В первую очередь активному развитию Гунгербурга способствовало уникальное природное сочетание этих мест: дюны, сосновый и можжевеловый леса. Пребывание в здешних краях гарантированно выводило мокроту из лёгких и, как следствие, с высокой результативностью способствовало излечению от бронхита, туберкулёза, ревматизма и радикулита. А здешний мелкопесчаный десятикилометровый (!) морской пляж — самый большой в Эстонии.
Гунгербург — курорт с 1872 года. В XIX веке посёлок приобрел популярность среди элиты — московской, петербургской и эстонской. С этими местами связано творчество многих известных поэтов, писателей, художников и музыкантов прошлого столетия. В 20-х — 30-х годах XX века Нарва-Йыэсуу был общепризнанным культурным центром: здесь проходили большие певческие праздники, работал театр и выступали оркестры. А рекордное число отдыхающих в Нарва-Йыэсуу зафиксировано в конце советского периода — во второй половине 1980-х годов. Например, в 1986 году здесь побывало 37 000 отдыхающих, более половины из которых останавливались в санаториях, пионерских лагерях и домах отдыха.
Как голодный царь посёлок назвал
Предполагается, что поселение возникло в XIV веке как место рыболовства жителей деревни Кудрукюла. Дальнейшему развитию способствовала активная торговля: в начале XVI века в эти места переместился рыбный промысел из Нарвы, о чём упоминается в приказе от 1503 года гермейстера Ливонского ордена Вальтера фон Плеттенберга: «…так как вследствие постройки крепости Ивангорода очень притесняется рыболовство, то оно с настоящего времени должно производиться при устье реки Наровы, в открытом море, и для этой цели на суше должны строиться хижины и домики для высушивания сетей и тенет». Этот приказ и является первым упоминанием о местечке.
Местные жители издавна определили эти места как устье реки Наровы, по-русски — Усть-Нарва, по-эстонски — Нарва-Йыэсуу. Русское название посёлок получил в период Ливонской войны [Ливонская война 1558—1583 годов — крупный военный конфликт, в котором боевые действия велись в основном на территории современных Эстонии, Латвии, северо-восточной Беларуси и северо-западной России, — прим. автора]. Позднее название было заменено немецким — Гунгербург. После образования в 1920 году Эстонской Республики многие населённые пункты получили эстонские названия, так и Гунгербург с 1921 года стал называться Нарва-Йыэсуу (Narva-Jõesuu).
Существует легенда, согласно которой название Гунгербург у посёлка появилось с лёгкой руки… голодного Петра I. В феврале 1704 года царь отправился в устье реки. Он планировал новую военную операцию, поэтому осматривал устье Наровы для возведения здесь инженерных сооружений. Проголодавшись, Пётр попросил у рыбаков поесть, но ни на левом, ни на правом берегу реки съестного для царя просто не нашлось. В сердцах Пётр приказал в будущем называть деревню на эстонском берегу Гунгербургом, что на немецком языке означает «голодный город», а деревушку на российском берегу — Магербургом, то есть «тощим городом».
Что касается Магербурга, то это, скорее всего, точно легенда, так как это название встречается на картах уже в 1676 году и, по всей вероятности, относится ко времени правления Ливонского ордена. А вот в происхождении названия сомнений практически нет: люди здесь и впрямь жили бедно. Так как земля была скудная, да и наделы маленькие, основным занятием населения было рыболовство. Часть населения была вынуждена искать средства к существованию на стороне. Не случайно на гербе Магербурга был изображен голодный волк, терзающий пастуха. Гунгербург и Магербург соседствовали до 1944 года, когда в ходе наступления советских войск Магербург был полностью уничтожен. А вот эстонскому городку повезло больше — он хоть и частично, но уцелел.
В первой половине XIX века в окрестностях Гунгербурга стали появляться лесоперерабатывающие предприятия: в 1845 году французом Жоссоном здесь был построен лесопильный завод, который действовал чуть больше десяти лет. Возникли лесопильня и лесная биржа «Товарищества Д. Зиновьева и К», а на обоих берегах устья работали судостроительные верфи. Из общественных зданий в те времена здесь имелись почтовая станция, гостиница, две лавки. В 1862 году открылась школа, в четырёх классах которой учились 22 ученика. Немаловажную роль в развитии посёлка сыграло и одно из крупнейших в Европе текстильных предприятий — Кренгольмская мануфактура.
