Основное «достижение» этого лета — постоянное желание спать. Но спать не от усталости, а вот просто так, на ровном месте. Потому что скучно, потому что неинтересно, потому что непонятно, как решать проблемы, потому что спать и ничего не делать гораздо проще, нежели пробовать и делать. Этакий вариант киношного «А зачем? Всё же уже было…».
Может, я попросту переборщила с исследованием грустных судеб наших великих поэтов: Пушкина, Лермонтова, Блока?..
Поэтому, пока «суслик» (то есть хандра) ещё в норке, самое время плюнуть на всё, обнулить всё расписание со всеми задачами и мероприятиями и… забиться в уголок дивана с хорошей жизнеутверждающей книжкой.
Для меня — это «Фантастическая сага» американского писателя-фантаста Гарри Гаррисона (1967). Удивительно, что роман до сих пор не экранизирован. Помимо того, что роман реально смешной, он может служить великолепным наглядным пособием того, как безапелляционность и бесцеремонность американцев приводили и приводят к совершенно устрашающим последствиям.
Помните ленту Мёбиуса? Книжка примерно об этом же: как Голливуд отснял ленту о викингах, которые в начале XI века открыли Северную Америку, потому что, как оказалось… там первыми побывали киношники. Ну, а киношники поехали именно сюда, потому что, согласно исландским сагам, Винланд (Северная Америка) был открыт норвежцем Торфинном Карлсефни, который оказался викингом Оттаром — местным, снявшимся в их фильме. В общем, очередные измышления о том, кто же был первым — яйцо или курица? Лично я на стороне динозавров — если что.
Итак, некий профессор изобретает машину времени, которой собирается воспользоваться кинотрест, находящийся на грани банкротства…
«— Бог с ним, с Колумбом! Ещё за пятьсот лет до его рождения корабли викингов отплыли из Гренландии и открыли землю, которую они назвали Винланд, — сейчас доказано, что это была Северная Америка. Первая экспедиция под предводительством Эрика Красного…
— И думать забудь! Ты хочешь, чтобы нас занесли в чёрный список за выпуск коммунистического фильма?
— Пожалуйста, выслушайте меня до конца, Л. М. После того как Эрик открыл эту страну, туда приплыли викинги, создали поселение, построили дома и фермы, и всё это под водительством легендарного героя Торфинна Карлсефни…
— Ну что за имена! Их тоже придётся менять. Я уже вижу центральную любовную сцену: «…поцелуй меня, мой милый Торфинн Карлсефни», — шепчет она. Нет, не пойдёт. Не больно-то здорово, Барни.
— Нельзя переделывать историю, Л. М.
— А чем же ещё мы занимались всю жизнь?..»
«Даже если в исторических книгах всё это немного по-другому, мы можем слегка подправить здесь и там, чуть-чуть изменить в других местах — и перед нами готовый сценарий».
«Действие начнётся на Оркнейских островах примерно в тысячном году, когда происходит масса событий. Там у тебя будут норвежские поселенцы, и грабители-викинги, и атмосфера, накалённая до предела. Может быть, стоит начать с рейда викингов — корабль с головой дракона медленно скользит по чёрной воде, представляешь?
— Вроде как в вестерне, когда бандиты, готовясь к ограблению банка, молча въезжают в спящий город?
— Примерно так. Дальше: главный герой — вождь викингов или, может быть, главарь поселенцев на берегу, ты сам сообразишь, как лучше. Происходит бой, затем ещё какая-нибудь битва, поэтому герой решает вместе со своим племенем переселиться в новую страну — Винланд, об открытии которой он только что узнал.
— Что-то вроде покорения Запада?
— Точно. Затем путешествие, шторм, кораблекрушение, высадка на берег, первое поселение, битва с индейцами. И думай пошире, потому что у нас будет много массовых сцен. Финал на высокой ноте — в свете заходящего солнца».
«— Хотите, я поеду к берегу и помогу нашим статистам? — спросил Текс, вкладывая патроны в барабан револьвера.
— Да, — сказал Барни. – Необходимо прекратить это безобразие, пока ещё кого-нибудь не убили.
— Не могу гарантировать, что этого не случится, — зловеще пробормотал Текс и повернул джип вниз по склону холма.
— Кончай съёмку! — крикнул Барни оператору. — Мы можем вставить в наш фильм что угодно, только не джипы».
«— Осторожнее, краска на древнем дереве ещё не просохла, — сказал Эмори, показывая на двустворчатые двери в стене.
— Неплохо, — одобрительно отозвался Барни.
— Чего хорошего?! — фыркнул Йенс Лин. — Ведь я же говорил, что в таком простом доме люди спят на лавках вдоль стен — вот этих, — но в доме вполне может быть небольшая комнатка с кроватью, встроенной в стену, совсем маленькой, чтобы тепло спящих могло обогревать её. — Лин распахнул пятифутовые двери, за которыми оказалась маленькая комнатка с матрасом из пенопласта и нейлоновыми простынями. — Но эта мерзость… в ней нет ничего похожего…
— Не волнуйтесь, док, — сказал Барни, осматривая комнатку через видоискатель камеры. — Ведь мы снимаем картину, правда?».
«— Что-то я сегодня неважно себя чувствую, — пожаловалась Слайти, расстёгивая огромную позолоченную пряжку на своём поясе. — Должно быть, это воздух, или климат, или что-то вроде этого.
