В перекрестье лучей
«Мы в восхищении», — сказал Кот.
Кажется, у Булгакова не совсем так? Неважно! Премьера Русского театра «Кабирия», театральная фантазия на музыку Раймонда Паулса в постановке Сергея Голомазова, в самом деле достойна восхищения.
Начиная со сценографии MO-LU (Александр Мохов и Мария Лукка). Образ города перечёркнут двумя лучами прожекторов. Город ловит в перекрестие лучей трогательную провинциалочку Кабирию (эту роль исполняют Анастасия Цубина и Марика Отса, на премьере играла Цубина).
Девушка приехала в мегаполис, чтобы пробиться. В актрисы. (А пока — работает судомойкой в ресторане. И надеется изменить свою жизнь. Стать счастливой.)
Но она уже на прицеле, и что с ней сделает холодный и жестокий город — его дело. Рассеет иллюзии и раздавит, как делал уже со многими?
Загораются окна (художник по свету — Антон Андреюк); кажется – оттуда следят за героиней. С любопытством. Но не с сочувствием.
Точно так же, со жгучим интересом (сенсация, как-никак!) и без всякого сострадания будут «коллеги»-судомойки откликаться на несчастье Кабирии, у которой фатоватый Поклонник (Даниил Зандберг) увёл все деньги, до последнего евроцента. Обещал познакомить с фотографом, который сделает ей портфолио для карьеры в кино. Забрал все наличные, банковскую карточку (не забыв спросить PIN-код) — и смылся.
Сцена на ресторанной кухне очень зрелищна. Хлопья пены в длинном баке. И хор (Алина Кармазина, Татьяна Алтынник, Карин Ламсон, Александра Левицкая, Марина Малова) — жёсткий, по-бабьи безжалостный к пострадавшей: мол, и у тебя не срослось, добро пожаловать в наш круг: бывших будущих. Мы тоже приезжали завоёвывать город, строили иллюзии о прекрасном завтра, мнили себя будущими корифеями науки, будущими большими поэтами и пр. — и вот: торчим у разбитого (в переносном смысле) корыта.
Но ещё до этой сцены будет пролог, выразительный танцевальный номер (хореограф Лиене Грава), в котором Кабирия будет шагать по склонённым спинам (и чуть ли не по головам) мужчин; номер заканчивается эффектной поддержкой, Кабирия взмывает ввысь. К успеху? Хочешь его добиться — иди по головам! Иначе — пройдут по твоей и втопчут в асфальт. Ничего личного, закон большого города.
Или нет?
Так как назвать эту историю?
«Огни большого города»? Не без этого. Тут есть чаплинская боль за маленького человека, и, возможно, она так остро проходит через мировой кинематограф именно начиная с бедолаги Чарли, стоящего в растерянности среди огромных, давящих, стискивающих тебя серых стен… Небоскрёбы, небоскрёбы, а я маленький такой — кто хоть раз в жизни не испытал это чувство?
Но в фундамент постановки вложен другой фильм. Не менее великий.
Hommage Федерико Феллини
Hommage (франц.) — термин, применяющийся в искусстве, означающий работу-подражание или реплику, дань уважения другому творцу.
Эта постановка — вариация на темы фильма Федерико Феллини «Ночи Кабирии» (1957). НЕ буквальный перенос сюжета в наше время, а попытка разобраться, как сегодня будет работать подобная история, каково её взаимодействие с современностью. Истаяли в прошлом послевоенные обветшалые окраины Рима. Но от гениального фильма с незабываемой Джульеттой Мазиной всё равно не уйти. Либретто Елены Сиговой в очень большой степени — оммаж Феллини. И кинематографу вообще, о нём не раз вспоминают в спектакле. Либретто то следует, стараясь не отходить слишком далеко, за фильмом, то сворачивает на боковые тропы, выстраивает там что-то своё — и так возникает великолепно и агрессивно (чуть ли не с бродвейским блеском) сыгранный и Анной Сергеевой образ холодной и циничной стервы. На этот образ — Менеджер ресторана / Шикарная Дама — в спектакле сделана особая ставка, именно она воплощает абсолютное зло, чёрную сторону души большого города.
