Это же целое приключение и каждый раз новое — навестить деда с бабушкой. У них всегда что-то интересное есть, не только плюшки с земляничным вареньем. Во-первых, сначала можно романтически вздыхать, удивляясь нашим расстояниям, смотря из окна поезда на всю эту красотищу. Во-вторых, от станции до самой деревни тоже ещё надо добраться, а это отдельное приключение, потому что чаще всего бабушка просит помочь дядьку Илью — у него есть машина. А дядька Илья добрый и постоянно шутит — пока до деревни с ним доедешь, насмеёшься и над шутками, и над тем, как он чудно разговаривает, всё на «О». В-третьих, если ты забрался подальше от станции, то это уж, считай, совсем на краю света, и ты самый что ни на есть путешественник — папа обзавидуется. В-четвёртых, каждый день в деревне происходит что-то новое, нет никакой скуки. Если, конечно, умеешь смотреть на мир правильно.
Папа действительно обзавидовался. А может, совесть дала о себе знать: позвонил старшим в деревню, спросил, может, помочь чем нужно, может, дела какие есть? «В деревне всегда есть чем заняться, так что приезжай. Дровяник починить надо — сумеешь?» О чём речь. Да и детей навестить неплохо бы — я, может, соскучился.
Детей я обнаружил на одном из огородов, занятых самым скучным и утомительным делом, — они пололи капусту, лук и картошку. Из грядок, уходящих за горизонт, раздавалась песня на мелодию, знакомую по фильму «Верные друзья», правда, переделанная:
«Мы так трудились —
Устали немножко.
Но нам помогут
Лук и картошка!»
Оказалось, с фильмом дети тоже успели познакомиться. Что ж, всё лучше, чем нынешние косоротые мультики.
Первое, что сделали бабушка и дедушка, обладающие непререкаемым авторитетом, — это выключили все детские телефоны, положили их невесть куда, чем вернули младшим интерес к чтению, прогулкам и сельскому труду. Капризные попытки вернуть отупляющую технику встретили жёсткий и убедительный отпор, а через пару дней и вовсе прекратились. А книги в деревне особые: во время отдыха на полатях дети отрыли сборник народных сказок издания XIX века и обнаружили там таинственные буквы, которые, оказывается, можно читать и даже выговаривать. Правда, непонятно, почему «ять» читается как «е», но ничего — потом папу спросим. Библиотека деда тоже подверглась тщательной ревизии — так младшие открыли для себя рассказы о детях-героях войны. Сын сообщил, что больше всего ему понравился учебник литературы для 7-го класса: «Печеньем пахнет потому что». Дальше даю слово детям.
Особое внимание в уважающей себя деревне уделяется вежливости. Встречаешь человека (неважно, знакомого или нет) — поздоровайся. Только не вздумай лезть пожимать руку — первым протягивает руку всегда старший. Кажется, усвоили, краснеть не пришлось: не в первый раз у бабушки.
Добрый дядька Илья, который любит шутить и на все руки мастер, во время отдыха рассказывал, как жили в стародавние времена, лет эдак 40 или 50 назад. А ещё рассказывал про времена уж совсем старинные, про своих дедов и прадедов, как они трудиться любили и дома спокойно строили, пока Германская не началась. Про какие-то трудодни рассказывал, про раскулачивание, но это они всё больше с папой рассуждали.
Прополка — штука надоедливая, тут мы папу понимаем. С другой стороны, а что если отнестись к сорнякам как к… грехам? Хочет картошка или, там, лук жить хорошо и весело, но им грехи-сорняки мешают. Прямо душат. Значит, надо им помочь, освободить. Надеваешь перчатки и выдёргиваешь с корнем всю эту надоедливую нечисть — красиво-то как становится. Потом снова за работу — м-да, нелегко, конечно. Папа говорит, с грехами та же история. О, червяка нашли! А давай назовём его Василием! — А давай! Или Василиском — так интереснее. Папа, ты чего хохочешь?
Поездка в ближайший храм — отдельное приключение. Нужно встать в шесть, пойти на остановку, дождаться автобуса и ехать несколько километров. Ещё и не завтракать, вот. А в храме — огромный отец Михаил, который всякий раз радуется, когда мы приезжаем. И на исповеди у него хорошо. В конце службы святой водой кропит, так мы в первых рядах, это да. Когда чай пьёт, костюм снимает и становится ещё больше. Они с папой опять смеялись: не костюм, оказывается, а об-ла-че-ни-е. Облака какие-то. Потом идём в кафе и там пирожные поедаем с лимонадом — вку-усно, но не как у бабушки.
На чердаке и в дровянике, который папа ремонтировал, нашли всякие интересные штуки: рубель, валёк и доску с ребрами — на них раньше стирали, ого! Бабушка всплакнула, когда увидела, что мы ей притащили: да, — говорит, — точно так всё и было, так ещё моя бабушка стирала. Ничего, говорит, сложного, надо только приноровиться. Мы, как ни приноравливались, всё равно тяжело. Но интересно, конечно.
Дома у бабушки с дедушкой пахнет красиво! И не только тогда, когда обед готовится, а всегда. Если окно откроешь утром, то полем, а может, лесом. Под окном — уйма незабудок. Хотели сначала нарвать, букет сделать, на стол поставить, но передумали: а зачем, если и так хорошо? Они на столе за день увянут, а под окном ещё тыщу лет простоят, и эта сторона дома дольше будет на сказку синюю похожа.
Чтобы пахло всегда хорошо и неприятные запахи не мешали, дедушка гору опилок припас — каждый раз в горшок свободного падения (он это так называет) лопату-другую кидает. Мы хотели то же сделать дома в городе, но дядька Илья сказал, нас за это из дома выселят и к ним на вечное поселение без права переписки отправят, а ему родную деревню жалко, с такими-то жителями. И Винни-Пухами назвал: «Там-то у вас опилок хватает». Мы и не обиделись.
У бабушки день рождения летом, аккурат в середине. Мама приехала, ура! Так мы целое театральное представление устроили: костюмы сшили из старых занавесок, богатырские шлемы сделали, спектакль придумали. Там про сестрицу Алёнушку и братца Иванушку было, они на мотоцикле ездили за Бабой-Ягой, на гусях вместе с Нильсом летали и «Битлз» орали. В общем, у нас не театр, а самый настоящий «тятыр» получился, сказал папа. Они с мамой до слёз хохотали, а дядька Илья за печку уполз в коликах. Хороший был «тятыр», в общем. Вся деревня радовалась.
Через две недели мы поехали еще дальше на Север — мама с папой сказали, что пора нам Россию узнавать. В Архангельске хорошо, конечно, интересно, красиво. Но почему бы эту самую Россию не узнавать у дедушки с бабушкой в деревне? Мы хотели ещё остаться, чтоб до самой осени. Но родители говорят, старшие устали, нужно им дать отдохнуть от нашего «тятыра». Чего отдыхать — хорошо же было. Ладно, потом ещё приедем.
Такие вот услышанные детские мысли и впечатления. Мы уверены, что никакие заморские путешествия, никакие курорты, лежанки и «смузи» не сравнятся со старой и очень доброй русской деревней. И никакие, простите, «аниматоры» не оживят вас лучше, чем дедушки и бабушки. Несмотря ни на какие «опилки» в детских головах и «сорняки» в наших душах.
Читайте по теме: