Сергей Довлатов в рассказе «Номенклатурные полуботинки» (из цикла «Чемодан») рассказывает, как в молодости украл импортные полуботинки у первого (!) лица Ленинграда. Тогда эта должность называлась председатель Ленинградского горисполкома, сейчас — губернатор Санкт-Петербурга. В описываемый в рассказе период — конец 1960-х годов — первым лицом города был Александр Александрович Сизов.
Довлатовская обувь
Описанная в рассказе история такова. После трёх лет работы в городской многотиражке автор устроился на Живописно-скульптурный комбинат помощником камнереза. Однажды их бригаде поручили срочный и выгодный заказ — изготовить для новой станции метро панно с Михаилом Васильевичем Ломоносовым. Несмотря на сжатые сроки, работала бригада кое-как — мужики хоть и были мастерами своего дела, но беспробудно пили (один «выпивал ежедневно, а второй страдал хроническими запоями»). В результате Ломоносов получился сильно не похожим на оригинал — «упитанным, женственным и неопрятным. Он был похож на свинью. В сталинские годы так изображали капиталистов».
«Работяги тоже интересовались Ломоносовым. Спрашивали, например:
— Кто это в принципе — мужик или баба?
— Нечто среднее, — отвечал им Цыпин».
Однако ни градоначальника, ни строителей, ни чиновников, которые принимали работу, странный вид Ломоносова не смутил. По-быстрому открыв новую станцию метро с «красующимся» по центру уродливым барельефом, партийное начальство приступило к банкету.
Во время застолья, устроенного здесь же, на новой станции, у «главного» затекли ноги, и он потихоньку снял под столом обувь. Это случайно углядел автор рассказа. По непонятной для него самого причине он поддался минутному порыву и сунул «добротные советские ботинки, предназначенные на экспорт» в портфель — в нём во время работы он носил водку для себя и подельников.
Не найдя обувку, председатель горисполкома притворился, что у него сердечный приступ. Срочно вызвали врача, а собравшихся отправили на праздничный митинг в честь открытия станции. Камнерезы «митинговать» не стали, продолжив банкет в ближайшей пивной. Панно с Ломоносовым вскоре сняли из-за портретного несходства, но зарплату бригаде исправно выдали.
«…В час должны были появиться именитые гости.
Ожидали мэра города, товарища Сизова. Его должны были сопровождать представители ленинградской общественности. Учёные, генералы, спортсмены, писатели.
Программа открытия была такая. Сначала — небольшой банкет для избранных. Затем — короткий митинг. Вручение почётных грамот и наград. А дальше, как выразился начальник станции, — «по интересам». Одни — в ресторан, другие — на концерт художественной самодеятельности.
Гости прибыли в час двадцать. Я узнал композитора Андрея Петрова, штангиста Дудко и режиссёра Владимирова. Ну и, конечно, самого мэра.
Это был высокий, ещё не старый человек. Выглядел он почти интеллигентно. Его охраняли двое хмурых упитанных молодцов. Их выделяла лёгкая меланхолия, свидетельствующая о явной готовности к драке.
Мэр обошел станцию, помедлил возле нашего рельефа. Негромко спросил:
— Кого он мне напоминает?
— Хрущёва, — подмигнул нам Цыпин.
Мэр не дождался ответа и последовал дальше. За ним, угодливо посмеиваясь, бежал начальник станции.
К этому времени трибуну обтянули розовым сатином. Через несколько минут осмотр закончился.
Нас пригласили к столу».
Станция метро «Ломоносовская» в городе на Неве реально существует: она была торжественно открыта 21 декабря 1970 года. Помощником камнереза Довлатов работал, пусть всего-то месяца полтора. К слову, об этой его сфере деятельности не знала даже жена Елена. И то ужасное панно с Ломоносовым тоже существовало — мои коллеги-журналисты из Журнала учёта вечных ценностей «Адреса Петербурга» смогли обнаружить редкую фотографию «шедевра».
Да вот только градоначальник Сизов, чьи ботинки якобы присвоил Довлатов, «аппаратчиком» никогда не был: все, кому довелось работать с этим человеком, как один говорили, что увидь он державшийся на честном слове халтурный барельеф, «отмутузил» бы халявщиков, не стесняясь в выражениях. Бывший строитель, он прекрасно знал все крупные стройки города, не говорил по бумажке, не ходил с охраной и не носил дефицитную обувь. Да и приступ не стал бы инсценировать — у него и так инфарктов было предостаточно.
