В 2009 году обстоятельства сложились так, что я остался без работы. Закончился временный договор со строительной компанией, который не был продлён, и мне пришлось встать на биржу труда. Я не особо горевал, так как 70% от официальной зарплаты в течение года вполне хватало на жизнь. О большем не задумывался, надеясь на Бога.
Когда мечта становится былью
Свободного времени было достаточно, и я решил осуществить свою давнюю мечту — побывать на Афоне. Для православного человека поездка в монашескую республику в Греции была почти таким же достижением, как для альпиниста взятие Эвереста. В те годы я был достаточно набожным, познавал суть православной веры, много читал, бывал в российских монастырях, с прихожанами Александро-Невского собора совершил паломническую поездку в Иерусалим, соблюдал посты, по воскресеньям ходил на литургию в церковь. Это продолжалось не один год. Невзятой вершиной оставался Афон. И вот, сама жизнь предоставила возможность побывать на Святой Горе.
Краткая справка из «Википедии»:
Афо́н (греч. Άθως, в греческих источниках официально именуется Святая Гора — гора (высота 2033 метра) и крупнейшее в мире средоточие православного монашества на полуострове Айон-Орос на северо-восточном побережье Греции.
В системе административных районов Греции имеет название «Автономное монашеское государство Святой Горы». Это самоуправляемое сообщество 20 православных монастырей в непосредственной церковной юрисдикции Константинопольского патриарха (с 1312 года).
Суверенитет Греции над полуостровом закреплён Лозаннским договором 1923 года; режим самоуправления исходно базируется на положениях первого Устава Святой горы Афон («Тра́госа»), утверждённого Хрисову́лом императора Иоанна Цимисхия в 972 году.
В отличие от большей части Константинопольского патриархата, на Афоне используется юлианский календарь, в том числе в административных документах.
Население Афона по переписи 2011 года составляло 1811 человек, плотность — 5,4 человек на квадратный километр. Для сравнения, в 1903 году население горы Афон составляло приблизительно 7432 человека, а в 1917 году — около 10 500 человек.
Для православных всего мира Афон — одно из главных святых мест, почитается как земной Удел Богородицы. Объект Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Одним из самых известных обычаев монашеской горы Афон является запрет на въезд женщинам и самкам животных.
Начало пути
Как оказалось, попасть на Афон оказалось делом совсем не простым. От Константинопольского патриархата необходимо было получить разрешение на въезд, или визу. Для этого надо написать письмо, обосновать поездку… За тебя должен поручиться настоятель храма, руководитель местной Епархии. А для священнослужителей эта процедура ещё более сложная — почему-то греческая православная церковь боится, что клир Русской православной церкви своим количеством чем-то помешает греческим монахам, станет претендовать на власть. В одиночку или человеку со стороны получить разрешения сложно. Поэтому при приходах образуются группы по 5-6 паломников, которые коллективно собирают все необходимые бумаги и готовят запрос на разрешение посетить Афон. В одной из таких групп от храма св. Николая в Таллине я и оказался. Ребята уже не раз бывали на Афоне — дело привычное. Для меня всё было в первый раз. С группой обязательно должен быть и священник. В нашей их было двое — о. Виктор из Никольской церкви и о. Александр из Локса.
Середина октября. Формальности позади. Нас семеро. Мы летим в греческий город Салоники через Прагу. В Салониках нам предстоит провести сутки, а затем — на автобусе отправиться в городок Уранополис, откуда уже морским путем мы доберёмся до Афона. Сухопутного маршрута для паломников в Афон нет.
Греция нас встретила относительно прохладной погодой — около 15 градусов. Но после октябрьского, дождливого и ветреного Таллина это было уже тепло. Должен сказать, что погода с нашим приездом в Грецию стала улучшаться, и улетали мы из этой замечательной страны при температуре +2 (пишу эти строки в апреле 2021 года, за окном +4 — так захотелось тепла!).
Из Салоников до Уранополиса чуть более часа езды на рейсовом автобусе. Встав пораньше, мы приезжаем в Уранополис около десяти часов утра. Городок ещё спит. Белые дома, спящие гостиницы приморского курорта, синее море. Автобус полон. Сезон уже завершён. В этот утренний час почти все пассажиры автобуса направляются на Афон. Да и по внешнему виду, одежде это чувствуется — она проста, основная ручная кладь — это сумки и рюкзаки.