— Конечно, что-то вроде этого, — сказал Барни с полным отсутствием сочувствия. — Воздух. Конечно, это не может быть следствием вчерашней пирушки с викингами на берегу, где вы жарили на кострах моллюсков и устриц и выпили шесть ящиков пива».
«— …Лин, быстро надевай одежду викинга. Пойдёшь с ними на берег и будешь переводить.
— Как же я буду переводить? Ведь я не знаю ни единого слова на их языке, да он и вообще неизвестен.
— Ничего, научишься. Ты переводчик — стало быть, переводи».
«— Меня беспокоят не деньги, мистер Хендриксон. Вам трудно это понять, но, кроме доллара, в мире существует многое другое. Для меня важно то, что я здесь узнаю́. Одна страница моих записей ценнее всех катушек вашего целлулоидного чудовища, вместе взятых».
«— Поправьте меня, если я что-нибудь неправильно понял. Вы хотите сказать, что я могу закончить фильм после назначенного срока и затем вернуться во время перед этим сроком и доставить фильм?
— Совершенно верно.
— Мне это кажется безумием.
— Только глупцам разумное кажется безумным.
— Я предам забвению ваше замечание, если вы ответите мне на один вопрос. Этот лист бумаги с чертежом, — Барни потряс им перед носом профессора, — кто начертил его?
— Откуда я могу знать, ведь я только что его увидел.
— Тогда подумайте вот над чем. Мне передали этот листок утром в понедельник перед входом в кабинет Л. М. Теперь я показываю его вам. Потом я собираюсь спрятать его в бумажник и носить с собой до тех пор, пока съёмки фильма не будут завершены. Затем я перемещаюсь назад во времени для того, чтобы доставить картину Л. М. У дверей его кабинета я встречаю прежнего себя, достаю из бумажника чертёж и передаю его себе, чтобы он был положен в бумажник, и так далее. Вы видите в этом какой-нибудь смысл?
— Конечно. Мне кажется, нет никаких оснований для беспокойства».
«— Скажи, Даллас, ты знаешь, что такое парадокс?
— Испанский цирюльник бреет всех мужчин в городе, которые не бреются сами. А кто же тогда бреет самого цирюльника?»
«— Сейчас тысяча шестой год, — сказал Чарли. — И в поселении Оттара построено девять зданий, причём два из них — всего лишь бревенчатые коробки, мы их сожгли для съёмки фильма. Итак, здесь, в Эпавесском заливе, находится поселение норвежцев одиннадцатого столетия, потому что следы этого поселения были обнаружены в двадцатом веке. Таким образом, можно сказать, что во времени существует кольцо без начала и без конца. Мы прибыли сюда, чтобы оставить следы, находка которых заставит нас прибыть сюда, чтобы оставить следы, находка которых…
— Достаточно, — сказал Барни, поднимая руку. — Я уже слышал об этих кольцах времени. Через минуту ты будешь говорить мне, что все старые норвежские саги о викингах — сущая правда именно благодаря нашему фильму или что Оттар не кто иной, как Торфинн Карлсефни, викинг, который основал первое норвежское поселение в Винланде.
— Конечно, — раздался голос Оттара. — Это я и есть.
— Что ты хочешь этим сказать? — быстро мигая, спросил Барни.
— Я и есть Торфинн Карлсефни, сын Торда Лошадиная Голова, сына Торхильда Рупа, дочери Торда…
— Тебя зовут Оттар.
— Конечно, Оттар — имя, так меня зовут люди, короткое имя. Но моё настоящее имя — Торфинн Карлсефни, сын Торда…
— Я припоминаю некоторые саги о Карлсефни, — сказал Чарли. — Когда я работал над сценарием, мне пришлось перечитать целую гору материалов. В одной из саг сказано, что он прибыл в Винланд, по дороге остановившись в Исландии, и женился на девушке по имени… Гудрид.
— Но ведь так зовут Слайти в нашей картине! — с трудом выговорил Барни.
— Подождите, это ещё не всё, — продолжал Чарли глухим голосом. — Я вспоминаю, что у Гудрид в Винланде родился ребёнок, которого назвали Снорри.
— Снорри, — прошептал Барни и почувствовал, как у него волосы встают дыбом. — Один из семи гномов Белоснежки…»
«Викинг Колумб» имел потрясающий успех. Мы должны ковать железо, пока горячо, и создать картину, которая имела бы ещё более потрясающий успех. Вот почему мы здесь собрались. Как раз перед вашим приходом, Барни, Чарли Чанг заметил, что картины на религиозные темы снова начинают пользоваться спросом.
— Я не собираюсь это оспаривать, — сказал Барни, но тут же вскинулся: — Л. М., неужели вы?..
Л. М. улыбнулся, не слушая его.
— И это, — продолжал он, — наводит меня на мысль о создании самой выдающейся картины на религиозную тему всех времён, картины, успех которой гарантирован».
Вывод
Совсем необязательно читать именно «Фантастическую сагу». Если вас радует «Колобок» — перечитайте «Колобка». Если вас вдохновляет «Капитал» Маркса — погрузитесь в «Капитал». В любом случае, выбор за вами.
Приятного вечера!
Читайте по теме: