Основной вопрос, предложенный зрительской аудитории с трансляцией онлайн и традиционным подведением итогов в конце передачи, звучал так: «Ощущаете ли вы 9 мая как часть своей культурной идентичности?». Тот же вопрос ведущий адресовал и своим собеседникам в студии.
С него и начнём
Как в школе: совсем краткий ответ, просто краткий, развёрнутый.
Первый вариант: да. Второй: разумеется, ощущаю. Третий…
Безусловно. Я родился в стране, только что с чудовищными потерями вышедшей из самой страшной за всю её историю (и не только её, а вообще за всю историю) войны; родился в тот период, когда нанесённые войной раны были ещё остро ощутимы; родился в семье, где эта дата — не просто один из памятных дней календаря.
Мой отец — фронтовик. Четверо братьев моей мамы погибли на той войне. И оставшиеся в живых родственники, а это три сестры и два брата, со своими мужьями/жёнами и детьми представляющие весьма многочисленное, шумное и непоседливое семейство, ежегодно собирались в доме у моей бабушки, чтобы помянуть их.
Другой вопрос, праздник ли это. Хотя у каждого своё понимание праздника. Для меня он означает веселье, радость, бодрость, желание со всеми дружить… 9 мая 1945 года и был таким днём: конец войне, конец страданиям, невыносимой тяжести длящегося беспрерывно горя.
Конец неопределённости и начало твёрдой уверенности: если было так плохо, что хуже уже быть не может, значит, будет только лучше. Всё будет хорошо! Мы победили. И победили такого врага! А уж с остальными бедами справимся…
Позднее придёт осознание масштабов трагедии, осознание цены. Той самой, про которую поэт-фронтовик Булат Окуджава написал: «А значит, нам нужна одна победа, одна на всех — мы за ценой не постоим». Четверть века спустя после окончания войны он очень точно уловил и передал тогдашние настроения.
Тогда действительно казалось, что главные трудности позади. И в год выхода на экраны сразу ставшего кино-бестселлером фильма Андрея Смирнова «Белорусский вокзал» (1971) никто и в кошмаре представить себе не мог, что ещё через полвека строчка другой песни — из реального 1945 года: «Киев бомбил, нам объявили, что началася война…» вновь обретёт актуальность, и какую!
И ещё раз о цене
К началу 30-х годов прошлого века, всего-то чуть меньше ста лет назад, мир вдруг оказался лицом к лицу со смертельной опасностью. Немецкий милитаризм, возродившийся в виде национал-социализма, угрожал либо поработить, либо уничтожить все народы.
Страны западной демократии оказались неспособны реально оценить угрозу и эффективно противостоять гитлеризму. Чемберлен и Даладье в 1938 году пошли на уступки Гитлеру из-за страха перед Сталиным. Эта история известна, но давайте кратко вспомним её ещё раз.
Франция легла под Гитлера. Англию до поры до времени спасал Ла-Манш, Америка была практически в безопасности за двумя океанами, хотя и ей досталось от японцев: Перл-Харбор до сих отзывается в душах американцев непреходящей болью…
Фашизм оказался страшнее коммунизма. Выяснилось, что тоталитарному режиму может действенно противостоять только другой тоталитарный. Поэтому страны-союзники, вынужденные выбирать, оказались на стороне СССР. Советский Союз попал в число жертв, а Германия выступила в роли агрессора. Могло быть иначе? Наверное, могло. Но было так, как было.
Сегодня, как ежегодно в этот день, к Бронзовому солдату на Военном кладбище Таллинна придут люди, которые хотят почтить память павших в той войне. Не надо им мешать. Не надо пытаться переубедить их в чём бы то ни было. Вопрос, отмечать или не отмечать 9 мая как День Победы, вышел за рамки политики и/или пропаганды. Это уже вопрос веры, если хотите — религии.
Каждое государство, каждый народ творит свою историю, свои мифы и свои сакральные ценности. Творит, как умеет, по образу и подобию своему. Никто не сможет убедительно объяснить мне, почему День Победы под Вынну 23 июня 1919 года может считаться частью культурной идентичности эстонского народа и каждого эстонца в отдельности, а День Победы 9 мая 1945 года не заслуживает такого отношения со стороны русскоязычных жителей Эстонии, тем более России.
Кстати: тогдашний премьер-министр Эстонии Андрус Ансип, отдавший приказ о перемещении бронзового монумента, счёл не только возможным, но и необходимым 8 мая 2007 года принять участие в поминальной церемонии на Военном кладбище и возложить траурный венок к могиле Неизвестного солдата. Не подвиг, конечно, но всё-таки жест доброй воли, косвенная форма извинения.
Что же касается цены победы… В первую очередь речь идёт о цене, заплаченной русским народом. Не как этносом, а как геополитическим фактором. Да, советские люди, русские, как их называли во всём мире, воевали за свою независимость. И они её отстояли. Ценой потерь — гигантских, невосполнимых, да. Из 60 миллионов жертв Второй мировой почти половина — граждане СССР. И они получили взамен другую несвободу (которую, собственно, уже имели до нападения Гитлера). Но это была их собственная, их «родная» несвобода. Как ни крути, а свой барин всё равно милее заморского. Так уж устроена «загадочная русская душа».
…В 1987 году писатель-фронтовик, кавалер нескольких боевых орденов, лауреат многочисленных литературных премий, писатель Виктор Астафьев, чья эпопея «Прокляты и убиты» по правдивости и откровенности не уступает «Архипелагу», писал в редакцию своего издательства: «…Это [советская военщина] бросала наш народ, как солому, в огонь <…> Сколько потеряли народа в войну-то? <…> Страшно называть истинную цифру, правда? Если назвать, то вместо парадного картуза надо надевать схиму, становиться в День Победы на колени посреди России и просить у своего народа прощение за бездарно „выигранную“ войну, в которой врага завалили трупами, утопили в русской крови».
——————————
P.S. 24 февраля 2022 года Путин фактически отнял у россиян этот главный праздник. Они ещё этого не поняли. Ещё действует инерция рефлекса. В истории описываются случаи, когда получивший смертельное ранение солдат, в угаре штурма, продолжает бежать вперёд: мозг дал мощную команду, адреналин включил механизм исполнения, агония превратилась в движение…
На самом деле вся помпезная роскошь парадов на Красной площади, наращиваемая раз от раза, весь этот ширящийся и разрастающийся пароксизм восторга — не что иное, как репетиция феерической погребальной церемонии, когда вместе с фараоном в усыпальницу отправляются все его ближайшие сподвижники и рабы…
Мнения из рубрики «Народный трибун» могут не совпадать с позицией редакции. Tribuna.ee не несёт ответственности за достоверность изложенных в статье фактов. Если вы имеете альтернативную точку зрения, то мы будем рады её также опубликовать.
Читайте по теме: