В минувшие выходные в малом зале Театра Сюдалинна состоялись премьерные показы спектакля «Она должна уйти» в постановке художественного руководителя VAT Театра Ааре Тойкка по пьесе известных немецких драматургов Лутца Хюбнера и Сары Немиц.
«Оценки учеников четвёртого «Б» класса оставляют желать лучшего. Но приближаются экзамены, которые определят будущее этих детей на многие годы вперёд. Кто виноват и что делать? Эти две ответственные стороны — родители и учителя — встречаются на родительском собрании. За закрытыми дверями кипят страсти», — говорится в описании.
В пьесе Хюбнера и Немиц обвиняемая в профнепригодности родителями школьников учительница фрау Мюллер — опытный педагог. Так было и в 2016 году, когда пьеса впервые была поставлена в Эстонии режиссёром Марго Тедер. Но в свежей постановке Тойкка сознательно помещает в центр конфликта молодого учителя.
«Я хотел перенести произведение в сегодняшний контекст. У нас есть программа «Noored kooli» («Молодёжь — в школу»). И в пьесе звучит фраза: «Вы выгорели». Так оно и есть — молодые учителя часто выгорают. Текучесть кадров очень высокая, учителей не хватает, потому что это чрезвычайно сложная и ответственная работа. Работа, заслуживающая огромного уважения», — поясняет Тойкка.
В пресс-релизе сказано, что «Новая комедия в Театре Сюдалинна переносит зрителей на школьное родительское собрание», однако во время просмотра становится понятно, что это далеко не только комедия.
«Это социальная сатирическая драма, можно так сказать, с элементами комедии. О жизни. А жизнь — она не может идти только со слезами или только со смехом. Так что это жизненная история с элементами юмора», — сказал в комментарии Tribuna.ee после премьеры актёр Александр Домовой.
«Думаю, что в этой пьесе есть очень много социального контекста. И удивительно — сегодня на премьере я поняла — насколько нам он близок, хотя речь идёт о Восточной Германии и Западной Германии. Я увидела такой большой отклик сегодня от зрителя как раз на эту тему и поняла, что эта тема нам тоже близка — некого всё-таки условного разделения нашей страны на какие-то части. То есть вот это как бы свой-чужой, оно явно присутствует», — добавляет актриса Анна Сергеева.
На вопрос, как работалось с Ааре Тойкка, Домовой ответил, что это было «необычно»: «Он во многом раскрывал картину с того угла, на который даже не смотрелось изначально, и предлагал какие-то вещи, которые гораздо более точно попадали, наверное, в зрителя. То есть на самом деле необычный опыт. Было нелегко, потому что нужно было преодолевать себя, и было в то же время увлекательно, потому что тоже — нужно было преодолевать себя».
По его словам, с Тойкка ранее он лично не пересекался, хотя имя, естественно, на слуху.
«Мне очень понравилось, как Ааре сказал, что это актёрский спектакль, и на самом деле он не производил никаких режиссёрских фокусов в плане постановки, а занимался именно игрой, взаимосвязями между нами. То есть он комментировал и просил нас на этом заострять своё внимание, как каждый герой относится к каждому другому герою. То есть ясно, что в жизни мы все относимся друг к другу по-разному, есть некая иерархия, есть некие предпочтения, что этого человека я люблю, этот мне нравится, другой мне не нравится, третьего я боюсь, с четвёртым я хотела бы что-то сделать, какую-то крепкую дружбу. То есть всегда можно заметить, что мы с разными людьми разговариваем по-разному, и Ааре на этом заострял своё внимание», — комментирует Сергеева.
«И ещё он указал нам на такую вещь, с самого начала нашего репетиционного процесса, что мы всё-таки в силу своего славянского темперамента и тем более актёрского темперамента очень склонны всё сразу очень ярко играть. А он говорит, ну вы представьте, предлагаем обстоятельства, что это родительское собрание — раз, что это Германия — два, то есть люди более сдержанные. На собрании люди пытаются держать своё лицо, даже если говорят о каком-то конфликте, они об этом пытаются сначала говорить приличным образом, какими-то вежливыми словами и без эмоционирования, а нам как актёрам — ну только дай поэмоционировать. И это было несколько сложно, то есть немножечко так прибрать сначала свою эмоциональность и потом по чуть-чуть как-то её выпускать», — добавляет она.