Великий строитель
Александр Александрович родился 23 июня 1913 года в Архангельске в семье рабочего-строителя. Окончив школу, пошёл по стопам отца. В течение десяти лет трудился на стройках первых пятилеток — в Архангельске, на строительстве Горьковского автозавода.
В 1941 году Сизов ушёл на фронт добровольцем, хотя имел возможность остаться в эвакуации в Барнауле: он был командирован запускать заводы, эвакуированные с оккупированных территорий.
Войну закончил гвардии капитаном, орденоносцем. В одном из наградных листов указывалось: «11 августа 1942 года в период нахождения бригады в окружении группа автоматчиков противника напала на командный пункт бригады. Командир взвода саперной роты А. А. Сизов быстро собрал группу сапёров и с криком «Вперёд за Родину!» пошёл в атаку. Из своего автомата уничтожил расчёт пулемета противника, захватив этот пулемёт, и уничтожил около 10 фашистов». Аналогичными были и другие наградные листы.
После демобилизации в 1946 году Александр Александрович приехал в Ленинград, где его первой стройкой стало возведение линии электропередач. Условия, в которых приходилось работать, мало отличались от строительства военных объектов — мороз, полевые вагончики, недоедание. Способный руководитель быстро пошёл вверх по карьерной лестнице: начальник УНР, главный инженер и управляющий нескольких трестов, первый заместитель и начальник Главленинградстроя. Напряжённую работу на стройке Сизов совмещал с учёбой — диплом инженера-строителя он получил уже будучи руководителем Главка.
Он всюду вносил в работу что-то новое и прогрессивное. В частности, Александр Александрович был инициатором создания домостроительных комбинатов, обеспечивших масштабное крупнопанельное строительство в 1960-е годы. Сейчас можно как угодно относиться к домам, прозванным в народе «хрущёвками», но тогда их массовое возведение позволило сотням тысяч семей перебраться из землянок и коммуналок в отдельные квартиры.
Сизов разрабатывал и внедрял методы скоростного строительства. Два первых жилых дома по такой технологии — на проспекте Стачек — были возведены всего за пять месяцев. В строительстве этих домов были применены сборные конструкции стропил, перегородки из гипсовых блоков с опилками в качестве наполнителя, сухая штукатурка листами и цельные лестничные марши.
Другим его экспериментом стало строительство четырёхэтажных жилых домов методом подъёма перекрытий, когда сначала строится четвёртый этаж, затем третий, второй и только затем очередь доходит до первого этажа. Была ещё сборка стеновых панелей без сварки, когда петлевые захваты и замковые соединения обеспечили скорость, точность и качество монтажа, и многие другие нововведения. Все они в течение пары лет становились обычной практикой городского строительства.
По его инициативе в 1961 году в системе Главленинградстроя был создан Экспериментальный завод на Ржевке. Это тоже было новаторством — завод не входил ни в одну из многочисленных строительных структур. Его независимый статус позволял не удовлетворять сиюминутные «хотелки» строителей, а заниматься исключительно «проведением комплексных научно-исследовательских и конструкторско-технологических разработок, созданием передовых технологий производства».
Мы уже писали об одном таком проекте — разработке тонкостенной конструкции, позволяющей перекрывать огромные залы, не прибегая ни к фермам, ни к балкам. Тонкие стенки — сокращение нагрузок и веса конструкций, облегчение фундаментов, уменьшение сечения колонн, уменьшение расхода материалов. Задача ставилась не только изготовить опытный образец, но и довести технологию и, соответственно, производство до массового внедрения. Результат — однокупольные станции Кировско-Выборгской линии Ленинградского метрополитена. Сводные сферообразные оболочки, которые мы по-обывательски называем «потолком», имеют на этих станциях толщину всего 20 (!) миллиметров!
Будучи президентом Федерации породнённых городов, Сизов, как тогда говорили, был «выездной». Так он решил очень больную для строителей проблему герметизации швов, привезя из Венгрии рецепт особой мастики, и её производство тут же было налажено в Ленинграде. После его визита в Германию у строителей появились особенно мощные башенные краны; визит в Чехословакию завершился закупкой самосвалов «Татра».