Вот мы и приехали. Автобус останавливается, люди выходят и спешат к небольшому зданию — таможно-пограничному пункту, где вежливые гражданские чиновники, посмотрев наши бумаги, выписывают пропуск. Называется он «диамонитирион». Сам Афон начинается уже здесь. За стойками и столами работают одни мужчины.
В Уранополисе заканчивается для нас нормальная, естественно-обыденная жизнь во всём своём материальном и физическом многообразии. Посадкой на небольшой паром мы ограничиваем себя, отрезаем весьма значительную и важную часть мира в надежде стать духовно богаче, почувствовать присутствие живого Бога на земле, приблизиться к нему, укрепиться в вере. И, забегая вперёд, скажу, что в чём-то эти ожидания оправдались.
Получив пропуска, идём к парому. Он небольшой, но с аппарелью, позволяющей брать на борт автомобили. Показав документы, заходим на борт. Паром даёт задний ход, разворачивается и берёт курс на пристань Дафни, которая является морскими воротами монашеской республики.
За бортом проплывают невысокие, покрытые лесом горы полуострова Халкидики, похожего на трёхпалую ладонь, где на одном их трёх выступающих в Эгейское море пальцев находится единственная на земле подобная республика — страна, где живут только монахи. Его протяжённость — около 60 километров, ширина — от 7 до 19 километров.
Минут через 10-15 появляются постройки. А вот и первый монастырь — Дохиар. Паром подходит носом к небольшому причалу, не швартуясь опускает аппарель. Выходят люди. И сразу, ни минуты не задерживаясь, паром отходит. Закрывается аппарелью нос судна. Виден причал следующего монастыря — Ксенофонта. Почти все монастыри находятся на берегу, поэтому паромы каждый раз подходят к причалам на короткое время, и только лишь в Дафни паром задерживается, чтобы уложиться в график расписания и принять на борт не только людей, но и технику, автомобили. Всё это происходит изо дня в день, только если свои коррективы не внесёт погода.
Вдоль побережья полуострова, на крутых утёсах, разбросано два десятка древних монастырей, похожих на средневековые замки. На территории Святой Горы также находятся 12 скитов, множество келий, калив и хижин отшельников.
Согласно Уставу Святой Горы, основание нового монастыря запрещено. Территория Афона поделена на области, каждая из которых относится к одному из 20 монастырей.
Такое деление связано не только с имущественными привилегиями, но и с правовыми, поскольку каждый год представители четырёх монастырей составляют Священную Эпистасию, то есть исполнительную власть Афона. Также ежегодно каждый монастырь избирает представителя, который входит в состав Священного Кинота — верховного органа самоуправления монашеской республики.
На Святой Горе в чистом виде сохранились неприкосновенные уставы отшельничества и общежительства, а также завещанные старцами своим последователям требования подвижничества.
Третья остановка, минут через 40 — наша. Причал Дафни. Закидываем на спину рюкзаки, берём в руки сумки и выходим на землю Святой горы, где на небольшом рейсовом автобусе доезжаем до столицы республики — городка Карея. Затем мы пересаживаемся в транспортное средство, которое непонятно как называть — то ли пассажирский грузовик, то ли грузовой автобус — которой нас привозит в Пантелеймонов монастырь. Нас встречает монах, отец Олимпий (говорили, что он из Москвы, был учёным, преподавал в МГУ). Работа с паломниками — его послушание.
— Здравствуйте, здравствуйте, дорогие мои! — с радостной улыбкой на лице приветствует нас монах. — Как добрались? Не устали?
Это выглядит совершенно естественно, и появляется ощущение чего-то родного. Как будто мы приехали не в гости, а домой.
— Гостиница — вот там у нас. Не так давно в ней случился пожар. Но сейчас приведено в порядок, слава Богу. Устраивайтесь. Отдохните.
Отец Олимпий показывает рукой на зелёное трёхэтажное здание на берегу моря, одно крыло у которого ещё не восстановлено, и вместе с нами идёт к нему. По дороге рассказывает о монастыре, правилах и распорядке жизни в нём.
