Значение этого восхождения трудно переоценить: гора Арарат перешла к Российской империи лишь годом ранее, став символом безраздельного господства России на Каспийском море и её возросшего влияния на всём Среднем Востоке, вытеснившего и персов, и британцев.
Естествоиспытатель и врач Иоганн Фридрих Паррот, первым совершивший восхождение на Большой Арарат, был сыном ректора Дерптского (ныне Тартуского) университета Георга Фридриха Паррота. В честь Паррота-младшего назван род растений — парротия. В 1935 году Международный астрономический союз присвоил его имя кратеру на видимой стороне Луны.
К началу экспедиции Паррот, которому на тот момент исполнилось 37 лет, уже был успешным альпинистом и опытным путешественником, объездившим весь юг России. С юности его тянуло в горы Кавказа, а также в Альпы и Пиренеи, где он поднялся на несколько труднодоступных вершин. Но больше всего Паррота-младшего тянуло именно к Арарату. Он грезил покорением этого снежного гиганта и долго готовился к восхождению.
Библейская гора
Гора Арарат находится на востоке Турции, на берегу реки Аракс, в 16 километрах от Ирана и в 32 километрах от Армении.
Существует несколько версий происхождения её названия. Впервые оно упоминается в Библии в VII веке до нашей эры. Самый популярный из вариантов: название Арарат берёт начало от ассирийского названия государства Урарту.
Арарат — потухший вулкан. Учёные предполагают, что он проявлял активную вулканическую деятельность в III тысячелетии до нашей эры. Последние извержения произошли в середине XIX века, вызвав сильное землетрясение.
Гора состоит из двух сливающихся у основания гор Масис и Сис, их также называют Большой Арарат (5137 метров) и Малый Арарат (3927 метров) [по разным источникам высота вершин указывается с разницей в несколько десятков метров, — прим. автора]. Расстояние между вершинами — 11 километров. Начиная с высоты 4200 метров склоны вулкана покрыты снегом и ледниками.
Вершина Большого Арарата, его северные склоны, а также Малый Арарат перешли к Российской империи по условиям Туркманчайского мирного договора 1828 года [мирный договор между Российской империей и Персией, завершивший Русско-персидскую войну (1826–1828), — прим. автора]. Южные же склоны Малого Арарата стали местом, где сходились границы трёх империй (России, Персии и Турции). Советники Николая I настояли на включении Большого Арарата в российскую территорию: такое геополитическое распределение стало отражением политического значения горы, с древности почитаемой у местных народов.
Активное участие в разработке условий соглашения принимал Александр Грибоедов — некоторые исследователи и вовсе склонны считать, что Туркманчайский договор был полностью составлен им. В любом случае, к Российской империи гора Арарат перешла во многом благодаря автору «Горя от ума».
В 1923 году между Турцией и Советским Союзом был заключён мирный договор, по которому регион вошёл в состав Турции. Республика Армения, возникшая после распада СССР в 1991 году, не признала это соглашение: гора Арарат до сих пор считается священным местом для жителей Армении, её изображение фигурирует на армянском гербе.
Арарат, или Агры-Даг, как называют эту в могучую гору в Турции, славится не только своей красотой, но и связанной с ней библейской легендой.
Арарат и ковчег
Ноев ковчег — это судно, которое построил по повелению Божьему ветхозаветный праведник Ной. Книга Бытия рассказывает, что Бог, когда люди погрязли в грехах, решил истребить их всемирным потопом. Однако благочестивого Ноя он предупредил о предстоящей катастрофе и велел ему построить ковчег, в котором смогут спастись его семья и все земные звери.
Сооружение было огромным: примерно 134×22×14 м. Его размеры в локтях указаны в Библии (один локоть равен примерно 44–45 см). Обычно Ноев ковчег представляют в виде гигантского корабля. Однако в последнее время учёные выдвинули гипотезы о том, что он мог выглядеть как деревянный ящик с ножками или же иметь форму пирамиды.
Библия говорит, что когда потоп закончился, ковчег остановился «на горах Араратских» (Быт 8:4). Долгое время в христианской, исламской, иудейской и других древних традициях не было единого мнения о конкретном месте его остановки. Тем не менее достаточно рано с этим местом стала отождествляться гора Арарат (обосновывая эту версию, иудейский историк первого века Иосиф Флавий ссылается на вавилонские источники III века до н. э.). Он пишет о горе Арарат: «Это место армяне называют местом высадки, и до сих пор ещё туземцы показывают там остатки, сохранившиеся от ковчега».
Начиная с XIX века для обнаружения остатков Ноева ковчега на гору Арарат стали снаряжать экспедиции.
