Первая собеседница — Татьяна Чубина — просто одесситка, как говорится, в расцвете сил… Она отказалась отвечать структурировано, отбросила все вопросы и произнесла монолог о своей деятельности сегодня:
«Для меня волонтёрство — это нестерпимая боль всего нашего народа. Я работаю от боли и пытаюсь переплавить её в конкретные дела, которые хотя бы на шажок приблизят окончание войны в Украине.
Я всегда восхищалась волонтёрами, которые занимаются обеспечением фронта и тыла профессионально, и меня всегда поражали глубина их знаний и навыков в военной амуниции, например. Вы даже не представляете, сколько нюансов нужно знать для того, чтобы закупать разгрузки или плиты для бронежилетов. Желающих продать на рынке дефицитный, но некачественный товар разных производителей множество, а неправильно принятое решение о закупке может стоить солдату жизни. И я как дилетант точно не могу заниматься этой темой.
Но и сидеть и ждать развития трагедии я тоже не могу. «Что же можно предложить нашим защитникам, какую помощь», — спросила я себя….
В Одессе каждая уважающая себя хозяйка — это уже кулинар «от Бога», во всяком случае, так говорят гости города. И я как коренная одесситка, конечно же, готовлю «лучше всех». Так и начались мои маленькие шажочки в общее движение волонтёрства в Одессе. Меню достаточно простое, домашнее, то, что готовят мамы дома: наваристый борщ, особенно вкусный после ночных патрулей, холодец — это радость и хорошее настроение для бойца, харчо — сытное и острое, пирожки к чаю и «в карман». Считаю готовку не помощью, а «успокоительным для себя». Мои соседки, у которых мужья сейчас надели военную форму, узнав, что я готовлю для ребят, с радостью присоединились. Соседка Вика, которая вынужденно уехала с детьми к родителям в село, принесла большой ящик домашней консервации и сказала: «Ешьте, это Вам!» На её глазах наворачивались слёзы. Я обняла её и спросила: «Ты боишься что разбомбят наш домик, и всё пропало? «У нас в селе много, пусть останется вам и ребятам!» — ответила она.
Одесса всегда была дружелюбным и многонациональным городом. У каждого жителя есть друзья и родственники за рубежом. И я — не исключение. И чем больше накалялась ситуация на фронте, тем больше запросов поступало от военных: на бронежилеты, разгрузки, плиты, РПС и тепловизоры, термобельё и антибактериальное бельё. У меня есть приятельница, наша, одесситка, она замужем за высокопоставленным офицером в Европе. Именно она по моей просьбе разыскала через мужа партию нужной пехоте одежды на передовую линию фронта. Мои бывшие одноклассники в Израиле обращались в местные министерства с вопросом, как передать в Украину б/у бронежилеты, поскольку вывоз из страны новой амуниции запрещён. Друзья из Нью-Йорка вели переговоры и разрабатывали логистику по отправке противогазов в Украину. Мои близкие уточняли все нюансы и вели переговоры по закупке бронежилетов в Словакии. Я знаю, что все одесситы обращаются к своим друзьям и знакомым с просьбой помочь Украине в этой праведной борьбе и всегда находят отклик и поддержку. Чтобы читатель понимал масштаб потребности украинских военных в бронежилетах, скажу лишь, что за первые три недели войны со складов Европы и Америки волонтёрами были выкуплены все имеющиеся в наличии и доступные в продаже бронежилеты. Теперь производство плитоносок и самих плит наладили частные компании в Украине и Европе.
Более профессионально помогает в свободное время известному одесскому фонду мой сын — юрист-международник, который владеет четырьмя иностранными языками и хорошо разбирается в договорной работе. Он ведёт переписку с зарубежными компаниями и привлекает в фонд средства для закупки необходимых товаров солдатам на передовой. Политика этого фонда простая и очень целенаправленная — сначала обеспечить передовую, всё для фронта. О тыле есть кому позаботиться. Даже наш пёс Матадор по «собачьей мобилизации» пройдёт обучающий специализированный тренировочный курс для патрулирования города, потому что кто же, если не мы?!
Что ещё я могу сделать как женщина, которой за 50, для своей страны и своего народа, скажите мне, и я это сделаю…»
Двум другим нашим собеседникам-волонтёрам, имеющим серьёзный довоенный опыт общественной деятельности, я предложил провести диалог на основе простых вопросов. Представляю их.
Наталия Делиева — глава одесской областной организации партии «Голос», глава всеукраинской общественной организации «Ассоциация женщин Украины «Дія», президент БО «Первый благотворительный театральный фонд», президент фестиваля «Рыжий город».
Игорь Бычков — руководитель «Школы местного самоуправления» в Одессе.
— Волонтёрство — что это для вас сегодня?
Н. Д.: Волонтёрство — это моя жизнь, так как я и сегодня и всегда была волонтёром.
С самого детства занималась общественной деятельностью, а значит, посвящала свои время, работу и личные финансы окружающим. Причём в разных сферах и с разными слоями населения. Как глава «Ассоциация женщин Украины «Дія» помогаю женщинам, детям, сиротам, пенсионеркам, женщинам и детям с инвалидностью. Как президентка «Первого благотворительного театрального фонда» — в культурной сфере, а значит — режиссёрам, актёрам, хореографам, операторам, костюмерам, художникам.
