Как сообщил Мярт Меос, семь кураторов фестиваля отсмотрели в общей сложности около сотни постановок, претендовавших на участие; в программу включены 13 — из Эстонии, Украины, Пакистана, Турции, Грузии, Казахстана, Кыргызстана и Кувейта, причём четыре из них станут международными премьерами. Магистральная тематика фестиваля: проблемы власти, памяти и идентичности.
В этом году фестиваль — и, следовательно, свобода — выйдут из театральных залов в городское пространство. Пакистанская хореографическая драма «Нулевая линия» будет показана на Петровской площади. «Нулевая линия» — это рубеж между Индией и Пакистаном. Яркий и увлекательный перформанс показывает абсурдность вражды и убеждает, что истинные правда и сила — во взаимопонимании и в единстве. Для турецкого танцевального спектакля «Текущая политика» избрана аллея Пушкина; обе локации — знаковые места для Нарвы.
Две фестивальные премьеры подготовит Эстония. В нарвском центре Vaba Lava одновременно будут идти репетиции спектаклей «Кто я?» (копродукция театра R.A.A.A.M. и Ровенского академического музыкально-драматического украинского театра, режиссёр — Мерле Карусоо; создатели спектакля в начале лета встретятся в Украине с ветеранами войны, на основе этих интервью будет сделана документальная постановка) и «Внутренний климат» (режиссёр Мари-Лийз Лилль).
На предыдущем фестивале, напомнил Мярт Меос, акцент был сделан на спектакли из Центрально-Азиатского региона. Теперь эта тенденция сохранилась, но добавились и новые регионы. «В прошлом году, — сказал Меос, — у меня был крайне интересный опыт работать в жюри крупнейшего в арабском мире театрального фестиваля в Каире. Оттуда мы взяли спектакль «Безмолвие», это копродукция Кувейта, Сирии и Ливана. В нём идёт речь о том, как в современном мире художник ведёт свою борьбу против насилия и лжи. Что произойдёт, если отказаться от традиционных форм критики и избрать молчание как оружие?»
Театр как акт гражданского мужества
«Фестиваль свободы» — это возможность в полный голос говорить о проблемах, отягощающих современный мир; возможность и для тех, кто свободен в своих высказываниях, и для тех, кому приходится прибегать к метафорам и Эзопову языку, и для тех, кто избрал оружием протеста молчание. «Мы, — говорили Мярт Меос и Аллан Кальдоя, — создаём платформу для обмена мнениями и для того, чтобы люди узнали, что грозит сегодня такому хрупкому миру. В беседах мы будем говорить не только о театре, но важнейших жизненных проблемах, об обществе, о вызовах и тревогах, с которыми мы постоянно сталкиваемся».
Мярт Меос и Аллан Кальдоя напомнили, что театр может стать опасным для тех, кто его делает:
«C первого фестиваля (2021 г.) пошла такая традиция: в Нарву приезжают отважные художники. Многие из показанных здесь и тогда, и два года спустя работ были актами гражданского мужества. Положение со свободами в других странах намного хуже, чем у нас, и люди, которые там борются за те свободы, какие у нас есть, рискуют своим имуществом, своей физической свободой и даже жизнями. Ты можешь говорить о самых насущных вещах — и попасть в орбиты внимания спецслужб».
Поэтому, как сказали Мярт Меос и Аллан Кальдоя, одна из целей фестиваля в том, чтобы бесстрашные создатели спектаклей из стран Востока смогли встретиться с западными продюсерами и получили возможность показывать свои работы на других международных фестивалях.
Фестиваль свободы уже сделал первый — и очень значительный — шаг в этом направлении: Международный театральный фестиваль в Осло после Фестиваля свободы 2023 года предложил его организаторам быть сокураторами. В марте в столице Норвегии были показаны рекомендованные Меосом и Кальдоя спектакль из Кыргызстана «Моя жизнь устроена так», совместная продукция Vaba Lava и украинских драматургов «Вынужденные выборы в жизни» и эстонский перформанс „Spy Girls“ — одна из самых дерзких и ожидаемых в этом году в Нарве постановок.
Русский язык — прекрасный инструмент для разговора о свободе
— Я родился в Нарве, — сказал Аллан Кальдоя. – А то, где ты родился, во многом определяет твои личность и судьбу. В Эстонии вообще театр — что-то вроде церкви, приверженные ему зрители театра ощущают себя членами общины. Театр порождает жизнь, говорю по своему опыту. Когда мы начинали Vaba Lava в Таллинне на Теллискиви, там были блошиный рынок (барахолка) и забегаловки; театр запустил механизм преображения этого места. А в Нарве Vaba Lava занимает особое место. Скажем, если в Таллинне закроется какой-нибудь театр, это будет несчастьем для тех, кто в нём работает, и для его верных поклонников. А закрыть театр в Нарве — это будет несчастьем для многих горожан. Когда мы в знак протеста против несправедливого распределения дотаций от минкульта на три месяца закрыли наш нарвский дом, нас буквально засыпали письмами поддержки, просьбами не уходить из Нарвы. И мы добились своего!
