Иван Павлов оздоравливался на даче на берегу Нарвской бухты вместе с супругой, сыновьями и друзьями — художниками Н. Дубовским и Р. Берггольцем, академиком А. С. Фаминцыным, профессорами В. Палладиным и А. Яковкиным, промышленниками отцом и сыном Строгановыми, будущими академиками Л. Орбели, В. Воячеком и другими своими учениками, а также с друзьями его детей. У них в традиции были велосипедные катания и игра в городки, во время которых велись просветительские диспуты, весьма полезные для молодёжи. И инициатором их часто становился похожий на Деда Мороза благообразный Иван Петрович.
Так длилось много лет, вплоть до социальных потрясений, изменивших не только привычное течение жизни каждого индивидуума, но и весь ход мировой истории. Тогда дача в Эстонии оказалась недоступной, просветительские диспуты канули в Лету, российская наука пошла под откос, а её светило — первого физиолога мира — молодые «строители новой жизни» стали называть «тёмным»…
Интересно, что это нашло отражение спустя много лет в советском кинематографе, точнее, в мультипликации. Имеется в виду мультик «Дед Мороз и лето» режиссёра Валентина Караваева по сказке «лучшего Шерлока Холмса всех времён и народов» Василия Ливанова. Его можно посмотреть здесь:
Напомним его сюжет. Однажды, накануне Нового года, Дед Мороз, прибывший к детям на утренник со своим мешком подарков, узнал, что кроме зимы ещё бывает и лето, о котором он раньше ничего не слыхал. Ничего толком не поняв, старичок вернулся к себе домой на Крайний Север и принялся мечтать о загадочном времени года. Начал красить новогодние игрушки в зелёный цвет, постоянно напевая песенку о лете, услышанную на детском утреннике. Даже во сне ему виделись зелёные страшилки (явный намёк на исследования Павлова в области психологии) о том, как его знакомая ворона смеётся над ним и над его «темнотой». Каркуша так и восклицала: «Ну и темнота! Лета не знает!» Поэтому, промучившись всю зиму, он решил поехать в город и увидеть лето своими глазами.
Однако в городе на солнцепёке Морозу стало нехорошо. Его спасли дети. Они накормили Деда мороженым и, усадив в передвижной холодильник, повезли в лес показывать лето. Увидев там великолепную красоту летней природы — зелёную опушку, бабочек и лягушек, обрадованный гость раздал деткам мороженое и вернулся к себе домой на воздушном шаре.
Здесь особо отметим упомянутую фразу вороны «Темнота!», которая звучит в мультике несколько раз. Это ещё одно косвенное доказательство того, что авторы имели в виду, несомненно, великого академика, когда создавали своего обаятельнейшего и добрейшего Деда Мороза. Дело в том, что так Павлова однажды назвал юный красноармеец, вероятно, безграмотный или едва-едва научившийся грамоте. Это произошло в 1920-х возле одного из храмов, куда ходил Иван Петрович. Вообще, после победы большевиков он, возмущённый их гонениями на Церковь и репрессиями против священнослужителей и мирян, демонстративно крестился и кланялся на улицах перед храмами и посещал их. Хотя прежде заявлял, что он неверующий.
Так вот, этот красноармеец, когда Павлов вышел из церкви, с коммунистическим высокомерием сказал лауреату Нобелевской премии что-то в таком роде: «Эх ты, дед! Всё от своих старых привычек отвыкнуть не можешь? Темнота!» Павлов, несомненно, в стране «победившего пролетариата» сталкивался с таким отношением к себе неоднократно, но продолжал нести своему народу свет науки, даже в мыслях не имея покинуть отчизну…
Он родился в Рязани 14 (26) сентября 1849 года в семье священника. И его предками по линиям отца Петра Дмитриевича и матери Варвары Ивановны были священнослужители Русской Православной Церкви. Поэтому юный Ваня поступил в Рязанское духовное училище, которое окончил в 1864 году. Затем продолжил образование в Рязанской духовной семинарии, оставившей в его душе самые тёплые воспоминания. Однако священником не стал. Уже перед концом обучения в семинарии ему попалась в руки книга профессора И. Сеченова «Рефлексы головного мозга», где описывалась теория нервизма, очень впечатлившая Ивана и сделавшая переворот в его жизни. Согласно этой теории, главенствующее значение в регуляции физиологических процессов и функций в системе живого организма (человека и животного) имела нервная система. Теорией нервизма, кроме Сеченова, увлекались такие выдающиеся учёные, как К. Бернар и С. Боткин. Павлов же, вступив на медицинскую стезю, занялся её развитием на практике.
В 1870-м он поступил в Санкт-Петербургский университет на естественное отделение физико-математического факультета, курс физиологии животных. Там посвящал много времени изучению нервной регуляции. По окончании, в 1875 году, поступил сразу на 3-й курс Медико-хирургической академии. Учась в ней, одновременно работал в физиологической лаборатории. Выпустившись из академии, трудился под руководством профессора С. Боткина в его клинике.