Модный курорт
С 1872 года Гунгербург начинает развиваться как дачный посёлок и курорт, на который устремилась знать Петербурга, Москвы, Костромы и Ярославля. Активно развивалось дачное строительство. Это были одноэтажные деревянные дома. К ним пристраивались веранды, балконы, украшенные деревянной резьбой. Конечно, сегодня многих дач уже нет: они, к сожалению, сгорели или пришли в негодность без ухода.
В 1876 году здесь была построена первая водолечебница, в 1902 году — вторая. В 1882 году был построен кургауз (курзал) [зал на курорте, предназначенный для отдыха и проведения культурно-развлекательных мероприятий, — прим. автора]. В 1909 году появился первый санаторий. Во времена буржуазной Эстонии в Нарва-Йыэсуу работали водолечебница доктора Зальцмана (20 кабин), которая была соединена с санаторием, а также грязелечебница доктора Хуене. В начале XX века в Гунгербурге был обустроен парк, а в 1912 году вместо сгоревшего деревянного был построен новый кургауз. В те же годы было установлено регулярное пароходное сообщение с Петербургом.
Вечера гости курорта проводили в курзале. К нему вели все главные проспекты и улицы Гунгербурга. Здесь были отель, библиотека, курительная комната, концертный зал, бальный зал, ресторан, зимний сад. Изначально здание курзала, как говорится выше, было деревянным, но оно сгорело в 1910 году. В 1911 году был заложен новый курзал, на сей раз каменный. Его архитектором стал знаменитый польский зодчий Мариан Лялевич, живший в Петербурге. Чтобы успеть к новому летнему сезону, курзал построили за рекордный срок — один год. Строительство обошлось в 160 тысяч рублей — баснословная для того времени сумма.
В конце недели в курзале устраивали «раковые воскресенья», и для этого с Куртнаских озёр доставляли живых раков — обложенных крапивой, в корзинах. Официанты в белоснежных рубашках встречали гостей и провожали их на места. На каждый стол торжественно ставили большую хрустальную чашу с водой и плавающим в ней цветком. Затем подавали варёных раков, которых гости ели руками. После еды они ополаскивали руки в хрустальной чаше.
В курзале можно было освежиться прохладительными напитками. Однажды, в июле 1910 года, сюда зашёл композитор Сергей Прокофьев со своим другом. Им предложили коктейль шерикобль. Попробовав этот напиток, друзья довольно быстро отправились на берег моря, чтобы проветриться. Об этом случае великий композитор упоминал в своих воспоминаниях:
«…Есипова проводит лето в Гунгербурге. Вот мы с Захаровым и отправились туда навещать её. Она очень любит, когда ученики приезжают к ней. Борис поехал днём раньше, я — днём позднее. До Нарвы ехать шесть часов в поезде — довольно скучно. Я был крайне удивлён, когда встретил в поезде Костю и Лелечку Скалон, и мы так весело поехали, что пожалели, что Нарва подбежала так быстро. Я был в ударе, болтал без умолку.
В Нарве я перекочевал на речной пароходик и через сорок минут пристал к Гунгербургу, где меня встретил Боря. Остановились в гостинице. С двенадцати дня до вечера проводили время у Анны Николаевны, очень милой с нами, а по утрам и вечерам гуляли с Борей по саду и по пляжу. Анна Николаевна была почти одна: с ученицей Швейгер и приживалкой. Мы убивали время «винтом», шашками и всякими другими способами. По вечерам очень мило гуляли с Захаровым и очень сошлись с ним — насколько можно сойтись при его скрытном и эгоистичном характере. Выпили на брудершафт чая с молоком.
Забавно вышло, когда мы, захотев пить, зашли в курзал. Нам предложили шерикобль. Не зная, что это, мы согласились. А когда из трубочек пососали эту пьяную вещь, то сразу обалдели оба и поскорей убрались на берег моря проветриваться.
Через два дня мы вместе выехали обратно: я — в Петербург, Борис — в Териоки. Он меня очень звал к себе на дачу, и мне крайне улыбалось это приглашение. Мне хотелось попасть на его дачу, уж не говоря о том, что где-то там в окрестностях обреталась Antoinett’oчкa, — и как только меня выпустили из дому, я собрался и отправился туда».