На сегодня Пантелеймонов монастырь — это единственный действующий русский православный монастырь на Афоне.
Справка:
Монасты́рь Свято́го Пантелеи́мона на Афоне, также известен как Россико́н — один из 20 «правящих» монастырей на Святой Горе Афон в Греции. Традиционно считается «русским».
Как и все прочие афонские монастыри, будучи патриаршей ставропигией, находится в прямой канонической юрисдикции Константинопольского Патриархата. Насельники, которых на сегодня насчитывается чуть более 70 человек, по действующей с 1924 года Уставной Хартии Святой Горы, обязаны принимать гражданство Греческой Республики (даётся автоматически при поступлении в монастырь). В настоящее время занимает 19-е место в иерархии святогорских обителей.
Афон
Четыре часа утра. Я просыпаюсь от звука ударов колотушки по билу и звука голоса дежурного:
— Вставайте, братья! Время молитвы наступает!
Утренняя литургия… Она продлится шесть часов. Это традиционно для монастырей. В ней две службы — утреня и сама литургия.
Все афонские монастыри придерживаются византийского отсчёта времени, согласно которому день начинается с захода солнца. Каждую субботу, когда заходит солнце, главные часы монастыря устанавливаются на отметке «12». Исключение составляет Иверский монастырь, где отсчёт времени ведётся от восхода солнца, как было у древних христиан. Вседневный суточный круг богослужений начинается в 9 часов вечера (по европейскому времени — в 6 часов вечера) вечерней, которой предшествует 9‑й час со своим отпустом. Затем следует трапеза (если она положена по уставу) и сразу после неё — повечерие. По общему афонскому обычаю, на трапезе перед всенощным бдением всегда подают жареных осьминогов, а после всенощной — жареную рыбу, «труда ради бденного».
Должен сказать, что святогорская жизнь чётко регламентирована. Что, когда и как делать — точно расписано и столь же точно выполняется. Порядок ведения служб описан в типиконах, повседневная жизнь определяется уставами. Жизнь монаха — это служба воина Христова для борьбы с нечестью. Она более жёсткая, чем служба солдата в армии. Одна деталь — даже во время сна монах не снимает с себя полностью одежду и спит в подряснике, чтобы в любую секунду быть готовым к борьбе с бесами. Помню, мне рассказывал монах Варлаам из Псково-Печерского монастыря, какие бывали у него стычки ночью с дьяволом:
— С кровати бесёнок просто сбрасывал меня, — вспоминал монах.
Спал он — даже кроватью не назовёшь — на узком, уже почерневшем топчанчике со столь же почерневшей подушкой. Ни о каком белье речи не было.
Службы в монастырях Афона длинные, разнообразные. Но это разнообразие чётко определено. Более не буду говорить о суточном круге богослужебной практики. Я светский человек и для подобных пишу. Может быть, в специализированном издании я больше расскажу о службах. Пока же остановлюсь только на питании, или, как говорят в монастырях, — трапезе. Её порядок тоже точно расписан. Оговорюсь сразу, мяса в пищу монахи не употребляют, но на обед подаётся вино. По стаканчику.
Представьте, закончилась длинная служба. Часы проведены в молитве, когда надо стоять, реже — сидеть или вставать на колени. Кстати, в греческих храмах есть так называемые стасиды — это такая деревянная клеть, в которой можно стоять во время службы. Она с высокими подлокотниками, на которые можно стоя опираться локтями. Втихаря в ней можно и подремать. Можно и сесть, если служба позволяет. Для этого предусмотрено откидывающееся сиденье. Поклоны только поясничные. Полупоклоны не приветствуются.
Итак, служба закончилась, все проголодались….
Как правило, вход в трапезную расположен напротив главного входа в собор.
В глубине трапезной в центре стоит полукруглый стол игумена, а по бокам вдоль стен расположены столы для братии. За вторым столом сидят проигумены, за третьим — седмичный иерей со священниками и клирошанами, за четвёртым — почётные старцы, за остальными столами — иеродиаконы, прочая братия и миряне.
