— Трудно сказать. Наверняка известны две вещи. Первое: салат оливье будет стоить дороже. Второе: сегодня мы не можем точно просчитать, сколько он будет стоить конкретно, поскольку основополагающие энергетические ресурсы — электричество, газ, вода — не просто дорожают, они дорожают скачками. На языке экономики это называется волатильная цена, когда никто не может даже на несколько дней вперёд определить, насколько вырастут цены.
— Стало быть, никто ничего не знает, двигаемся впотьмах. На этом тема исчерпана?
— Давайте всё же попробуем определить, кого касается эта ситуация. Кто непосредственно связан с повышением цен? Во-первых, люди, которые оплачивают отопление, воду, продукты. Во-вторых, предприятия, которые производят продукты и услуги. В третьих, как ни странно — государственный бюджет, именно от него существенно зависят обстоятельства, в которых существуют и первые, и вторые. И если люди и предприятия — жертвы повышения цен, то государственный бюджет очень выигрывает.
— То есть пока люди беднеют, государство богатеет?
— Конечно. Государственный бюджет формируется за счёт налогов. Главный источник казны — налог с оборота и акцизы, так называемые косвенные налоги. Налог с оборота — это 20 процентов от того, что покупают физические лица. Чем выше цена продуктов, товаров, услуг, тем больше получает государство. Поэтому от повышения цен государственный бюджет только выигрывает. И это по-разному сказывается на поведении людей.
В прошлом месяце Äripäev опубликовал перечень самых богатых людей Эстонии. Обратите внимание, в первой сотне те, у кого годовой доход измеряется миллионами евро, хорошо, пусть десятками тысяч…
— Лично я обратила внимание на то, что в топе самых богатых появились новые имена.
— Погодите, дойдём и до них. Понятно, что для какого-то круга людей повышение цен на товары и услуги в полтора-два раза не очень приятно, но и не трагично, тогда как для кого-то это жизненный крах.
Посмотрим данные по медианной заработной плате, то есть зарплаты, выше и ниже которой одинаковое количество получателей. В 2019 году в целом по Эстонии зарплату получали 590 тысяч человек: 295 тысяч — меньше медианной зарплаты и 295 тысяч — больше. Ежемесячная зарплата была около 1000 евро, в 2020-м — 1060 евро. У нас нет данных за третий квартал этого года, но в первом полугодии зарплата составляла 1200 евро — она поднялась на 20 процентов всего за два года. Те, кто ежемесячно получает две медианные зарплаты — 2500 евро — не очень пострадают и вряд ли снизят своё потребление, возможно, снизят накопление. Наверное, как-то отреагируют на повышение цен люди, получающие до 2000 тысяч в месяц. Грубо говоря, половина получателей заработной платы повышение цен переживёт. А вторая половина — те, кто имеет меньше медианной зарплаты? Минимальная зарплата у нас — 584 евро. То есть половина всего работающего населения страны имеет зарплату от 584 до 1200 евро — этих людей повышение цен заставит снизить потребление в обязательном порядке. Тех, кто получает меньше 800 евро, ожидает катастрофическое снижение потребления, особенно с учётом повышения цены на отопление, воды — того, без чего просто невозможно жить. На потребление у них останутся крохи.
— Печальный сценарий.
— Это то, что касается прямых потребителей. А что в этой ситуации произойдёт с предприятиями? На них повышение цен тоже отразится по-разному. Там, где работники имеют возможность требовать повышения зарплаты (и мы видим, что эти требования достаточно результативны), рынок труда практически становится рынком продавца, который идёт навстречу не тем, у кого, согласно старому анекдоту, альтернатива копать или не копать, а специалистам.
Подорожание электричества, коммунальных услуг заставляет целый ряд бизнесов резко поднимать себестоимость. Не очень зависит от базовых ресурсов, прежде всего, интеллектуальный бизнес — мы превратились в экономику услуг, куда включены и инфотехнологии.