Сегодня, как и у Феллини, город пережёвывает людей и только косточки выплёвывает…С такой же лихостью, только по-иному. Насилие над личностью стало утончённее, кулаки пускаются в ход реже, есть иные способы подтолкнуть человека к пропасти.
Феллини снимал драму. У мюзикла иные законы. Постановка Сергея Голомазова привлекает своими лёгкостью и изяществом. Судьба Кабирии драматична, но этот драматизм спрятан за блеск формы спектакля, за красоту мизансцен, за колоссальный драйв, за стремительный темп и точность ритмов. Ни одной «провисающей» сцены. Актёры играют с самозабвенно, полностью веря в то, что они делают на сцене, и постановка — почти что симфония-джаз, каждый ведёт свою партию, и все вместе сливается в гармоничное и эмоциональное целое. Музыкальные и танцевальные номера сменяют друг друга, как этого требует принцип «монтажа аттракционов» (по Эйзенштейну) — ещё один поклон кинематографу.
Великий утешитель
Где-то недели за два до премьеры я колебался: посмотреть ещё раз (после перерыва в не помню даже сколько лет) «Ночи Кабирии» — или не надо: может помешать восприятию спектакля? Посмотрел. Не помешало. Несмотря на то, что взгляд Джульетты Мазины в финале, легендарная улыбка Кабирии, ещё прочнее утвердился в памяти.
Мюзикл, в общем, о том же, что и фильм, но и о другом.
Прежде всего — он о той иллюзии, которая, возможно, обманет (не потому, что по своей природе обманщица, а потому, что ты слишком многого ожидаешь, не соизмерив свои ожидания со своими возможностями). Но без неё не прожить.
В спектакле очень важное место занимает персонаж, которого у Феллини нет и не могло быть, а здесь без него нельзя. Посторонний (по мере надобности он ещё оказывается Швейцаром в роскошном баре, куда — как Золушка на бал — попадает Кабирия, Мажордомом на вилле знаменитого Актёра и Иллюзионистом). Его играет Артём Гареев, и в этом образе столько глубины, тепла и очень точной жизненной философии!
Если есть воплощённое и очень активное Зло (героиня Анны Сергеевой), то необходимо противопоставить ему пусть не такое активное (возможности ограничены), то во всяком случае бесспорное Добро.
В любой бедной девушке, которая пытается выбраться из своего жалкого состояния и (вдруг повезёт?) встретить принца, есть что-то от Золушки, архетипа всех этих милых, нежных, беспомощных перед судьбой девушек. Только здесь Фея-крёстная — совсем не добрая фея. «Феей» оказывается Менеджер ресторана: она даёт Кабирии эффектное алое платье и приводит её в бар. Чтобы потом продать состоятельному клиенту. Торговать бедной девушкой. (Вам напомнить профессию той Кабирии, которую сыграла Джульетта Мазина?)
В таком случае Посторонний — к сожалению, не Ангел-хранитель (нельзя полагаться на то, что нас кто-то оберегает, самим приходится бороться за место под солнцем). Скорее: Великий Утешитель.
Или нет?
Это «Или нет?» Прохожий постоянно повторяет, напоминая, что в любой ситуации твои шансы 50 на 50. Так ли это? Может, да. Или, скорее, ещё одна спасительная иллюзия.
Великий Утешитель в очередной раз появляется в тот момент, когда рассеивается ещё одна иллюзия. В сцене с Актёром.
