть-чуть, за шлюпкой, моряки которой футштоком замеряли глубину. Ох, видимо прав был профессор Лебединский: «Я убью тебя, лодочник!» Прибили бы явно, посади они корабль на мель. По сути, корабль стрелял вдоль Зимнего дворца, что вряд ли было так уж устрашающе. Подумаешь, бабахнуло. А вот выстрелы с Петропавловки— это иной коленкор.
Ну, а версия, что в 23:00 красные начали массово обстреливать Зимний дворец из орудий Петропавловки, якобы сделав 35 выстрелов, — вообще новость. А то, что стреляли боевыми, — новость вдвойне. Кто, кстати, отличит на расстоянии выстрелы холостые от боевых? Кстати, не верю, что стреляли боевыми. Даже если была поставлена задача только попугать без разрушений, то снаряды не растворялись бы в воздухе, они должны были бы неминуемо упасть в городской черте, а ни на Невском, ни за Невским разрушений не было. А вот то, что засевших во дворце немногих из оборонявшихся поднапрягла массированность выстрелов, — это факт. Раненых особенно жаль. По себе знаю, что нервы предпочтительнее беречь, как и то, что их хозяйку лучше не нервировать.
Зимний госпиталь
Я, как выяснилось, знать не знала, что в октябрьские дни 1917 года Зимний уже и близко не напоминал ту императорскую резиденцию, к которой мы привыкли и какой мы видим. Зимний перестал быть резиденцией с октября 1915 года, когда императорская семья, дав обет во избавление наследника престола от гемофилии, предоставила дворец под военный госпиталь для солдат, раненных в ходе Первой мировой войны. А императорская чета вместе с детьми переехала в Александровский дворец Царского Села, где и провела следующие два года — там её и арестовали.
После отъезда царской семьи ценнейшие экспонаты вывезли, стены залов сверху донизу затянули белой тканью, а все парадные и церемониальные залы, кроме Георгиевского, превратили в огромные больничные палаты. В каждом из залов размещалось до 200 раненых. Весь лазарет имени наследника-цесаревича Алексея Николаевича был рассчитан на 1000 коек. В анфиладах, выходивших окнами на набережную Невы, находились лежачие больные, которые не могли самостоятельно передвигаться.
Таким вот был Зимний дворец на момент штурма. И да, продолжение следует.
Читайте по теме:
День ВМФ в Санкт-Петербурге: ещё один повод прогуляться вдоль Невы
Воскресный антидепрессант Любиной: Ленин, гриб, локдаун и броневик