Но фильм-сказка «Город мастеров» стоит в этом ряду особняком. И не только потому, что он весьма оригинален по своему художественному решению. Но и по той причине , что в основе его лежат реальные факты борьбы западноевропейских вольных городов и их коммун с засильем феодалов. Чтобы полнее уяснить эту связь, ненадолго обратимся к отображённой в картине истории.
Тон в урбанизации времён раннего Средневековья задавала Германия. Именно здесь возникли города т. н. «римского корня»: Кёльн, Трир, Майнц, Страсбург и др. Позднее появились другие: Эрфурт, Магдебург, Франкфурт-на-Майне. Сведения об этих поселениях, которые располагались вблизи крепостей, относятся к 800 году. Третья группа, появившаяся позднее, в XI веке, — Брауншвейг, Нюрнберг и др. Четвёртая (XIII век) — Висмар, Росток и Штральзунд.
Тогда в Европе безраздельной была власть феодалов-латифундистов, привыкших властвовать лишь на том основании, что они владели землёй и всем, что на ней. Ведь даже свободно проехать по их территории было нельзя, они получали прибыль со всего. Даже со случайно упавших с торгового воза товаров, которые для возницы становились пропавшими. Посему неудивительно, что феодалы ненавидели вольные поселения и старались подчинить их себе. Но в ответ только ширились ремесленные коммуны, ставшие очагами антифеодального сопротивления. Со временем их борьба за получение статуса самоуправляющейся общины (communa — «община», лат.) приняла общеевропейский характер. И многие города получили привилегии, которых добивались.
Как отмечала историк Средневековья З. Келбелиева, наиболее полный комплекс таких привилегий включал в себя:
— самоуправление;
— правовую автономию;
— право распоряжаться налогами, собираемыми в городе;
— рыночное право, монополии в области торговли и ремёсел;
— право на прилегающие угодья и городскую округу (обычно в радиусе трёх миль вокруг городских стен);
— отделение от всех, кто не являлся жителем данного города;
— подсудность собственному суду и подвластность собственной администрации.
В городских коммунах возникали республиканские формы правления, что было невиданным новшеством для феодального строя. В городе преобладал уклад простого товарного производства, развивались ремёсла, торговля, денежное обращение. Утверждалась общественная ценность мелкой и средней собственности, которая основывалась на личном труде жителей (ремесленников, рабочих, интеллектуальной, творческой, административной, обслуживающей прослоек и т. д.), а не на так называемом сеньориальном землевладении. Поощрялись разнообразие мнений и свободомыслие, создавался новый общественный тип — буржуа. И неудивительно, что сеньоры всеми способами старались их покорить — они чувствовали угрозу своему владычеству…
Именно такую коммуну в сказочном антураже и воссоздала в Таллинне в 1965 году съёмочная группа студии «Беларусьфильм». Здесь попутно отметим, что ничего удивительного в том, что она снимала в Эстонии, не было. В советские годы любая студия могла снимать на территории СССР где угодно, потому что бюджет у кинематографа был единым — государственным.
Итак, в Таллинне реконструировали вольный средневековый город, с красивейшим величественным замком, живописной рыночной площадью и уютными домами ремесленников, мастеровых, рабочих, музыкантов и художников. Сценарий был написан по мотивам пьесы драматурга Тамары Габбе «Город мастеров, или Сказка о двух горбунах».
Жители Города мастеров вольно живут, работают и творят. Влюбляются, радостно улыбаются, тепло приветствуют друг друга… Но вдруг слышится пронзительный звук, и художник, рисующий красоту пейзажа на стене замка, падает замертво со стрелой в спине… Это означает, что свободе пришёл конец. Город захватывают войска злобного горбуна, рыцаря де Маликорна. Подлый деспот устанавливает в нём жестокую тиранию, наводняет шпионами, вербует доносчиков и намеревается жениться на первой красавице — утончённой золотошвейке Веронике. Однако метельщик Караколь, тоже горбун, но добрый и благородный, собирает униженных и оскорблённых «коммунаров» на битву с поработителями. Его отряду удаётся скрыться в лесу, чтобы потом дать решающий бой герцогу. В итоге злодей разбит, а Караколь, которому стрела попала в спину, чудесным образом остаётся в живых, и горб после его победы исчезает…
Картину создавал замечательный авторский коллектив. Сценарий написал знаменитый поэт, драматург и киносценарист Николай Эрдман, придумавший «Весёлых ребят» и «Волгу-Волгу». До «Города мастеров» у него в активе имелось две полнометражных игровых сказки — «Каин XVIII» и «Морозко», после — «Огонь, вода и медные трубы». А также — много сказок мультипликационных. Незаурядную режиссуру сделал Владимир Бычков («Мой папа — капитан», «Достояние республики», «Осенний подарок фей» и др.) Великолепна работа операторов Михаила Ардабьевского и Александра Княжинского и художника Александра Бойма. Благодаря ей Таллинн предстаёт во всей своей красе. Роли очень впечатляюще исполнили Георгий Лапето, Марианна Вертинская, Савелий Крамаров, Зиновий Гердт, Леонид Каневский, Лев Лемке и другие известные артисты.
Уникальна музыка Олега Каравайчука. Вообще Каравайчук являлся одним из самых загадочных музыкантов и композиторов советской эпохи. По воспоминаниям людей, знавших его, он был эпатажным и весьма экстравагантным. Например, исполнял свои произведения с наволочкой на лице. И вот как это пояснял: «Я легко играю, я виртуоз — сверх, а непринуждённость игры принимается людьми за высшую артистичность. Но я абсолютно безартистичен! Поэтому я надеваю на себя наволочку, чтобы внешний артистизм не соединяли с моей музыкой. Если у меня при этом будет открытое лицо, они мою мелодию по-другому воспримут. А мне важно, чтобы человек воспринимал не артиста, с гениальным артистизмом играющего гениально артистическую музыку, а чистые ноты…»
Думается, можно сказать, что и фильм «Город мастеров» стал такой «чистой нотой», надолго вошедшей в память нескольких поколений зрителей. Ведь недаром он получил положительные отзывы критики, призы и награды. Одна из них — премия за лучший фильм для детей и юношества на II Всесоюзном кинофестивале 1966 года в Киеве.
Вот что писал об этой работе кинокритик В. Орлов в журнале «Советский экран»: «Цвета, краски фильма великолепны, щедры, неожиданны. Но они нигде не переходят невидимой границы, на которой написано: «вкус». Да, вот где к месту несколько старомодное, но очень объёмное определение «пиршество красок».
А другой киновед, Д. Писаревский, дал такую оценку: «К успеху режиссёрского и изобразительного решения картины нужно добавить эмоциональность её музыки, отличные стихи С. Маршака».
И, конечно, красоту Таллинна.
Читайте по теме:
Игорь Круглов: Таллинн — «актёр» и «режиссёр»
Игорь Круглов: Режиссёры Алов и Наумов, создавшие в Таллинне средневековую Фландрию