Игорь Рогачёв играет человека, утомлённого славой, поклонницами и необходимостью сниматься в одном боевике за другим. Но больше всего — утомлённого Любовницей с её вечными капризами и скандалами. Екатерина Кордас в этой роли — совершенно фееричная то ли фурия, то ли безмозглая, но много понимающая о себе курица из нынешней элиты; в общем, вы таких тёток видели не раз, подставьте под роль, сыгранную актрисой, любую из них. С той лишь разницей, что Екатерина Кордас играет с великолепным чувством юмора и пониманием того, что весь путь роли проходит по очень тонкой грани, не толще бритвенного лезвия: да, гротеск, да, гипербола, но вдруг начинаешь думать, что никакого гротеска или гиперболы тут нет, есть суровый и беспощадный реализм, картина маслом, а не карикатура. Образ Актёра по сравнению с фильмом Феллини заметно переформатирован, сделан мягче, человечнее. За повадками избалованной звезды видится постоянное и мучительное недовольство собой, своими фильмами, своим образом жизни, вращением в светской мельтешне. Актёр устал от звуков чужих голосов, он нуждается в тишине, но когда Кабирия начала вспоминать его не в боевиках, а в театре, в чеховских пьесах, Актёра проняло! В нём просыпается интерес; в мире фальши, в этой ярмарке тщеславия появился живой человек. Он видит в этой девушке искренность и талант (да как не увидеть: хрупкая и стеснительная героиня Анастасии Цубиной в этот момент словно обретает крылья, поёт чисто и вдохновенно!). Но тут Мажордом сообщает, что Любовница у дверей. И такой уверенный в себе и вальяжный Актёр вдруг оказывается обыкновенным подкаблучником. Он просит Мажордома увести Кабирию. Единственным напоминанием об их диалоге остаётся пригласительный билет на «Вечер иллюзий» — подарок то ли от Актёра, то ли от обернувшегося на этот раз Мажордомом Постороннего.
Развилка и развязка
Билет на «Вечер иллюзий» должен изменить судьбу героини.
Здесь пути мюзикла и фильма решительно расходятся. Развилка возникает в самом конце первого акта, с появлением Оскара.
Если помните, фильм Феллини начинался с того, что поклонник Кабирии вырывал у девушки сумку с деньгами и толкал её в озеро, а заканчивался тем, что новый поклонник готов был сделать то же самое, но героиня сама отдала ему все сбережения — только не убивай! Как только на сцене появился Оскар (Александр Жиленко) стало ясно: этот парень не может быть подлецом. Он такой же беззащитный и неуверенный в себе, как Кабирия, так же, как она, не монтируется с большим городом. Бухгалтер по профессии, он имеет дело с чужими деньгами, но сам настолько беден, что не может пригласить девушку в кафе.
Феллини «зарифмовал» начало и развязку: опасности, грозящие героине, постоянно преследуют её, уйти от них некуда.
Или нет?
Судьба — проложенный по пересечённой местности маршрут, тебе может казаться, что ты свернул на безопасную тропку, но она вернёт тебя на губительную магистраль и не даст отклониться. Даже если ты выбрал такой утешительный, по большей части, жанр, как «театральная фантазия на музыку…». Кабирии всё равно суждено пройти через страдание и унижение. Перенять профессию той Кабирии, которую сыграла Джульетта Мазина. Ведь «Фея-крёстная» уже продала её. Двое сомнительных типов (Александр Домовой и Евгений Кравец), подосланные злодейкой, угрожали столкнуть Кабирию с обрыва, если она не покорится. (Ещё одна скрытая цитата из фильма: ведь там Оскар собирался именно так утопить Кабирию.)
Унижение героини, грубое насилие над ней — решено как танец. Яростный, страшный, жестокий. Двое «клиентов» (Евгений Кравец и Дмитрий Кордас) и героиня исполняют его так, что весь ужас, который испытывает Кабирия, передаётся в зал, грубая энергетика этой хореографии очень сильна, но при этом никакой пошлости, никакого натурализма, просто опасный и подавляющий эмоционально момент спектакля.
Но ведь остаётся ещё утешительная развилка, на которую свернёшь в последний момент?
Или нет?
Постановка Сергея Голомазова постоянно и временами очень далеко отходит от фильма Федерико Феллини, но та давняя история никуда не уходит из театрального спектакля. И в финале словно благословляет его. Кабирия и Оскар смотрят фильм, старый, чёрно-белый, мы видим только заключительные титры и слово FINE. На итальянском FINE означает: КОНЕЦ.
Зрителям оставлена иллюзия: может быть, этот Оскар и эта Кабирия будут счастливее, чем у Феллини.
Или нет?
Читайте по теме:
Прогулка с Пушкиным: от Покровского до Кистенёвки. Премьера «Дубровского» в Русском театре