Мы все прекрасно понимаем, что инициаторы законопроекта пытаются подать его так, будто речь идёт о противостоянии проэстонски и пророссийски настроенных людей, сторонников и противников безопасности Эстонской Республики. Всё это — ложная пропаганда, не имеющая ничего общего с реальностью. Истинная суть вопроса в том, уважаем мы Конституцию или нет. Именно на этом аспекте я хочу сосредоточиться в своём выступлении.
На заседании 14 мая я сказал, что 9 апреля Рийгикогу сознательно и намеренно принял закон, который явно противоречит Конституции. Вам — то есть инициаторам законопроекта — нравится скрывать этот факт с помощью пышной и лживой риторики о защите безопасности Эстонии. Но это не меняет реальности. Во-первых, аргумент безопасности — это не волшебная палочка, которой можно оправдать попрание Конституции. Во-вторых, нет никаких фактов, указывающих на то, что Эстонская Православная Христианская Церковь и Пюхтицкий монастырь представляют собой какую-либо реальную угрозу безопасности Эстонской Республики. На самом деле, действия инициаторов закона скорее создают угрозу безопасности, провоцируя как внутренний, так и внешний конфликт. Это несложно понять.
Во всех трёх чтениях я подчёркивал, что данный законопроект противоречит Конституции. Но, как водится, это проигнорировали. Что произошло? 24 апреля президент отказался промульгировать закон. Почему? Сюрприз-сюрприз — по простой причине: по мнению президента, закон явно противоречит Конституции.
Президент пояснил, цитирую:
«Принятый закон не соответствует Конституции, поскольку ограничение свободы вероисповедания и свободы объединений, которое он вводит, не является пропорциональным. В действующем законодательстве уже имеются достаточно эффективные меры контроля за деятельностью религиозных объединений, которые при необходимости можно использовать в полном объёме. Также возможно создать дополнительные инструменты для защиты государственной безопасности, но нельзя вводить неясные и чрезмерные запреты, которые затрагивают саму суть свободы вероисповедания и объединений и не являются необходимыми в демократическом обществе, поскольку поставленные цели могут быть достигнуты другими, менее ограничивающими права средствами». Конец цитаты.
Что это означает? Это означает, что вся суть данного законопроекта заключалась вовсе не в обеспечении безопасности Эстонской Республики и конституционного порядка, а в принуждении Эстонской Православной Христианской Церкви и Пюхтицкого монастыря к разрыву их канонических связей. Аргумент безопасности был лишь ложным фасадом, а государство не имеет права таким способом попирать свободу вероисповедания. Если бы целью действительно была защита безопасности, то, как отметил президент, для этого уже существуют действующие механизмы. Но эти механизмы не позволяют принудить кого-либо к разрыву канонических связей — а именно это и является сутью вопроса.
Итак, президент Эстонской Республики возвращает законопроект в Рийгикогу на повторное рассмотрение. И что делает Рийгикогу? Учитывает ли критику президента? Вносит ли соответствующие поправки, устраняя противоречие с Конституцией? Нет. Совершенно ясно — нет. Напротив, продолжая ту же лживую линию поведения, делаются косметические изменения, создаётся иллюзия, будто бы президент учтён и нарушение устранено, но на самом деле это не так.
Из новой версии убрано положение, согласно которому церкви, приходы и монастыри не могут подчиняться иностранному лицу, но оставлена часть, гласящая, что они не могут быть связаны с иностранным лицом в соответствии с уставом или другими документами. Если эта часть остаётся, Эстонская Православная Церковь и Пюхтицкий монастырь всё так же ставятся перед фактом: либо они разрывают свои канонические связи, либо им грозит принудительное закрытие. У них просто нет другого варианта. То есть основное требование, из-за которого президент отказался обнародовать закон, по-прежнему содержится в законопроекте.
Теперь давайте спросим: как мы можем знать, что это по-прежнему противоречит Конституции? Как мы знаем, что президент вновь не сможет его обнародовать, если, конечно, не откажется от собственных принципов? Ответ прост. На заседании Правовой комиссии 12 мая я напрямую задал этот вопрос представителю Канцелярии Президента, Малль Грамберг.
Цитирую протокол: «Варро Вооглайд спросил, где, по мнению президента, проходят так называемые “красные линии” в отношении ограничений и считает ли президент, что государство не имеет права требовать от религиозных организаций разрыва своих канонических связей. Вооглайд уточнил: если из закона убрать аспект “подчинения”, как предложил представитель МВД, будет ли в этом случае достигнуто решение, соответствующее Конституции с точки зрения президента? Или даже в этом случае нельзя предъявлять подобное требование, учитывая, что по сути остаётся центральное условие — Эстонская Православная Церковь и Пюхтицкий монастырь должны разорвать свои канонические связи». Малль Грамберг ответила — и прошу сейчас внимательно послушать: «Как уже ранее подчёркивалось, именно требование ограничения или разрыва канонических связей является сутью этого спорного вопроса». Конец цитаты.
Я не буду продолжать цитаты, потому что у меня заканчивается время. Смысл в том, что президент признал противоречащим Конституции именно это категорическое требование — чтобы Эстонская Православная Церковь и Пюхтицкий монастырь разорвали свои канонические связи. И, как уже многократно было сказано, это требование всё ещё содержится в законопроекте. Здесь нет предмета для спора — все признают, что оно по-прежнему там. В этом смысле ничего не изменилось.
Когда президент в первый раз указал, что Центристская партия предлагала поправку, устраняющую это противоречие с Конституцией, то теперь мы находимся в точно такой же ситуации. И сейчас Центристская партия снова предлагает соответствующую поправку, и вскоре мы будем по ней голосовать. Но с высокой долей вероятности инициаторы законопроекта отправят эту поправку в корзину.
Что предлагает эта поправка? Она гласит: если через канонические связи даются указания, которые угрожают безопасности Эстонской Республики или конституционному порядку, то следовать этим указаниям нельзя. Это абсолютно логично. С этим все согласны. Кто может быть против? До сих пор у нас нет ни одного факта, что канонические связи использовались для дачи подобных указаний. Таких фактов не существует. Но если бы они появились, логично заявить, что следовать таким указаниям нельзя — хотя, справедливости ради, действующее законодательство уже и так этого требует.
Итак, уважаемые коллеги, основной вопрос в процессе рассмотрения этого законопроекта заключается в следующем: относимся ли мы серьёзно к своей обязанности уважать Конституцию или нет? И я хочу подчеркнуть: если мы относимся к этой обязанности серьёзно, то должны также смириться с тем, что даже самые благие, правильные или желанные политические амбиции нельзя проталкивать, если они вступают в противоречие с основными правами, закреплёнными в Конституции.
В любом случае ясно: если Рийгикогу примет этот законопроект в его нынешней форме, то он уже во второй раз примет закон, явно противоречащий Конституции, и неловкая ситуация станет ещё более неловкой.
Учитывая всё вышеизложенное, от имени фракции Консервативной народной партии Эстонии (ЭКРЕ) я вношу предложение прервать рассмотрение законопроекта на втором чтении.
Перевод Максима Рогальского
Мнения из рубрики «Rahva Tribüün» могут не совпадать с позицией редакции. Tribuna.ee не несёт ответственности за достоверность изложенных в статье фактов. Если вы имеете альтернативную точку зрения, то мы будем рады её также опубликовать.