В процессе нескончаемых блужданий по недрам интернета регулярно натыкаюсь на праздник какого-либо продукта: день пиццы, день домашнего супа, день жареного мяса, день жареного куриного стейка. Даже у нашего салата оливье свой день нашёлся! А тут ещё и день… пирожков с малиновым вареньем! На этом празднике меня, что называется, переклинило. Зачем? Зачем пирожкам праздник?!
Ну ладно, пусть это будут праздники где-нибудь за океаном. Как говорил о стране, которая моложе нашего Большого театра, один великий сатирик — «у них нет традиций, поэтому есть праздники».
Но нам-то зачем все эти гастрономические праздники, особенно пирожковый? Печь пирожки ты в этот день никого не заставишь, как и есть: если я не люблю выпечку, то есть её не стану ни в праздники, ни в будни, ни в гостях. Разве что в нашей Александро-Невской лавре, да и то раз в год, в охотку. А на следующее утро буду этот бедный пирожок нещадно выводить из организма, наматывая на пробежке круги вокруг дома.
А если серьёзно, то не нужны, на мой взгляд, гастрономические праздники в стране, где существуют многовековые семейные традиции, дни городов, даты великих подвигов и свершений. Уж лучше сформировать список героев своего отечества и отмечать их дни. А то скоро историю будут знать лишь те, кто изучает её профессионально, да музейные работники.
Шутки-шутками, но пару месяцев назад я язык до волдырей стёрла, пытаясь объяснить одной умнице-красавице с двумя (!) высшими образованиями, что информация в фильмах — всего лишь версия, весьма далёкая от исторической реальности.
Что же касается всех этих гастрономических праздников, то у меня они всё же вызывают одну добрую ассоциацию — воспоминания о бабуле. Ох, как вкусно она готовила! Вообще-то, в семье бабушки и дедушки покушать любили и умели. Во времена тотального дефицита дедушка постоянно что-то доставал, а бабушка, вооружившись очередной поваренной книгой, готовила «суп из топора».
Вечером дедушка возвращался с работы, перво-наперво намывал уличную обувь, переодевался в домашнее, умывался и садился ужинать — обязательно первое, второе и чай. Суп дедушка ел только деревянной ложкой с палехской росписью, а чай пил из стакана в серебряном подстаканнике. Подав на стол, бабушка присаживалась рядом, и они обсуждали новости за день.
У бабушки с дедушкой было много друзей-сослуживцев, поэтому на все праздники устраивались застолья то в одном, то в другом, то в третьем доме. Хозяева старались не упасть в грязь лицом и удивить гостей каким-нибудь блюдом, приготовленным по новому рецепту, и… новым платьем хозяйки. Гости же приходили с традиционными цветами и со своим фирменным блюдом. Одна из бабушкиных подруг была редкостной мастерицей по засолке грибов, другая — зелёных помидоров, а моя вот бабуля пекла пироги и пирожки.
«Разлететься, как горячие пирожки» — это выражение как раз о бабушке и её выпечке. Печь бабушка научилась в детстве, а в дальнейшем по мере сил совершенствовала свой талант. Она очень любила рассказывать историю из их с дедом семейно-служивой жизни (до выхода в отставку дедушка был зампотехом танкового полка). По большим праздникам, таким как 23 Февраля, 7 Ноября, Новый год, полковые дамы кормили рядовой состав пирожками. Для этого в ночь перед праздником они занимали гарнизонную столовую, где месили, раскатывали, лепили и пекли. Пекли столько, что на утро запах свежей выпечки перебивал запах леса, посреди которого дислоцировалась часть. Пирожками были заполнены все противни, тарелки и тазы. Хватало на всех, и не по одной штучке.
Бабушка в принципе не умела печь мало. Однажды она решила напечь пирожков «в дорогу» моему хорошему другу Мише, который по сложным жизненным обстоятельствам был вынужден покинуть Петербург. Мишка отбывал поездом, в дороге ему предстояло провести около пяти суток. Допросив меня с пристрастием о маршруте и транспорте, бабуля строго-настрого велела не уезжать без её благословения с прибытием к нам на званый ужин.
Запах свежей выпечки мы унюхали ещё на лестничной площадке — несмотря на две плотно закрытые двери. Обоняние нас не обмануло: едва зайдя в квартиру, мы увидели два эмалированных тазика, с горкой нагруженных пирожками и заботливо прикрытых сверху марлечкой. Для тех, кто помнит эти тазики: у нас таких было три, в них по выходным кипятили бельё, то есть это были настоящие супертазики самой большой вместимости. Глядя на наши вытаращенные глаза, бабушка спокойно разъяснила двум непутёвым, что именно такого количества будет в самый раз, чтобы преодолеть в поезде расстояние Петербург — Красноярск и не умереть с голоду. А чтобы такое количество еды не испортилось без холодильника, бабушка напекла пирожки с картошкой и капустой. Так с пирожками, шампанским, разговорами и пожеланиями счастливой жизни вдали от Петербурга мы и проводили закадычного друга в долгую дорогу.
Примерно через год Мишка вернулся, но это уже другая история, без пирожков. Хотя бабулины проводы лепший друг вспоминает по сей день.
В моей личной жизни бабулины пирожки тоже сыграли свою роль. Каждый раз, когда мы с избранником приезжали к бабуле в гости, нас встречали всё тот же тазик пирожков или пара подносов с пирогами — один сладкий, второй с рыбой или мясом. Зная о бабушкиной привычке, мы оба старались не то чтобы не завтракать в день визита, но и не ужинать накануне. Не помогало: помимо пирожков, нам ставили по тарелке свежесваренного супа и второе с добрым шматом мяса, не считая сильно углеводного гарнира. Никакие доводы об ограниченности объёмов желудка не помогали. Бабушка оставалась неумолимой.
Оставшиеся несъеденными пирожки мы забирали домой, а в понедельник несли на работу — угостить коллег. Там домашнюю выпечку встречали с превеликим энтузиазмом, вплоть до того, что однажды высказали другу пожелание: «Ты если с девушкой поссоришься, с её бабушкой добрые отношения-то сохрани. Уж больно пирожки вкусные!»
Такие вот личные гастрономические воспоминания. Согласитесь, пирожки в них всё же более чем вторичны.
А какие семейные традиции есть у вас?