Отыграла свой последний спектакль как актриса Русского театра Эстонии.
В этом театре я честно служила 15 лет. Я за него болела и всячески желала ему процветания. Я окончила Эстонскую академию музыки и театра, курс Хендрика Тоомпере. И, отучившись на эстонском языке актёрскому мастерству, наверное, логично было бы стремиться работать в театре, где я бы играла на эстонском. Но мне было очень важно быть частью русской культуры и сохранить её в нашей Эстонии для наших детей и взрослых — и я имею в виду не только русскоговорящих жителей. Ведь любому артисту приятно, радостно, легко и естественно играть на родном языке.
Я всегда с удовольствием жду предложений и с радостью участвую в театральных и кинопроектах, где можно сыграть на эстонском языке — это всегда интересно и своего рода испытание, и после проделанной работы ощущаешь особую гордость за себя! Но Русский театр был моим «домом», и это был дом для всех профессиональных русскоговорящих актёров нашей страны.
Сейчас всё сломалось… окончательно. Убили традиции и разрушили доверие и взаимоотношения между людьми в театре. Наш театр почти сотню лет являлся частью эстонской театральной культуры. А сейчас нам заявляют, что, оказывается, это не так. И чтобы стать наконец-то этой частью, нужен ряд каких-то действий, кардинальных. И вот результат этих действий — смена названия, сокращение штата (конечно же якобы из-за сокращения финансирования), смена репертуара, выбор нового направления, смена ориентира — и всё это дабы привлечь эстоноязычного зрителя (у нас его всегда было навалом) и наконец-то занять достойное место на Олимпе эстонской театральной сцены.
Смена названия театра — это унизительный акт, который совершило нынешнее руководство театра под давлением государственной машины. Ещё раз подчеркну: штат театра не поддержал бы такое предложение добровольно никогда. И уж конечно никто не советовался ни с кем при выборе нового (на мой и не только мой взгляд совершенно безликого) названия.
Что я могу сказать — с кем бы я ни встречалась и ни разговаривала, с людьми из театрального сообщества и простыми гражданами Эстонии (я имею в виду и эстоноговорящих) — ни один не сказал: «Какие вы молодцы! Офигенная идея — смена названия! А название новое так — вообще бомба!» Наоборот. Все в недоумении и говорят: «Что у вас там происходит???» Никто не понимает, зачем это было нужно. Все в один голос говорят, что этот театр важен для страны и её жителей, важна его история, его название, его люди, важен язык, на котором мы там работаем. Но так говорят простые люди. А как известно, мнение народа у нас не слушают, а потому и говорить он стал тише, если и говорит.
Сокращение финансирования коснулось не только нашего театра, но и всей культурной сферы в целом. Хотя, конечно, по Русскому театру ударило особенно сильно. Когда идёт война, в первую очередь страдает культура. Хотя, мне кажется, должно быть наоборот. Война — это уничтожение всего человеческого в человеке, а искусство — это то, что делает нас настоящими людьми. И, отняв у человека возможность творчества, возможность наслаждения искусством, возможность учёбы и развития, вы подыгрываете войне и играете по её правилам. Но… Это патетика.
Сокращение штата в Русском театре произошло почти с таким же вандализмом, как и смена названия, и вне какой-то здоровой логики. Хорошо, что я не начальник и не мне решать сложные вопросы и принимать ответственные и жёсткие решения, такие как, кому уходить, а кому оставаться. Но будь я руководителем, я, во-первых, не стала бы откровенно врать в прессе, дабы придать себе белизны в глазах общественности, и хамски выражаться о людях, отдавших театру по полжизни, только потому что они НЕ «целуют песок, по которому ты ходишь», а у тебя не достаёт силы духа и профессионального мастерства, чтобы работать со всеми, и банального человеческого умения общаться с подчинёнными. Ведь руководящая должность — это не просто власть, она подразумевает, что эти навыки у тебя развиты в совершенстве.
Во-вторых, я бы постаралась, чтобы мои действия хотя бы были логичными и максимально нетравматичными для места, в котором я — босс. Когда я говорю про логику, я имею в виду сокращение работников, которые делали свою работу давно и очень хорошо, и без которых теперь творится хаос в административной части. Уволив их, руководитель не удосужился подумать о том, как без них будет функционировать театральная машина. Или ещё: сократить актёров и потом упрашивать их остаться за любые деньги. Зачем тогда было устраивать эту громкую публичную (блин, так и хочется ругнуться, но…) — драматическую драму.
Ну, или пообещать в прессе, что всем сокращённым артистам будет предложено продолжить работу на других условиях. Сообщаю — это ложь. Не всем артистам было предложено остаться на ролевых договорах. Я — одна из тех актрис, которой не предложили сотрудничать. Если было решено так сделать, то не нужно было тогда врать в прессе.
Я, например, могу сказать, без кого может существовать театр. Мы много-много лет прекрасно справлялись хотя бы без драматурга. И вот в театре второй или уже третий год есть драматург. Но он не написал ни строчки. Чем занимался этот человек? Чьё место он занял? Какова его функция в театре? Конкретно в нашем театре — это какой-то аппендикс. А вот актёр, ну, скажем, для примера, какой-то там А.И., в сезон выпускает по три, а то и четыре спектакля и не сходит со сцены порой подряд пять-шесть дней. Я про то, что, будучи начальником, адекватным руководителем, в чью пользу вы бы сделали выбор? Псевдодраматург — или работник, который прекрасно справляется со своей работой и благодаря которому театр процветает? Это только один пример.
