К сожалению, не могу его здесь дословно привести, поскольку первоисточник мной утерян. Но прекрасно помню, что там были показаны честь, достоинство, благородство и мужество А. В., а также нежные взаимные чувства с возлюбленной Анной Тимирёвой, которая сама выразила желание идти за ним в тюрьму, была с ним до самого конца, а потом сохранила верность ему на всю оставшуюся жизнь. Показывались и интриги представителей Антанты — французского генерала Жанена и прочих, — предавших адмирала, отчего симпатия к Колчаку в очерке усиливалась многократно. Приводились и последние его слова: «Передайте жене в Париж, что я благословляю сына».
Казнь состоялась в ночь на 7 февраля 1920 года. Вместе с Александром Колчаком был убит бывший председатель Совета министров Российского правительства Виктор Пепеляев. О том, как это произошло, приведём цитату не из «огоньковского» материала, а из воспоминаний одного из расстрельщиков по фамилии Блатлиндер:
«Полнолуние, светлая, морозная ночь. Колчак и Пепеляев стоят на бугорке. На моё предложение завязать глаза Колчак отвечает отказом. Взвод построен, винтовки наперевес. Чудновский шёпотом говорит мне:
— Пора. Я даю команду
— Взвод, по врагам революции — пли!
Оба падают. Кладём трупы на сани-розвальни, подвозим к реке и спускаем в прорубь. Так «верховный правитель всея Руси» адмирал Колчак уходит в своё последнее плавание».
Почему убитых не похоронили по-человечески, тот же палач пояснил так: «Закапывать не стали, потому что эсеры могли разболтать, и народ бы повалил на могилу. А так — концы в воду».
После этого память погибшего стали осквернять в газетах, на сценах и в литературных произведениях. Как это делал «советский святой» Павка Корчагин (Николай Островский) со своими товарищами из бредовой пропагандистской книги «Как закалялась сталь»: «Улица, улица! Гад Деникин жмурится, что иркутская ЧК разменяла [расстреляла — блатной жаргон] Колчака». Хотя даже убийцы признавались, что адмирал вёл себя с солдатским мужеством, сохранил достоинство и перед лицом смерти: Александр Васильевич отдал чекистам ампулу с цианистым калием, кем-то переданную ему, поскольку как православный христианин считал самоубийство неприемлемым.
Если к нему с уважением относились даже враги, то неудивительно, какую славу и популярность имел он среди единомышленников. В частности, это проявилось в том, что в его честь назвали бронепоезд, собранный в Нарве в апреле 1919 года морскими офицерами из Белой Северной армии. Они же составили и команду рельсового броневика. Планировалось его участие в боях на крупных железных дорогах — Псковской (Псков — Нарва и Псков-Петроград [ныне Санкт-Петербург]), Ревельской (Ревель [ныне Таллинн] — Петроград) и др. Это было частью генерального наступления на Петроград, запланированного Северо-Западной армией на осень 1919-го. В поддержку армии придавался Отдельный дивизион из четырёх бронепоездов: «Адмирал Колчак», «Псковитянин», «Талабчанин» (от талабских островов на Псковском озере) и «Адмирал Эссен». Командирами дивизиона были капитан 2-го ранга Александр Левицкий и подполковник Николай Кох. «Адмиралом Колчаком» командовали в разное время несколько человек, в том числе капитаны 2-го ранга Николай Олюлин и Николай Струйский.
Хотя фотографии «Адмирала Колчака» есть, описания его не осталось, но думается, он был похож на бронесостав «Адмирал Эссен», который выглядел так (источник — парижский журнал «Белое движение»):
«Весь чёрный, с тремя орудиями и несколькими пулемётами, он производил внушительное и элегантное впечатление. Он был доморощенной конструкции — броня на нём отсутствовала и была заменена песком, насыпанным между двумя стенками… Впереди находилась платформа с рельсами и шпалами для починки пути; эта же платформа предохраняла поезд от фугасов… Дальше платформа с 3-дюймовым орудием, поставленным на деревянный полукруг. За ней вагон с вышкой для мелкокалиберного морского орудия, внутри вагона картечница, перекатываемая на правую или левую сторону, потом пулемётный вагон, паровоз. И в хвосте снова вагон с пулемётами. Большинство офицеров и команды были моряки, почему и терминология у них была морская: вагон для еды и жилья — кают-компания, наблюдательная вышка командира — боевая рубка, правая и левая стороны поезда — борты».
К сожалению, 19 февраля 1920-го во время сражения у станции Холмогорская поезд был захвачен большевиками, а позднее разобран, ненадолго пережив того, в чью честь был назван. Теперь о нём помнят только историки. Долгие годы замалчивалась и оскорблялась память и о его «тёзке». Вместо этого во всех школах СССР учили стихи Маяковского о большевистской «сладкой парочке» — террористе «товарище Нетте» и пароходе его имени.
Однако в народе память об Александре Васильевиче Колчаке (04 [16] ноября 1874 — 07 февраля 1920) — выдающемся политическом, военном и государственном деятеле, учёном-океанографе, полярном исследователе и флотоводце, — оставалась всегда. Во времена забвения и попрания из уст в уста передавалась легенда о том, что он сочинил романс «Гори, гори, моя звезда», который он действительно очень любил. Народ считал: автор такого благородного романса не мог быть плохой личностью. И он был прав.
Читайте по теме:
Игорь Круглов: Бронепоезда независимости и судьбы их командиров