Вы правильно сказали, что топ самых богатых людей изменился: рядом с теми, кто связан с индустриальными видами бизнеса, появились те, кто связан с инфотехнологиями. Мы одна из стран Евросоюза, которые быстрее всего перешли в экономику знаний. Если в 1990-м году в экономике Эстонии индустрия составляла 43 процента, то сегодня она меньше 20 процентов. Сельское хозяйство вместе с сельхозпереработкой: было 15,7, снизилось до 3 процентов. Посмотрим инфотехнологии: 30 лет назад — около 18 процентов, в прошлом году — выше 50. С одной стороны, это хорошие показатели, и мои коллеги, которые проливают слезы по поводу деиндустриализации, просто не понимают, что мир становится информационным. В этом смысле Эстония в первых рядах — именно этим объясняется появление новых фамилий в списке богатых людей. Их бизнесы выживут, некоторые будут вынуждены поднять цены на свою продукцию за счёт повышения зарплаты: для них специалисты, интеллект работников — важный ресурс. А тем, кто производит товары (в том числе продукты питания) и различные услуги, например, маленьким кафе, придётся тяжело. Они вынуждены поднимать цены не потому, что им так хочется, — себестоимость становится такой, что без повышения не выжить. Те, кто смогут повысить цены, не потеряв покупателя, эту ситуацию переживут. Но многие, подняв цены, потеряют потребителя. Мы всё-таки живём в открытом рынке. И здесь мы возвращаемся к салату оливье.
Продукты никогда не идут с севера на юг, они идут с юга на север. Не буду перечислять ингредиенты этого салата, их все знают. Они могут быть местными, а могут быть привозными.
— Думаю, для простой хозяйки — никакой разницы.
— Во-первых, это спорное утверждение, во-вторых, в этой ситуации по-разному себя ведут разные государства — прежде всего, по отношению к производителям продуктов питания. В Эстонии сегодня реальной помощи государства нет — оно получило больше, но пока никак с производителями не делится. Ничего, кроме разговоров о том, что будут помогать бедным семьям.
Подачка с барского плеча
— Но салат оливье им не светит?
— Возможно, семьи с доходом ниже 673 евро, получив компенсацию 70-80 процентов удорожания, как-то смогут собрать салат оливье. Но из привозных продуктов! А наши производители, у которых вырастет себестоимость продуктов, о них кто-то подумал?
Быстрая реакция государства сегодня необходима как воздух. Увы, наше правительство бездействует. Мы уже можем с ностальгией вспоминать правительство Юри Ратаса, которое всё-таки реагировало быстро. Там были два правительства, и оба принимали довольно существенные решения: сохранение зарплаты в связи с пандемией, повышение в три раза необлагаемого подоходным налогом минимума, повышение минимальной зарплаты. Свобода вклада во вторую пенсионную ступень дала людям очень приличный возврат и смикшировала повышение цен в сентябре прошлого года. Нынешнее правительство пока не предприняло ни одной меры. Поддержка бедных — идеология подачки с барского плеча, идеология крошек с барского стола, которая ничего не даёт экономике.
Понимая ситуацию, сегодня нужно немедленно регулировать налог с оборота. Прежде всего, надо отменить налог с оборота на ресурсы, которые потребляет медицина. В медицине не работает механизм, который работает в бизнесе, где налог с оборота зачитывается, а любая больница сегодня потребляет электроэнергию, как хороший завод. Что мешает освободить от налога с оборота этого потребителя? Ничего! Нужны политическая воля и нормальное экономическое мышление. Эти деньги можно было бы пустить на повышение заработной платы сотрудникам и поднять потребительские возможности, скажем, медсестёр и младшего персонала, да и врачей тоже.
Повышение цен на базовые ресурсы — объективная реальность. Ветровая, солнечная энергетика оказались технологически очень зависимыми от погоды, не будем влезать в такую сложную тему. Трудно сказать, насколько ценовой всплеск удержится в этих размерах, возможно, в течение зимы лидеры трёх стран о чём-то договорятся. Понятно другое: ценовые показатели складываются из двух составляющих — цены ресурса и того, что к ней добавляет государство. Чтобы не раскручивать инфляционную спираль, каждое государство должно приспособить к росту на сырьё свою составляющую, минимизировать доходы бюджета от этой части! Грубо говоря — поделиться, для того, чтобы завтра тоже получить доходы в бюджет. Помощь с барского стола для экономики губительна. Если потребительские возможности людей, получающих зарплату ниже медианной, резко упадут, бизнесу придёт конец.
Безусловно, обществу нужна широкая экономическая дискуссия, и обсуждать необходимо все варианты. Но, кроме дискуссии, нужны действия, направленные на снижение цен там, где это жизненного необходимо, и за счёт составляющей государства.
Читайте по теме:
Энергетический шок, или Почему инфляция в Эстонии бьёт рекорды
В правительстве Эстонии видят, как сгладить резкое подорожание электричества