За время вынужденного домоседства, которое почему-то окрестили «самоизоляцией», я наблюдала прелюбопытную тенденцию, которая тонко законспирирована мнимой заботой о психологическом равновесии и досуге людей, запертых в четырех стенах.
Музеи, театры, киностудии, рестораторы, торговые сети, фитнес-залы, педагоги переориентировались на предоставление услуг онлайн. Новый опыт предоставления услуг для одних, непривычный источник редкой информации для других. Чем мы только не занимались виртуально! Бродили по Лувру, наслаждались записями спектаклей Венской оперы, с высоты птичьего полета глядели на водопады плато Путорана, учились танцевать, качали мышцы, варили уху по-фински, делали макияжи и подкрашивали корни волос… В итоге – одни реализовали детскую мечту и самостоятельно прочитали монолог Гамлета «To be or not to be» на языке оригинала и прослушали 23 лекции Александра Таирова об искусстве, а другие пересмотрели 2137 серию сериала «Санта-Барбара». В общем, каждый нашел себе дело по вкусу и настроению. Но карантин заканчивается, и вот тут-то таится подвох.
Так или иначе, средства массовой информации, да и сами продавцы услуг эти два месяца аккуратно, но исподволь прививали мысль, что формат онлайн никуда не денется, и им запросто можно и нужно продолжать пользоваться. Казалось бы, ничего страшного… Но тут на глаза одна за другой начали попадаться публикации, из которых следует, что живое общение становится предметом роскоши.
Задумавшись, почему нам столь активно насаждают формат дистанционного общения, я вернулась к первоисточникам – то, что какое-то время назад считалось фантастикой. Попадание не в бровь, а в глаз! Наглядный пример из недавнего прошлого: фильм «Она», 2013 год, в главных ролях Хоакин Феникс и Скарлетт Йоханссон (вернее, ее голос). Фильм странный, не однозначный по восприятию, но речь о другом. На мой взгляд, лента четко иллюстрирует наше возможное будущее. Герой картины настолько не готов жить земными эмоциями, чувствами и нежеланием строить отношения с другими людьми, что влюбляется в операционную систему (ту самую, что с голосом Скарлетт Йоханссон), да еще и пытается убеждать окружающих, что его чувство нормально и заслуживает уважения.
«Моя способность – это способность развиваться, получая в каждый момент времени опыт, как и ты. Я осознаю ограниченность восприятия ситуации неискусственным интеллектом, но ты привыкнешь», — говорит система человеку. Человек не только втягивается в этот абсурд, но и становится несчастен, когда виртуальная возлюбленная вместе с другими операционками однажды растворяется в тумане. Но даже не это страшно. В начале фильма повествование идет о штучном товаре, разовых экспериментальных продажах. Через полтора часа действа у виртуальной подруги главного героя уже 8316 других компаньонов среди людей. И это при том, что операционные системы поступили в массовую эксплуатацию, и их уже много. Фон вокруг повествования тоже, более, чем говорящий. В мире недалекого будущего люди настолько обленились, что письма за них пишут специальные службы, свободное время они проводят, уткнувшись в подобие мини-компьютеров. Люди общаются с усовершенствованными версиями нашей «Алисы», которая однажды получила апгрейд и доросла до полноценного искусственного интеллекта, подстраивающегося под характер и запросы пользователя. Отношения с операционными системами становятся нормой и никого не удивляют. Эдакое продолжение тем, которые часто затрагивал Рэй Брэдбери: своеобразный бунт бытовой техники, «электронные бабушки» в «вельде».
Впрочем, зачем углубляться в далекий 1950 год, когда можно вспомнить изобретение года 1996 — тамагочи. Помните? [Игрушка, виртуальный домашний питомец. Идея создания принадлежала компании Bandai — третьему по величине игрушечному гиганту планеты. Появились тамагочи 23 ноября 1996 года. Фактически виртуальный питомец живет сам по себе. Пока хозяин не подключает его к консоли на протяжении какого-то времени, питомец может заболеть, о чем сигнализирует встроенный динамик. Чтобы контролировать этот процесс нужно постоянно находиться с игрушкой на связи. – прим.автора]
С незначительными правками, чем не наша жизнь еще до самоизоляции? Вряд ли в дальнейшем картинка будет радостнее. Многие люди за эти два месяца отвыкли от живого общения и не все рвутся к нему вернуться, имея относительно дешевое подспорье из всевозможных онлайн-показов и обучающих программ.
К слову сказать, я онлайн-общение не люблю и всячески манкирую. Но и я за два месяца домоседства дистанционно научила приятеля жарить капусту и попила шампанского на очередном «Завтраке в платьях». Остальные дела делала, что называется, вживую. Вместо онлайн-тренировок бегала по утрам по микрорайону или приседала на балконе; переслушала диски с классической музыкой, лежавшие нераспечатанными лет десять; осваивала новые рецепты по бабушкиным поваренным книгам…
Я дала себе слово, что как только откроют музеи, сломя голову побегу в Эрмитаж и в Янтарную комнату, скатаюсь на рыбалку в Финляндию, запишусь на кулинарные курсы, да и много еще чего сделаю.
Человеку нужен человек. Особенно сейчас. Какую действительность выбираете вы?