Архиерей проходит в глубь трапезной и, не снимая мантии и клобука, занимает место в центре за игуменским столом. По бокам садятся игумены и один-два человека из наиболее почётных гостей.
Когда вся братия войдёт в трапезную палату, чтец в мантии поднимается на особое возвышение, или «амвон», и начинается чтение похвального слова, или жития святого. Когда игумен начинает пить первую чашу, чтец прерывает чтение и говорит «Молитвами святаго отца нашего», подразумевая игумена.
Перед тем как поднять чашу с вином, игумен ударяет в стоящий на игуменском столе звонок. По этому знаку чтец прерывает чтение и произносит: «Молитвами святаго Владыки нашего». Такой порядок предписан ещё Студийским уставом: «Равным образом и на смешение и на блюда бывает знак ударом». «Смешением» здесь названо указание на обычай разбавлять вино водой, знакомый ещё древним грекам и сохранившийся у святогорцев.
В конце трапезы трапезари подносят к игуменскому столу блюдо с коливом (рисовая каша с изюмом), и архиерей, начертав на нём знак креста, берёт по ложке коливо для себя и сидящих с ним. Затем коливо перемешивается, и трапезари обходят с ним остальных монахов и паломников. Братия вкушает коливо со словами «Бог да упокоит отца и братию нашу».
По второму звонку вкушение прекращается, а по третьему все встают. Чтец спускается с амвона, со словами «Молитвами святых отец наших» (дважды) и «Молитвами святаго Владыки нашего» подходит к игуменскому столу и получает из рук предстоятеля «благословение» — чашу вина и ломоть хлеба. Отщипывает кусочек от просфоры и, подержав крестообразно над фимиамом, вкушает.
По прочтении благодарственных молитв первым из трапезной выходит епископ и встаёт справа от дверей, подняв правую руку с именословно сложенными перстами. Слева от дверей встают трапезарь и повар. Братия выходит по двое, кланяется в дверях архиерею и следует в собор, где служится краткая лития.
Может быть, читать всё это достаточно утомительно, но, когда ты оказываешься после длинной службы в трапезной с монахами, всё это выглядит вполне естественно.
Мне приходилось трапезничать в разных монастырях Афона, и везде был приблизительно один порядок. К этому быстро привыкаешь. А вот качество вина и пищи было различным. Наиболее качественное вино и вкусная пища были в греческих монастырях. По словам насельников, в греческих монастырях и порядка побольше, поэтому даже русские монахи стремятся попасть туда и жить в греческих обителях.
Вернусь в монастырскую гостиницу. Для паломников она вполне приемлема. Номера на трёх — четырёх человек, общие туалет и умывальники. Чистое бельё, иконы. Необходимый минимум соблюдён. Есть столовая (трапезная), где можно сделать себе чаю, перекусить, с кем-то увидеться.
Помнится, мы встречались здесь с одним молодым послушником из Таллинна. Мои спутники заранее созвонились с ним и привезли из эстонской столицы подарки — кильку пряного посола и чёрный хлеб. Послушник — крепкий молодой парень, который внешне напоминал больше борца, чем монаха, жил на Афоне, кажется, третий год. Не в монастыре, а в так называемой каливе. Калива — это как скит. От монастыря. В нём могут обитать несколько человек. Они самостоятельно планируют свою жизнь (в пределах допустимого), молятся, работают. Есть свои хозяйство, огороды, оливки. Работа в монастырях называется послушанием. Почему в каливе? Рассказал, что как-то у него не стали складываться отношения с кем-то из монастырских начальников. Вот его и направили на перевоспитание, вразумлять, смирять — подальше от греха. Монахи — тоже люди, со своими достоинствами и недостатками. Парень был не в облачении, в вязаной шапочке, вёл себя естественно для молодого человека лет 20—30. Интересно, стал ли он монахом?
— У нас есть джип. Позвоните мне завтра, покатаю по Афону, — предлагал он.
Мы кивали головам, благодарили. Но на завтра у нас были уже иные планы.