А вот сокращение таких артистов, как А. Ивашкевич, Лариса Саванкова, А. Окунев, Наталья Дымченко — равносильно тому, как если бы Эстонский драматический театр сократил Гуйдо Каргура, Мерле Пальмисте, Хендрика Тоомпере и Майта Мальмстена — людей, которые и есть этот театр.
Прошу понимания моих рассуждений — я не говорю, что кто-то более важен, чем другой. Нет. Я про логику (точнее, её отсутствие) выбора в ситуации, когда при плохом раскладе надо остаться на плаву. И я — начальник, и от моего решения зависит, будет ли успех и жизнь вверенного мне заведения. Но, к сожалению, людям, которые находятся в управлении театром, на него, к сожалению, совершенно наплевать. Оттого и весь этот абсурд в квадрате.
Вывод: некомпетентность руководства плюс его безразличие к судьбе театра равны деградации театра. И его смерти.
Что касается смены ориентиров и репертуарной политики — это какое-то псевдоноваторство. Сколько уже раз мы переживали это. Бесит, прям. Под этим подразумевается якобы внедрение в эстонскую действительность. «Надо учить зрителя, привлекать нового зрителя!» Что это за лозунги, блин? Как-то театр 80 лет справлялся с привлечением нового зрителя и удержанием старого. И всё происходило совершенно естественно.
«Надо ставить эстонскую драматургию!» Да, пожалуйста, можно подумать, Русский театр её не ставил! Всегда в репертуаре были эстонские пьесы. Теперь что, вдруг ставим ТОЛЬКО эстонскую драматургию? Представляю, если Эстонский драматический театр будет ставить только эстонскую драматургию — да, блин, повеситься можно. Всем. И зрителю, и актёрам. И вообще, зритель, и особенно эстоноязычный зритель, шёл к нам в театр как раз за чем-то другим, за тем, что он не получал и не мог увидеть в других театрах Эстонии. Зачем идти в Русский театр, чтобы посмотреть на эстоноязычных актёров, если можно пойти в любой другой театр Эстонии? Всё должно быть в пределах адекватного. Если я иду в Русский театр, я выбираю что-то иное. И это прекрасно, что есть возможность выбора.
Что реально имеет смысл, так это привлечение к работе местных специалистов, таких как режиссёры, художники, композиторы. Привлечение нового зрителя?.. Да выпускай ты, блин, хорошие спектакли, и будет тебе новый зритель.
Есть одна простая истина — ЕСЛИ НА СЦЕНЕ ИНТЕРЕСНО И ВЕСЕЛО ТОЛЬКО ТЕБЕ, ТО ГРОШ ЦЕНА ТВОЕЙ РАБОТЕ. СМЕЯТЬСЯ И ПЛАКАТЬ ДОЛЖЕН ЗРИТЕЛЬ, А НЕ АКТЁРЫ И РЕЖИССЁР. Поэтому весь этот треп по поводу «НАМ НУЖНЫ НОВЫЕ ФОРМЫ» — это всё туфта. Нужно ДЕЛАТЬ РАБОТУ ПРОФЕССИОНАЛЬНО.
Я очень верила в наш театр. Я надеялась на своё развитие и профессиональный рост в нём. Но не удалось… Я не сыграла за время работы в театре ни одной главной роли. Я не показала и сотой доли того, на что способна (уже теперь и сомневаешься, что ты на что-то способен). Но это такая профессия.
В любом случае, какую бы малюсенькую рольку я ни играла, я старалась сделать её хорошо и работать на весь спектакль, быть частью коллектива. Этого не достаёт новому поколению. Важны только главные роли, а массовка — для лохов. Главное — я, а остальные там как — неважно. Это неправильное отношение. Я со своими неглавными ролями прожила в театре задорно. Конечно, актёр растёт только на больших работах. Но такая уж эта профессия — не всем быть примой. А вот попробуй сыграть седьмой гриб в пятом ряду так, что никто не вспомнит Белоснежку 😂? Говорят, мне это удавалось 😂 (врут, наверное 😀).
Друзья! Я не знаю, что нас всех ждёт дальше. Однозначно времена грядут тяжёлые. Деградация и разрушение всего «старого». Но разрушить — легко, а вот построить заново займёт много времени и сил. Но главное, чтобы мы окончательно не потеряли друг друга и Человека в себе.
Ох, и это я ещё не выразилась о том, что я думаю о новом законе об образовании в Эстонии и о том, как всё у нас происходит в образовании вообще… Но статья не об этом… Она о том, что закончился большой и важный период в моей жизни. Мне и горько, и интересно. Но самое главное — обидно по большей части даже не за себя, а за наш многострадальный театр.
ВСЕМ СПАСИБО! УВИДИМСЯ 😘❤️
Мнения из рубрики «Народный трибун» могут не совпадать с позицией редакции. Tribuna.ee не несёт ответственности за достоверность изложенных в статье фактов. Если вы имеете альтернативную точку зрения, то мы будем рады её также опубликовать.