Действительно, пожалуй, темп спектакля нарастает постепенно. Вначале всё очень вежливо, по-канцелярски, есть ощущение официоза, и зрительница справа смотрит на часы — прошло около 20 минут. Но вскоре «барабан раскручивается», взаимоотношения, конфликтные ситуации набирают обороты — и уже не думаешь о том, сколько времени в данный момент, и вскоре подоспевает финальный поклон.
— Расскажите о ваших персонажах, об их характерах.
А.Д.: Мой бедный Вольф Гайдер, человек, который души не чает в своей лапочке-дочке, который готов ради того, чтобы она была счастлива, спокойна, оправдывать абсолютно всё. Он верит, что она чистый, невинный цветок, на который могут влиять только общество, неправильная педагогическая система. Он видит проблему во всём, кроме неё. Он безработный, в связи с этим немножко социалистических взглядов человек. Опять же, если у меня всё плохо, значит, в этом виноват кто-то, кто находится выше по иерархии. И отсюда, соответственно, он и готов соблюдать эту иерархию. Но как только это выходит за рамки его каких-то ожиданий и принципов, он тогда готов рвать, метать, ругаться, сделать всё так, чтобы хоть что-то поменялось, хотя порой сам не понимает, как поменять это всё. Есть желание, а способов, к сожалению, у него нет. Но зато он искренне честный. Хороший отец в первую очередь, что немаловажно.
А.С.: Мой персонаж Джессика Хёфель работает в министерстве. Я бы сказала, что она активистка, и в классе она тоже председатель родительского комитета, то есть важный человек. И у неё реально проблемные дети. То есть у неё двое детей, которые совсем не просто детские шалости устраивают, их нельзя оставить одних. У неё реально проблемные дети. Ей это очень досаждает, потому что у неё вообще успешная семья. Она и муж — политики. И она, конечно, готова сделать всё, чтобы её дочка пошла в гимназию. И вот тут у меня такой философский вопрос возникает. Насколько родители вообще способны повлиять на судьбы детей? Мне кажется, это самая главная мысль этого спектакля, что насколько мы можем постелить соломку нашему ребёнку. Может быть, колесом будем ходить и будем стараться изо всех сил. Но повлияем ли мы? И сделаем ли мы благо, если повлияем?
Бросился в глаза комедийный момент, когда Джессика неправильно пишет слово «доверие» на доске. Может ли министерская работница так написать? В любом случае, этот момент забавно обыгрывается в дальнейших беседах.
— А доводилось ли вам в Эстонии бывать на родительских собраниях? Есть ли что-то общее?
А.Д.: Да, доводилось. Я сам не отец, но присутствовал по разным причинам. Во-первых, где-то я просто выступал, рассказывал родителям свои какие-то предложения по тому, как организовать досуг детей. Ну и иногда бывал просто с коллегами, с друзьями. Собрание на моём опыте выглядит совершенно иначе. Мы не такие сдержанные. У нас родитель, как только что-то его касается, моментально встаёт — шум, гам, тарарам. То есть, возможно, как раз именно эта часть спектакля может показаться комедийной, потому что для темпераментного родителя в нашем спектакле как раз удивительно: ну когда же вы уже начнёте? И зрители заметно оживают, когда это всё-таки происходит.
А.С.: У меня только начался этот опыт, моя дочка ходит в первый класс. Но вы знаете, я очень ориентировалась на наши собрания в театре. Да, они бывают очень душевные, но бывают очень острые и очень серьёзные. И очень эмоциональные.
Отвечая на вопрос, на какую аудиторию рассчитан спектакль, Домовой полагает, что в первую очередь — для тех людей, у которых как раз есть дети до 10-15 лет:
«Во многом, чтобы посмотреть, а не про нас ли этот спектакль, не я ли тот самый Вольф или та самая Джессика. Но также и учителям, и детям. Я думаю, им тоже будет интересно».
«Да, в целом это спектакль для всех», — добавила Сергеева.
Читайте по теме:
Клоуны [из Театра Сюдалинна] летят на Марс!