Сейчас у меня новый опыт — это военный волонтёр. Это со мной впервые.
И. Б.: Волонтёрство — это, во первых, исполнение своей обязанности перед страной: ты или воюешь или помогаешь воевать другим. Во-вторых, это действенный способ держать себя в позитивном психологическом состоянии — не брать дурного в голову!
— В каких «проектах» вы участвуете и что именно делаете?
Н. Д.: Работаю как волонтёр на двух фронтах — на военном и культурном.
На военном я волонтёр отдельного батальона морской пехоты, который охраняет берег Чёрного моря. Привожу, достаю, покупаю, обеспечиваю всем необходимым — от покупки бронежилетов до доставки необходимых лекарств, запчастей, одежды, укреплений для окопов, карематов… Да всего.
Культурный фронт делится на три направления. Первый — это помощь работникам культуры, оказавшимся в затруднительном положении из-за состояния войны. Это ветераны театра и кино. Второе направление — это культурный фронт в международном пространстве. Буквально перед войной я как продюсерка создала мультимедийную выставку «Иммерсивный Шевченко — душа Украины». Сейчас эту выставку демонстрируют в Северной Америке — в Торонто, Чикаго, Бостоне, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Денвере. Средства от проданных билетов перечисляются на специальный счёт Национального банка Украины, и мы уже перевели более 4 миллионов гривен на гуманитарную помощь.
Сейчас работаем над тем, чтобы, по такому удачному примеру, эту иммерсивную выставку показать в разных странах. Пользуясь случаем, прошу откликнуться — мы можем эту выставку показать и в Таллинне, чтобы эстонцы увидели, какой наша Украина была самобытной, культурной ещё 170 лет назад. Также мы готовим новую иммерсионную выставку о войне в Украине.
И третье направление культурного фронта: мы для военных делаем маленькие концерты для поднятия духа.
И. Б.: За эти два месяца я занимался решением разных задач — от организации кухни для бойцов территориальной обороны Одессы до инспекции бомбоубежищ в городе. Задачи меняются в зависимости от того, как удаётся что-то наладить, или от прихода новый вопрос.
— В каждом деле, сложном или простом, бывают интересные моменты. Наверняка в вашей волонтёрской «практике» были такие?
Н. Д.: Интересных случаев много. В начале войны я не понимала военных выражений, названий снаряжения. Они мне пишут: «Нам нужны плитоноски». Я им отвечаю: «Я вам вчера носки привезла. Это какие-то специальные?» Оказывается, плитоноска — это такой жилет, в который вставляют плиту — и получается бронежилет. Я когда к военным приезжаю с необходимым, они мне говорят: «Мы вас так ждём, как в детстве маму с базара. Поэтому мне и позывной дали — «Мама».
И. Б.: Наверное, самое начало. Я услышал про организацию волонтёрского штаба при бригаде территориальной обороны, пришёл туда, предложил свои услуги. Меня спросили: «А что ты можешь делать?» Я ответил, что лучше всего умею организовывать процесс. Мне ответили: «Ну, тогда иди и организуй работу кухни». Я раньше не имел подобного опыта, но через несколько часов мы уже кормили первых бойцов.
— Волонтёрское движение зачастую подменяет, по сути, функции государственных органов.
Н. Д.: В начале войны было очень трудно — хаос, страх, неразбериха. Мне приходилось с утра до ночи только и заниматься военными. Помню, искала машину срочно, позвонила в обладминистрацию и поняла, что они срочно не помогут. У государственных органов есть очень большой недостаток — они медленные, а на войне так нельзя. На войне надо всё быстро.
Но сейчас уже и государство помогает, вошли в строй.
И. Б.: Думаю, что это не совсем так. И так быть не должно! Но есть моменты, когда это становится необходимостью, по крайней мере, в современной Украине. К тому же я считаю нормальным, когда государство отдаёт определённые функции на аутсорсинг общественному сектору. Хотя всё-таки, и не совсем хорошо, когда это касается снабжения армии многими необходимыми вещами.
— Что трудного в этой работе, что она даёт вам лично?
Н. Д.: Волонтёрство даёт много нового опыта и знакомств. Я вот в своей культуре варилась, и всё окружение вокруг было из искусства. А сейчас я половину строительного рынка знаю, все магазины по запчастям, все аптеки по хирургии. Я уже могу быть прорабом, фармацевтом, снабженцем военной части. За два месяца три учебных заведения закончила. Практика и опыт — колоссальные!
И. Б.: В первую очередь совершенствуется самоконтроль. Ты сам ставишь перед собой задачи и контролируешь процесс их исполнения. Во-вторых, когда тебе приходится устанавливать рабочие отношения с органами власти, замечаешь, что это не стало проще, невзирая на военное положение. Поэтому для решения некоторых вопросов приходится интенсивно добиваться необходимых решений. Или искать и идти параллельным путём.
Вот такие они — одесские волонтёры: обычные люди и лидеры общественного мнения. Но все они неравнодушны к тому, что сейчас происходит в Украине, и помогают всем, кто в этом нуждается.
Читайте по теме:
Питону, попугаю и белому льву — Одесский зоопарк помогает «беженцам»