Его стиль управления был исключительно практическим: «…Была осень, грязь, слякоть. К нашей конторке подъехала чёрная «Волга», из неё вышел высокий человек в чёрном плаще. Он был в ботинках, а к строящимся домам, находящимся метрах в пятидесяти от дороги, пройти можно было только в сапогах. Грязь была по щиколотку. Панелевозы с трудом добирались до стройплощадки, да и то их часто приходилось подтягивать бульдозером.
Пассажир «Волги» постоял минут пять, наблюдая за тем, как машины месили глиняную кашу, затем бросил выкуренную сигарету, сел в машину и уехал.
А назавтра с утра к кварталу подъехала целая кавалькада легковых машин с руководителями трестов и ДСК, в том числе и с моим управляющим. Он и сказал мне, что сейчас должен приехать начальник Главка Сизов.
Действительно, скоро подъехала чёрная «Волга», и из неё вышел мой вчерашний знакомый, обутый в сапоги и, кивнув всем в знак приветствия, сразу направился к стройке.
Не у всех приехавших начальников имелись сапоги, и было очень забавно смотреть, как они гуськом, словно эквилибристы, пробирались в ботинках по грязи вслед за ним. О чём там был разговор, я не слышал, но, судя по выражению лиц моих начальников, приятного было мало.
После отъезда Сизова начался настоящий аврал. В этот же день привезли несколько машин досок, железобетонных плит, песок, и мы до позднего вечера ремонтировали дорогу, колотили мостки.
Так Сизов преподал всем урок по организации труда. По многим свидетельствам, такой у него был стиль — заезжать инкогнито на объекты, самому оценивать ход и организацию работ, а потом, зная обстановку, принимать необходимые меры».
Строители, которые трудились под началом Сизова, писали и говорили, что он умел создать и объединить вокруг себя уникальный коллектив. О Главленинградстрое знали не только в городе, но и по всему Советскому Союзу: силами ленинградских строителей восстанавливались после землетрясения Ташкент и Спитак, строились поселки для строителей БАМа, возводились крупные сельскохозяйственные комплексы. Высочайший рейтинг Главленинградстроя распространялся на каждого его работника. Люди это знали и чувствовали.
Градоначальник
Строитель от Бога (как его называли), Сизов строил Ленинград 20 лет своей жизни и шесть лет им руководил. Один из самых популярных и авторитетных «хозяйственников» Ленинграда, Герой Социалистического Труда, он стал председателем Ленгорисполкома в 1966 году.
При нём были открыты Дворец спорта «Юбилейный» и Большой концертный зал «Октябрьский». С его именем связано строительство аэровокзала в Пулково, Театра юных зрителей им. Брянцева, восстановление водопроводящей системы фонтанов Петергофа, реставрация Павловского дворцово-паркового комплекса, начало строительства практически первых общегородских очистных сооружений. Начала действовать новая линия метрополитена от станции «Василеостровская» до станции «Площадь Александра Невского». Был построен первый в Европе алюминиевый мост Коломенский через канал Грибоедова. Вступил в строй (увы, ныне снесённый) комплекс Речного вокзала с причалами и пассажирским павильоном. Построена новая мощная водопроводная станция «Северная».
В Петербурге возле озера Долгое есть проспект, названный его именем. В 2013 году на одном из домов здесь была открыта памятная доска, посвящённая 100-летию со дня рождения Александра Александровича.
Всё же в памяти всех, кто его знал, Сизов остался в первую очередь как строитель. Эту профессию созидателя он считал главной на земле, говоря: «Ленинград начинается с Невского, а Невский — с Главленинградстроя», который располагался на Невском, дом 1».
Строитель-романтик
В отличие от многих партийных чиновников, Сизов был коммунистом с большой буквы, искренне верил в коммунистические идеалы и в справедливость. Он был романтиком-идеалистом и считал, что светлое будущее возможно, если и другие будут отдавать себя делу так, как это делал он. Про себя он говорил: «Я практический идеалист. Все свои идеалы пытаюсь осуществить практически».
Александр Александрович любил детей и делал для них всё, что было в его силах. Каждый год вводилось в строй по 9-11 школ, 12-15 детских садов. По его инициативе, сверх утверждённых планов и лимитов, были построены детский пионерский лагерь на озере Зеркальное, детский санаторий «Солнышко». А ведь при плановой экономике это было серьёзнейшим нарушением.