Дерптский учёный
У Георга Фридриха Паррота (1767–1852) было два сына. Старший, Вильгельм Фридрих, родился в январе 1790 года, учился в Дерпте (ныне Тарту) теологии, позднее служил пастором в Буртнике (ныне Буртниеки) в Латвии и умер там же в 1872 году. Второй сын, Иоганн Якоб Фридрих Вильгельм Паррот (в России его называли Иван Егорович Паррот), родился 5 (14) ноября 1791 года в Карлсруэ (Германия).
В 1801 году Парроты переехали в Дерпт. Правительство разрешило вновь открыть здесь университет, и Паррота-старшего пригласили на должность профессора физики. Год спустя он был избран на должность ректора университета.
Иоганн Фридрих в июле 1807 года закончил учебу в дерптской гимназии и в том же году поступил в университет. Он окончил его в 1814 году с золотой медалью, успешно защитив две диссертации и получив степень доктора медицинских и хирургических наук.
Ещё учась в университете, в 1811 году, он сопровождал профессора Морица фон Энгельгардта [профессор минералогии и геологии Дерптского университета, — прим. автора] в его поездке по южной России, Кавказу, Крыму, Молдавии и Валахии. В задачи молодого Паррота входили измерение разницы уровня между Чёрным и Каспийским морями, метеорологические и естественно-исторические наблюдения. Судя по отчётам экспедиции, Иоганн Фридрих справился с ними блестяще. Результаты этого путешествия были изложены в изданном Энгельгардтом при участии Паротта сочинении «Reise in die Krim und den Kaukasus» («Путешествие в Крым и на Кавказ» — нем. яз., , — Ред.).
Во время этого путешествия у Паррота, сумевшего дойти почти до вершины второго пятитысячника Кавказа — Казбека, и зародилось желание подняться на высочайшие вершины Кавказских гор.
Во время Отечественной войны 1812 года Иоганн Фридрих был прикомандирован к Рижскому госпиталю. Здесь, работая хирургом, молодой человек успешно применял полученные в университете знания.
В 1815 году, через год после окончания медицинского факультета, Иоганн Фридрих был назначен штабным врачом размещённых там русских войск, оказавшись на родине отца — во Франции. Однако вскоре он оставил военную службу и сосредоточился на научной деятельности.
В 1816 году Паррот был избран членом-корреспондентом Петербургской академии наук, а в течение 1816–1821 гг. совершенствовал свои знания, посещая знаменитые университеты и больницы крупных городов Западной Европы — Берлина, Вены, Парижа, Милана, Павии. В этот период он познакомился со многими видными учеными Западной Европы, в том числе — с Александром фон Гумбольдтом и другом юности своего отца Жоржем Леопольдом де Кювье [французский естествоиспытатель, натуралист; считается основателем сравнительной анатомии и палеонтологии, — прим. автора].
Гумбольдт [немецкий географ, натуралист и путешественник, один из основателей географии как самостоятельной науки, — прим. автора] с интересом следил за экспедициями и исследованиями молодого Паррота (именитого учёного очень интересовали результаты Араратской экспедиции, и при опубликовании отчёта И. Ф. Паррота он выступал в роли его советника и оппонента).
Несмотря на научную деятельность, Паррот много времени проводил в горных походах, побывав, например, на горных массивах Монте-Роза (Альпы) и Маладетта (Пиренеи). В этих походах Паррот, помимо спортивной, преследовал и научную цель, проводя наблюдения и приспосабливая научную аппаратуру к работе в походных условиях. Так, он сконструировал портативный ртутный барометр, который в дальнейшем нашёл широкое применение в экспедиционной практике.
В 1820 году Паротт вернулся в Россию, а в 1821 году занял кафедру физиологии и патологии в Дерптском университете. Несмотря на занятия медициной и множество научных работ, его влекло к занятиям физикой. Поэтому в 1826 году, когда Паротт-старший вышел в отставку, сын занял его кафедру физики при университете [читала, что акт о передаче оборудования физического кабинета от Г. Ф. Паррота И. Ф. Парроту хранится на кафедре общей физики Тартуского университета; под названным документом стоит подпись обоих, — прим. автора].
Занимаясь любимой наукой, учёный не оставлял мечту покорить снежную вершину кавказского гиганта. Больше всего тянуло его к Арарату. Долгожданная экспедиция состоялась в 1829 году.
Покорение Арарата
Помимо Паррота и сопровождавшего его студента минералогии Германа Максимилиана Бехагеля, в экспедиции приняли участие студенты-медики Карл Шиман и Юлиус Ген, а также кандидат философии Василий Фёдоров из Петербурга.