Наш фестиваль — это политический театр. Театр должен отражать то, что в настоящее время особо существенно. Для фестиваля жизненно важно то, что мы привозим из других стран людей, играющих на русском языке и говорящих о свободе так же, как мы её понимаем. И русский язык в этом смысле прекрасный инструмент, язык сам по себе не несёт никакой идеологии — хотя на этот счёт, к сожалению, есть другие мнения. На русском языке очень хорошо обсуждать вопросы свободы. И девушка из Кыргызстана Айджамал Бектен на русском языке играет моноспектакль «Ода свободе». Её работа воздействует своей силой и искренностью на публику, превращая её не только в наблюдателей, но и в соавторов их собственной оды свободе. И заставляет самостоятельно искать ответ на вопрос: «Существует ли свобода на самом деле или это всего лишь иллюзия?».
Тема идентичности одна из центральных на фестивале — это стремление задать себе вопрос «Кто я?» и попробовать ответить на него. Легендарная Мерле Карусоо уже давно ставит этот вопрос в своих основанных на рассказах реальных людей документальных перформансах (если считать с её постановки «Мне 13 лет», то 44 года); когда она начинала, ещё не знали ни слова «вербатим», ни направления ”Teater.doc”. И вот этот же вопрос задаёт себе русскоязычный парень из Казахстана Марк Куклин. «Я задался вопросом, как я попал в Алматы, — говорит он. — Я родился здесь, мои родители тоже, а бабушки и дедушки приехали сюда из разных частей СССР в поисках лучшей жизни. И нашли её здесь. Я стал исследовать мотивы их переезда, их впечатления. Исследовал то, как менялся город вокруг них. В результате получился спектакль «На память», в котором я рассказываю историю своих предков и города разными способами».
Перед Марком, сказал Мярт Меос, стояла дилемма: какое гражданство брать — российское или германское (среди его предков были уроженцы Германии). Он выбрал германское.
Я приезжала сюда, как за границу
Тема спектакля «Внутренний климат», который готовит Мари-Лийз Лилль, чем-то перекликается с работой Марка. Это тоже исследование: истории Нарвы и того, каким этот город стал сегодня.
— Для меня, — рассказывает Лилль, — Нарва была интригующим местом. Я приезжала туда, как за границу. С одной стороны, это увлекательно, а с другой — странно, что в своей стране такая вот «заграница». Так кто же они, эти нарвитяне, что они думают, как мы себе их представляем? И как нарвитяне видят окружающий мир?
Нарвская Vaba Lava работает в перестроенном здание, которое когда-то принадлежало заводу «Балтиец». Название это нигде не упоминалось, завод относился к военно-промышленному комплексу, такие предприятия скрывались под словосочетанием «почтовый ящик», «Балтиец» был почтовым ящиком 22. Таинственный исчезнувший
«Сейчас в Нарве, — сказала Мари-Лийз Лилль, — есть много пустых мест, в которых не теплится искорка жизни. Безлюдные предприятия, брошенные дома культуры. Со стороны это может романтично, а на самом деле — печально. У меня есть подруга, бывшая нарвитянка, она работает в Русском театре, так она говорила, что в какое-то время культура покинула Нарву».
Заметки на полях. К сожалению, тут есть большая доля правды. В 1970–1990-е годы Нарва была вполне театральным городом, несмотря на то, что там не было профессионального театра. Там работали два сильных коллектива: один расцвёл при Адольф Кяйсе, который передал руководство Юрию Михалеву, другим руководил Олег Крейсон (у него, кстати, начинала свой путь совсем юная Юлия Ауг). Михалев добился того, что театру вернули имя «Ильмарине», так называлось основанное в 1874 г. в Нарве эстонское музыкально-театральное общество. Михалев сам писал пьесы для театра (и не брал за них авторские), спектакли шли с успехом, Михалев стал лауреатом премии им. Сальме Реэк за лучшие спектакли для детей. После безвременной смерти Юрия коллектив ещё пробовал держаться, однако из-за бедности всё пошло прахом. На сайте Эстонского театрального агентства «Ильмарине» значится действующим, но если набрать телефонный номер, окажется, что этого абонента уже нет.
По словам подруги, которую Мари-Лийз не назвала, нарвитянам нечем заняться в свободный вечер. А ведь когда-то работали клубы, на том же «Балтийце» у каждого цеха были свои любительские музыкальные, танцевальные или драматические коллективы.
В документальном спектакле «Внутренний климат» исследуется, кто были люди, которые приезжали после Второй мировой войны из России и других республик в Нарву, и насколько они о знали о том, куда едут? Что удерживало их здесь? Какой след оставляет жизнь в закрытой среде и что происходит, когда окна и двери наконец открываются? Каков экологический след военного завода? Куда мы движемся сейчас? Является ли изменение внутреннего климата делом рук человека? У всех ли историй счастливый конец?
«Внутренний климат» будет построен на основе интервью с бывшими сотрудниками завода «Балтиец», историками, архитекторами и молодёжью из Нарвы. Тема интересная, трудная, горькая, но на то и Фестиваль свободы, чтобы свободно говорить о проблемах не только стран Центральной Азии и других регионов, но и о наших проблемах.
Читайте по теме:
Рецензия | «Исцеление»: одна тайна для двоих
Борис Тух: Краски и «Оскары» «Театральной осени»
На сцене спустя десятки лет? Всё возможно, доказывает «Поле горьких ягод» в ЦРК