«…Строительство детского городка в Солнечном — это была тоже его идея. Он дал задание каждому тресту построить в этом городке какой-то объект для детей, — нам досталась детская автомобильная дорога. Мы создали технический шедевр: в нескольких уровнях, с эстакадой — такого тогда ещё в принципе не было! Недавно в Петербурге запущена новая очередь Западного скоростного диаметра, и высокие гости удивлялись дороге в два уровня. Мне бы хотелось пригласить наших молодых руководителей в советское прошлое и Солнечный детский городок. Уверен, — не случись катастрофы, которую для пристойности называют «перестройкой», многоуровневые КАДы и ЗСД были бы для нас уже обычным явлением».
По его рисункам (!) создан знаменитый пляж «Ласковый» в пос. Солнечное. Он самолично придумал концепцию пляжа (попадая туда, отдыхающие словно оказывались в царстве Морского царя на дне морском) и сделал наброски малых архитектурных форм, которые в дальнейшем воплощали в жизнь студенты Мухинского училища и Экспериментальный завод.
Из воспоминаний дочери: «Папа много общался с художниками и архитекторами. Например, при создании пляжа в Солнечном проект доверили молодым художникам и архитекторам — выпускникам Мухинского художественного училища. Он, бывало, встретит ребят во время прогулки по побережью и тут же предлагает им какое-то своё решение. Часто они соглашались, а иной раз и спорили, отстаивая свою позицию. Если молодёжь профессионально обосновывала своё решение, тогда отец соглашался с ними».
Первый праздник для выпускников школ «Алые паруса» состоялся в 1968 году тоже по его инициативе. Музыкальным сопровождением праздника уже тогда стал «Гимн великому городу» Рейнгольда Глиэра — впоследствии один из музыкальных символов «Алых парусов». Из-под Кировского моста в парадном строю вышла эскадра катеров. За ними — двухмачтовая парусно-моторная шхуна «Ленинград» и сопровождающие катера с выпускниками в форме Суворовского и Нахимовского училищ. На адмиральском катере «Ленинград» находились юноша и девушка с зажжёнными факелами, от которых были зажжены Ростральные колонны.
Дочь вспоминала: «Больше всего, как папа всегда говорил, он любил детей и тюльпаны. Обожал, когда слышны были с улицы детские голоса: «Пусть громче кричат! Что может быть лучше детских голосов!».
Тюльпаны он полюбил, когда побывал в Голландии. В Ленинграде после этого внедрили голландскую технологию разведения цветов, и по всему городу весной — тюльпаны! Восторг!
Любовь к музыке занимала особое место в его душе. Кумиром был Рахманинов, его симфонии, концерты и особенно — «Колокола». Дома всегда звучала музыка, часто семьёй ходили в филармонию. Любимыми исполнителями были Борис Штоколов и Марк Бернес.
У меня сохранилась папина книга «Слушателям симфонической музыки», так вот она вся исписана заметками — его впечатлениями от прослушанного: «Когда говорят, что музыка нужна как хлеб — это неправильно. Без хлеба невозможно существовать. Без музыки существовать можно. Без музыки нельзя жить».
А ещё Александр Александрович писал стихи…
«Я не боюсь, что с жизнью расстаюсь,
Ты власти не возьмёшь, старуха-грусть.
Боюсь, что перестану быть полезным,
Остаться бы навек столбом железным,
Иль камнем в вековечном пьедестале,
Или в стальном мосту кусочком стали.
Грущу не потому, что я седой,
А потому, что я с передовой
Уйду, чего-то не доделав,
Не зачертив на карте пятен белых,
Не досмотрев того, о чём мечталось,
Не долюбив, как этого желалось,
Не передав того, чем жил, кому-то,
Не доучив шагать на гору круто.
Давно я в жизни счастье обнаружил:
Оно — всегда быть людям нужным!»
В записной книжке Сизова есть фраза: «Не считай, сколько лет прожил, считай, сколько добрых дел успел сделать».
Вечная память.
При подготовке настоящего материала автор цитировал воспоминания лично знавших Александра Александровича Сизова из книг «Великий строитель Ленинграда» (Санкт-Петербург, 2003) и «Нам каждый камень в нашем городе знаком» (Санкт-Петербург, 2022).
Читайте по теме:
Воскресный антидепрессант Любиной: 2 сантиметра бетонного довода