Путешественники покинули Петербург вечером 30 марта 1829 года. Ехали на почтовых лошадях по Большому Московскому тракту: Вязьма, Калуга, Орёл, Курск, Харьков, Новочеркасск и далее в южном направлении — по военно-грузинской дороге в Тифлис.
Из-за весенней распутицы группа передвигалась медленно. Потребовалось шесть месяцев, чтобы достигнуть промежуточной цели — монастыря Эчмиадзин. Уже на месте к экспедиции присоединился служитель монастыря Хачатур Абовян, выполнявший функции переводчика. Он быстро завоевал доверие Паррота, и они на всю жизнь стали близкими друзьями. В следующем году Абовян начал обучение в Дерптском университете, став впоследствии известным писателем.
Группа успешно разбила базовый лагерь у подножия Арарата. 12 сентября 1829 года Паррот и Шиман в компании местного проводника-охотника и охранявшего путешественников казака отправились на разведку. После изучения рельефа было решено подниматься по восточному леднику. Когда почувствовалось влияние высоты, проводник и солдат не смогли идти дальше, Паррот и Шиман продолжали путь вдвоём.
Достигнув высоты 4700 метров, Паррот и Шиман повернули назад. «Может быть, большим напряжением нам удалось бы достичь нашу высокую цель, но день был слишком трудным, и часы показывали третий час после обеда. И нам надо было найти ещё место ночлега».
Спуск оказался значительно труднее подъёма и чуть не обернулся трагедией: шедший последним Шиман поскользнулся и упал. Паррот постарался задержать товарища, но кошки не выдержали, и оба покатились вниз. Шиман всё же смог задержаться на камнях, а Паррот пролетел по склону 500 метров. Всё кончилось благополучно, пострадали только исследовательские приборы.
Следующая попытка штурма Арарата была назначена на 18 сентября. Теперь компанию Парроту и Шиману составили Бехагель, Абовян, три казака и четыре крестьянина из села Аргур. По решению руководителя экспедиции группа пошла другим маршрутом. Переночевав на промежуточном рубеже на травянистых склонах, восходители достигли отметки 4000 метров. Однако и на сей раз вершина осталась непобеждённой. Забравшись на максимальную высоту 4900 метров, они установили деревянный крест и, поторапливаемые значительно ухудшившейся погодой, приступили к спуску.
Третье восхождение было предпринято 26 сентября — по маршруту второй попытки. Но применялась новая тактика: первый бивак путешественники раскинули как можно выше, чуть-чуть не доходя ледника, а вот ступеньки по льду начали вырубать ниже, чем в предыдущий раз. Поднимались быстро, перешли несколько предвершин. И, наконец, в 15 часов 15 минут они стояли на вершине Большого Арарата. Это произошло 27 сентября 1829 года.
До вершины дошли: И. Ф. Паррот — профессор Дерптского университета, X. Абовян — дьякон Эчмиадзинского монастыря, А. Здоровенко и М. Чолпанов — егеря 41-го егерского полка, О. Айвазян и М. Погосян — аргурские крестьяне.
На вершине первопроходцы оставались примерно три четверти часа. Паррот занимался научными исследованиями, а Абовян ставил деревянный крест. С вершины святой горы Абовян взял с собой лишь кусок льда, так как «ничего, кроме этого, там не было»: легендарный Ноев ковчег обнаружить не удалось.
Спуск прошёл спокойно, и в семь часов вечера восходители были уже на биваке.
Так сбылось желание Паррота стоять победителем на снежной вершине Кавказских гор.
Физик задержался на Кавказе и ровно через месяц, 28 октября, покорил расположенный в 11 километрах конус Малого Арарата, возвышающийся над уровнем моря на 3925 метров.
Экспедиция Паррота закончилась удачно — таково было мнение и среди русских правительственных кругов. Членам экспедиции возместили все расходы, а Паррот как руководитель экспедиции был награждён орденом Святой Анны II степени.
С 1 января 1831 по 1 января 1834 гг. Иоганн Фридрих Паррот занимал пост ректора Дерптского университета. Как профессор физики он был известен по всей России. Его лекции всегда были очень интересны и содержательны. Суровый, строгий и в то же время справедливый и приветливый, И. Ф. Паррот, как и его отец, страстно и неистово отстаивал в науке свою точку зрения.
В 1837 году он предпринял новую научную экспедицию: для определения силы тяжести, а также климатологических и барометрических наблюдений вместе с ассистентом кабинета физики А. Нешелем отправился на мыс Нордкап.
Вскоре после возвращения И. Ф. Паррот заболел. Болезнь дала рецидив, и 3 января 1841 года учёный скончался.