Ещё одного послушника из Эстонии мы встретили позднее в одном из греческих монастырей. На вид ему было около двадцати. По его словам, на Афоне он остался неофициально. Это практикуется здесь. Получить разрешение на бессрочную визу крайне сложно, поэтому желающие остаться в монастыре на Афоне, как и все, приезжают на разрешённые семь дней, а затем — просто не возвращаются обратно. Таких не наказывают, не разыскивают. Такие нелегалы устраиваются (если ещё возьмут) в монастырях трудниками. Если проявишь себя, закроют на всё глаза. Если же ослушаешься да ещё что-то натворишь — обязательно вышлют. Монастырям необходимо пополнение. Как вы понимаете, самовоспроизводство здесь невозможно. Я уже упоминал о количестве монахов в Пантелеймоновом монастыре — чуть более 70 человек. Хотя когда-то, в начале XX века, их количество превышало тысячу. И сейчас братский корпус монастыря внутри выглядит пустым. Это всегда ощутимо по гулкости коридоров и какому-то сквозняку, который подчёркивает пустоту.
Три дня мы прожили в Пантелеймоновом монастыре. Ночью посещали службу, днём, отдохнув, совершали прогулки по окрестностям и в близлежащие монастыри.
Система паломничества здесь достаточно проста: днём ты имеешь право прийти в любой монастырь (желательно — заранее созвонившись), где тебя встретят, угостят хорошим кофе с кусочками лукума. Покажут, расскажут. При желании ты можешь остаться и переночевать. Всё бесплатно. Но в девять часов вечера монастырские ворота закрываются — тебе их не откроют. Делай что хочешь, но за стенами обители. Эта традиция берёт своё начало ещё из Средневековья, когда в море было полно пиратов и набеги на монастыри были частым явлением. Поэтому и строились они как крепости — со стенами, башнями, воротами. Да и в России они имеет крепостные формы по той же причине.
Напомню, что мы были на Афоне в середине октября, стояла комфортная, в пределах 22 градусов тёплая погода. В день проходили 10—15 километров по грунтовым дорогам полуострова, который покрыт кустарником, невысокими оливковыми деревьями. Оливки были уже зрелыми, но есть их сырыми невозможно. На вкус они горькие, поэтому всегда требуют обработки.
На третий день своего пребывания на Афоне мы отправились в иные монастыри. Прежде всего — в Иверский монастырь, который ранее был населён монахами из Грузии, поэтому и носил такое название. Иверия — название древнего грузинского государства. Известен этот монастырь своей святыней — Иверской иконой Пресвятой Богородицы, или Привратницы. В монастыре она и находится, в часовне у ворот. Сегодня этот монастырь населён греческими монахами. С этим монастырём у меня связано одно воспоминание о чуде, которое я испытал на Афоне.
Чудеса на Афоне
Мы провели одну ночь в Иверском монастыре. Условия были почти одинаковы с Пантелеймоновым монастырём. Чистая гостиница для паломников, питание, службы. Замечателен этот монастырь ещё и тем, что якобы много лет назад, на берегу моря рядом с монастырём, чтобы переждать плохую погоду, когда-то высадилась сама Мария, Божия матерь, и, оглянувшись по сторонам, сказала: «Населяющие здесь люди будут под моим покровом». То есть под защитой. Об этом на Афоне не забывают. Было это в 44 году. Богородица направлялась на Кипр к Лазарю.
Утром следующего дня мы отправились в столицу Афонской республики Карею. До неё от монастыря было не так далеко — километров пять. Посовещавшись между собой, решили всё-таки добираться на попутках —по дорогам острова сновали джипы, микроавтобусы. Недалеко от монастырских стен был берег моря с небольшим причалом. Подошли к причалу, побросали в море гальку — у кого больше раз отскочит камешек от воды? Простояли час, два… Никого. Ожидание затягивалось. Рядом грунтовая дорога — и ни одной машины. У причала в закрытом киоте на столбике стояла икона Иверской Богоматери.
— Ну, что будем делать? Или пешком пойдём, или…
Решили прочитать вместе (а нас пять человек) акафист Божией Матери. Ещё не успели закончить, как едет машина. Голосуем — останавливается. В ней люди. Четверо моих спутников кое-как влезают. Я мог бы, скрючившись, тоже влезть, но почему-то решил подождать следующей. Бывает так: какое-то шестое чувство подсказывает — подожди.