Искупаться с комфортом — дорогое удовольствие
Яркий элемент светского отдыха на пляжах Гунгербурга — вошедшие в моду на стыке XIX—XX веков кабины для купания. В те времена воспитание не позволяло женщинам переодеваться на глазах у посторонних, поэтому купальщиц везли в море в кабинах на высоких колёсах. Там они переодевались, сходили в воду, после чего меняли в кабине купальные костюмы на обычную одежду и возвращались на берег. Сначала кабинки перемещались с помощью лошадей, в дальнейшем эту услугу стали оказывать мужчины. Услуга была платной, поэтому ею пользовались только состоятельные дамы.
Именитые гости
Среди знаменитых гостей Нарва-Йыэсуу были живописцы Илья Репин, Иван Шишкин, писатели Николай Лесков, Дмитрий Мамин-Сибиряк, Иван Гончаров, Константин Бальмонт, Игорь Северянин, учёные Иван Павлов, Климент Тимирязев, Александр Попов, Владимир Палладин, композиторы Пётр Чайковский, Сергей Прокофьев, Эдуард Направник и другие. В этих краях была дача знаменитых купцов Елисеевых.
Поэт Игорь Северянин, будучи пленён красотой этих мест, посвятил им стихотворение:
«О, город древний! город шведский!
Трудолюбивый и простой.
Пленён твоей улыбкой детской
И бородой твоей седой.
Твой облик дряхлого эстонца
Душе поэта странно-мил.
И твоего, о Нарва, солнца
Никто на свете не затмил!
Твоя стремглавная Нарова
Галопом скачет в Гунгербург.
Косится на тебя сурово
Завидующий Петербург».
В советское время здесь отдыхали Дмитрий Шостакович и Евгений Мравинский, Мариус Петипа и Анна Павлова, Тамара Карсавина и Вера Комиссаржевская, Андрей Петров, Григорий Козинцев, Ефим Копелян, Аркадий Райкин, Сергей Юрский, Олег Басилашвили, Семён Альтов.
Советский период — популярнейшая из здравниц
Во время Великой Отечественной войны посёлок был практически полностью разрушен, включая кургауз и портовые сооружения. В 1950-е — 60-е годы шло восстановление курорта, строились пионерские лагеря, дома отдыха и санатории. Посёлок стал всесоюзной здравницей. Развивалась и местная промышленность — были построены рыбоперерабатывающие и судоремонтные предприятия.
В июле 1961 года распахнул свои двери «Межколхозный дом отдыха» на 150 человек, интерес к нему рос, и спустя четыре года было решено переименовать его в санаторий. Было создано санаторное отделение для 40-50 пациентов, активно эксплуатировали тогда и временную грязеводолечебницу. В 1966 году начали строить новые лечебный и спальный корпуса — так в 1967 году появились спальный корпус ещё на сотню мест, а также современная грязеводолечебница, финская баня, бассейн, кабинет физиотерапии, зал для лечебной физкультуры, массажные кабинеты.
Постепенно количество спальных мест возросло до четырёхсот в четырёх жилых корпусах. До наших времён в своём первоначальном облике сохранился лишь первый корпус, который находится под охраной эстонского государства.
Затем начали строить и другие современные лечебные учреждения, санатории и детские лагеря. В итоге здесь появилось около трёх десятков мест отдыха, среди них крупнейшие санатории — «Нарва-Йыэсуу» (многоэтапное строительство с 1961 по 1985 годы) и «Мереранна» (1969—1976 годы), а количество отдыхающих вновь поднялось до 15 тысяч. Увеличилось и количество местного населения — к 1989 году оно превысило 4000 человек.
Статус самоуправления и права города
В декабре 1990 года посёлок Нарва-Йыэсуу получил статус самоуправления со своим бюджетом. А уже через год, в связи с изменениями на политической карте (распадом СССР), курорт вновь снизил темпы развития, как и в начале века: количество отдыхающих резко сократилось, закрылись многие учреждения.
10 августа 1993 года курорт Нарва-Йыэсуу получил статус города; 8 марта 1994 года Госканцелярия при правительстве Эстонской Республики утвердила флаг и герб нового города.
Такая вот неожиданно насыщенная жизнь кипела в здешних местах. Впрочем, несмотря на сложности, и до сих пор Нарва-Йыэсуу остаётся одним из самых популярных курортов в Эстонии.
Читайте следующие материалы:
На берегу Наровы: судьба наследия барона Штиглица
Хаапсалу — город, где можно найти и историю, и здоровье, и развлечения