Иоганн Фридрих Паррот о восхождении на Большой Арарат
К своему удивлению, я нашла очень мало материалов и о самом Иоганне Фридрихе, и о его знаменательной экспедиции. Поэтому взяла на себя смелость и привожу здесь фрагмент воспоминаний Иоганна Фридриха Паротта о восхождении на Большой Арарат:
«…Моё непреодолимое желание подобраться ближе к почтенной вершине священной горы не позволяло мне долго прохлаждаться и медлить в тиши монастыря. Побуждающим к действию мотивом была и обеспокоенность надвигающейся осенью; вот потому безоблачное небо быстро укрепило меня в намерении, не мешкая, прямо на следующий же день после моего прибытия (11 сентября 1829 г.) совершить рекогносцировочное путешествие на вершину…
И вот мы стоим на вершине Арарата — 15 часов 15 минут, 27 сентября 1829 года!
Первое моё желание и первое наслаждение — отдых: я расстелил под собой накидку и улёгся на неё. Я находился на слегка выпуклой, почти круглой площадке, имевшей около двухсот шагов по окружности; с краёв площадка обрывалась довольно круто, особенно на юг и северо-восток; это была твёрдая, образованная из вечного льда, без единой скалы и без единого камня серебряная глава древнего Арарата. В восточном направлении верхушка горы заканчивалась более плавно, чем в любом другом, она как бы располагалась посередине плоского, также покрытого вечным льдом приспущенного плато, связанного со вторым, чуть пониже находящимся пиком… И если какая-либо часть вершины может быть принята за то место, на которое опустился Ноев ковчег, то только эта седловина: площадь её такова, что ковчег, имевший по книге Бытия (6.15) 300 локтей длины и 50 локтей ширины, занимал бы менее одной десятой её поверхности…
С вершины открывалась широко простирающаяся панорама, но из-за огромных расстояний отчётливо различались только большие массивы. Вся долина Аракса была покрыта серой туманной дымкой, сквозь которую Эриван и Сардарапат казались тёмными пятнами величиною с ладонь, яснее вырисовывалась на юге гора, под которой должен был лежать Баязет. На северо-востоке красовалась зубчатая вершина Алагеза со значительными снежными массами во впадинах — вероятно, этот пик неповторим. Ближе к Арарату, особенно на юго-востоке и на значительном отдалении на западе, тянется большое количество малых гор с пирамидальными вершинами и впадинами посредине, похожими на бывшие вулканы; восточнее юго-восточного направления находится Малый Арарат, чей купол отсюда уже не кажется обычным остриём правильного конуса, как это видится из равнины, а представляется поверхностью четырёхгранной, чем-то подпираемой с одной стороны пирамидой с большими и малыми скальными наростами на рёбрах и посредине.
Но что меня просто поразило — это видимая отсюда огромная часть озера Севан: озеро, словно прекрасная мерцающая равнина, проступало на севере над высокой горной цепью, непосредственно замыкающей водную гладь с юга, эта горная цепь очень высока, и я никогда не предполагал, что спрятанное за нею зеркало воды можно увидеть с Арарата.
После этих наблюдений я посмотрел на моих спутников и заметил отсутствие преданного и верного Абовяна, — я догадался: он устанавливает крест. Я предполагал всё сделать сам непосредственно в центре круглой площадки, где крест находился бы в наиболее надёжном и достойном месте. Но Абовян в священном рвении взял эту миссию на себя и нашёл площадку для креста на северо-восточном краю вершины, потому что здесь, посредине, как он правильно догадался, крест было бы невозможно увидеть из долины, ибо его высота составляла всего пять футов.
Дьякон отошёл настолько, чтобы крест был виден не только из долины, но также из Аргури и монастыря Св. Якова: для этого он с опасностью для жизни рискнул продвинуться по крутому скату так далеко, что стоял ниже центра площадки на добрых 30 футов, отчего я его и не видел; я нашёл Абовяна усердно работающим — вырубающим яму во льду для закрепления креста. Быть может, это место для установки креста было не самым лучшим, так как крутизна склона подсказывала, что из-за происходящих часто смещений льда, подвижек или неожиданных разломов ледника, как это происходило с глетчерами на многих вершинах, уже, вероятно, через несколько лет сей единственный знак нашего пребывания на вершине исчезнет безвозвратно.
И всё-таки во мне победила мысль, что этому знаку, видимо, пришлось бы ждать прибытия нового путешественника долго и напрасно, и тем самым будет не менее почётно, если уже сейчас можно подать видимый из долины сигнал об успехе и о счастливом завершении нашего предприятия…
После пребывания на вершине около трёх четвертей часа нам следовало подумать о возвращении…»
Интересно, а современные альпинисты вообще в курсе, кто и когда впервые покорил Арарат?..