— Садись, долго ждать придётся! — уговаривают спутники.
— Ничего, подожду, — с какой-то уверенностью отвечаю я.
И точно, как только отъехали мои друзья, подъезжает почти новый джип. В нём два человека — водитель и монах. Машина останавливается.
— Садись, — говорит мне грек-монах, даже не спрашивая куда.
И я с комфортом, одновременно с моими спутниками, приезжаю в Карею (ударение на последнем слоге).
Карея
Столица монашеского государства — Карея. Это небольшое поселение с жителями числом 163 человека. С невысокими, двух-трёхэтажными домами, храмами, грунтовыми дорогами, магазинчиками, автобусной станцией. Это перевалочный пункт, откуда отправляются к другим монастырям и парому.
И везде мужчины в чёрном, одни мужчины… Иногда появляется кто-то в гражданской одежде. Скорее всего, паломник. Как-то это всё выглядит неестественно. Надо ли это? Нужны ли эти нетрадиционные крайности сегодня? Спорно. Неужели женщины продолжают являться символом греха, и они столь опасны для праведной жизни? Даже если они тоже монахини? Может быть, как раз их отсутствие и порождает грех? Сколько искушений это приносит в монашескую жизнь! Однополость в вере — не пример ли для однополости в жизни? Тем более что степень мантийного монаха считается первым ангельским чином. Разве ангелы боятся женщин?
А наш путь лежит в болгарский монастырь — Зограф.
Скит
Небольшой рейсовый автобус подвозит нас к очередным крепостным монастырским воротам. Далее следует обычная процедура: стучимся в дверь ворот. Выглядывает дежурный монах. Объясняем причину своего появления. Монах кивает, разрешает зайти, предлагает традиционно кофе с лукумом. После недолгого разговора показывает нам наши комнаты, где предстоит провести ночь. Объясняет распорядок дня.
Внешне болгарский монастырь выглядит беднее греческих. Да и питание с вином похуже. Всё-таки чувствуется на Афоне этническое духовное неравенство. Греческая православная церковь —государственная религия и пользуется в Греции большим авторитетом.
Как оказалось, в монастыре живёт и один монах из Эстонии, которому мы привезли подарки, и ради которого, собственно говоря, мы и пришли сюда. Ничем другим монастырь не примечателен.
Недалеко от монастыря находится пещерка, в которой когда-то жил монах-отшельник Косма Зографский.
Обрывистый, почти вертикальный склон горы. По лестнице поднялись в пещеру. По легенде, её высек в скале сам отшельник. Она чем-то напоминает небольшую квартирку в хрущёвке, только без одной стены. Её заменил вид на леса, горы, небо с солнцем. Посидели, помолились, подумали. В хорошую погоду жить можно. Но зимой… Даже в Греции прохладно. Как он тут? Без Бога не обошлось. Без его помощи подобное пережить невозможно.
Мы возвращаемся в монастырь, чтобы на следующий день на пароме вернуться через Уранополис в светскую жизнь. Семь дней пролетели как один миг.
Заключение
Как правило, в программу паломничества включают ещё один пункт — посещение горы Афон, которая и дала название этой республике. Её высота составляет 2033 м. Подъём занимает один день. На вершине установлен крест и находится небольшой храм.
До горы было далековато от Пантелеймонова монастыря. Надо было выбирать. За семь дней невозможно было объять даже небольшую часть этого удивительного государства — «Святой Афон». Поэтому паломничество разбивается на поездки с посещением горы или без неё. Следующая поездка может быть уже с горой.
P.S. В конце октября мы вернулись в холодный и дождливый Таллинн. У меня заканчивался год, как я встал на учёт на биржу труда. Занялся поисками работы. И ровно через год, буквально день в день после окончания своего вынужденного годичного отпуска, я получил работу в известной реставрационно-строительной фирме. И это я тоже расцениваю как чудо.
Читайте по теме православия:
Кричать «Всё пропало!» не нужно. И вот почему… Беседа со священником Фомой Хирвоя из Таллинна
В Таллинне отреставрировали памятник Алексию II
«Беспощадная правда Евангелия» — от богослова, родившегося в Эстонии