Павлов считал Боткина одним из своих главных учителей и отзывался о нём так: «Сергей Петрович Боткин был лучшим олицетворением законного и плодотворного союза медицины и физиологии, тех двух родов человеческой деятельности, которые на наших глазах воздвигают здание науки о человеческом организме и сулят в будущем обеспечить человеку его лучшее счастье — здоровье и жизнь».
В 1883-м Павлов защитил докторскую диссертацию под названием «О центробежных нервах сердца». Затем много лет занимался физиологией пищеварения, фактически став создателем этого направления в медицине.
В 1884–1886 годах, совершенствуя свои знания, работал в Лейпциге и Бреслау, в лабораториях известных учёных К. Людвига, Р. Гейденгайна и В. Вундта. В 1890-м его избрали профессором и заведующим кафедрой фармакологии Военно-медицинской академии, а в 1896-м — завкафедрой физиологии, которой он проруководил до 1924 года. Одновременно ещё и заведовал физиологической лабораторией при Институте экспериментальной медицины, организованном принцем А. Ольденбургским.
В 1904 году стал первым российским нобелевским лауреатом за исследование функций главных пищеварительных желёз. То была абсолютно заслуженная награда, поскольку его вклад в медицинскую науку огромен.
Приведём лишь несколько примеров его поистине титанических научных трудов. Это доказательство физиологической основы психики; учение о темпераментах; введение понятия второй сигнальной системы (речь), через которую можно воздействовать в лечебных оздоровительных целях на первую сигнальную систему (ощущения); доказательство влияния коры головного мозга на работу внутренних органов и их заболевания; учение об экспериментальных неврозах; научное обоснование сонной терапии; исследования по работе главных пищеварительных желёз и физиологии кровообращения; введение понятий «рефлекс цели» и «рефлекс свободы». И многое другое.
Кроме того, Павлов часто выступал с публичными лекциями о русской ментальности, нравственном воспитании молодёжи и др. Эти лекции звучали и в Силламяэ, среди друзей.
После большевистского переворота в России, во время Гражданской войны и военного коммунизма, академик Павлов отказался от приглашения Шведской академии наук переехать в Стокгольм, хотя в России терпел нищету и лишения, а его исследовательская деятельность никак не финансировалась. Шведы предлагали построить для него такой институт, какой он пожелает, но Иван Петрович ответил, что с родины никуда не уедет.
«Что ни делаю, постоянно думаю, что служу этим, сколько позволяют мне мои силы, прежде всего моему отечеству, нашей русской науке», — признавался он.
В конце концов большевики, для которых было лестно иметь у себя такую величину мирового значения, издали постановление за подписью Ленина, предписывающее построить для Павлова институт физиологии в Колтушах, что под Петроградом (ныне — Санкт-Петербург), где Иван Петрович и проработал в качестве директора до 1936 года. Однако сей факт никак не повлиял на отношение учёного к советской власти, которую он часто критиковал и осуждал. Большевистская тирания вынуждена была всё это терпеть из-за международного авторитета первого физиолога мира.
Вот что он написал, например, в адрес Совета народных комиссаров СССР 21 декабря 1934 года:
«Вы напрасно верите в мировую революцию. Вы сеете по культурному миру не революцию, а с огромным успехом фашизм. До Вашей революции фашизма не было … мне тяжело не от того, что мировой фашизм попридержит на известный срок темп естественного человеческого прогресса, а от того, что делается у нас, и что, по моему мнению, грозит серьёзной опасностью моей Родине».
Однажды работница его института, комсомолка, пожаловалась в НКВД, что на дверях лаборатории, где он работал, появилась записка: «Закрыто по случаю праздника Святой Пасхи». Но её тут же саму уволили с разъяснением, что сексотов в стране много, а академик Павлов — один. Он не боялся также приходить на официальные советские приёмы со всеми своими царскими орденами на груди…
Иван Петрович умер 27 февраля 1936 года в Ленинграде. Официальный диагноз — пневмония. Это вызывало и до сих пор вызывает определённые подозрения по поводу того, была ли его смерть естественной. Напомним, что в том же году аналогичный диагноз был поставлен умершему Максиму Горькому, после чего многие десятилетия в народе и СМИ бытовала версия, что «буревестника революции» отравил Сталин за критику в свой адрес. Впрочем, это всё уже недоказуемо.
О его смерти существует такая легенда, очень похожая на быль. О ней даже упомянул Василий Шукшин в одном из своих рассказов. Поняв, что наступает конец, Иван Петрович позвал учеников и начал диктовать им свои ощущения, требуя, чтобы те их записывали. Они плакали и писали. В этом время в его квартиру постучался некий незваный гость. Ему отказали в приёме со словами: «Академик Павлов занят. Он умирает».
Павлова по его завещанию отпели в церкви св. праведного Иоанна Кронштадтского в Колтушах, после чего в Таврическом дворце прошла церемония прощания. У гроба стоял почётный караул из представителей Академии наук и работников научных учреждений и институтов. Похоронили великого исследователя на мемориальном кладбище Литераторские Мостки.
*Материал о Силламяэ можно прочесть тут.