Как добывали?
Монферран хотел сделать пьедестал из прочного сердобольского мелкозернистого гранита, но, несмотря на усиленные поиски, не нашёл камня требуемых размеров без трещин. А вот при добыче камня для Исаакиевского собора в Питтерлакском карьере он обнаружил кусок скалы до 35 м в длину и до 7 м толщиной. Питтерлакский гранит, особенно полированный, очень красив; однако из-за крупнозернистоcти под влиянием атмосферных воздействий он легко подвергается разрушению.
Монументом занималась комиссия, работавшая на строительстве Исаакиевского собора, поэтому способы добычи и доставки материала для колонны применялись такие же, как и для колонн храма. Разве что масса заготовок была значительно больше: окончательные 612 т основной части колонны против 114 т каждой из 112 колонн собора.
Прежде всего скала очищалась сверху от покрывающего слоя — нужно было удостовериться в отсутствии в ней трещин. Затем переднюю часть гранитного массива выравнивали на необходимую высоту и делали прорези на его оконечностях. Делались они бурением в ряд многочисленных скважин. Их было так много, что они почти соединялись друг с другом.
Пока одни рабочие занималась прорезями в оконечностях массива, другие занимались высечкой камня снизу — готовили его падение.
На верхней части массива во всю его длину была пробита борозда 12 см шириной и 30 см глубиной. С её основания ручным бурением на расстоянии 25-30 см друг от друга во всю толщу массива были пробуравлены скважины. После этого в борозду по всей длине были заложены железные 45-сантиметровые клинья, а между ними и краем камня — железные листы для лучшего продвижения клиньев и для предохранения края камня от поломки.
Рабочие были расставлены так, чтобы перед каждым из них было два-три клина. По сигналу все рабочие одновременно ударяли по клиньям. Вскоре на оконечностях массива стали заметны трещины, которые постепенно, медленно увеличиваясь, отделили камень от общего массива скалы. Эти трещины не уклонились от направления, намеченного многочисленными скважинами.
Камень окончательно был отделён и опрокинут рычагами и кабестанами — механизмами для передвижения грузов — на приготовленную «постель» из ветвей слоем в 3,6 м, набросанных на наклонный бревенчатый ростверк [верхняя часть свайного фундамента, распределяющая нагрузку от несущих элементов сооружения, — прим. автора].
Всего было установлено 10 березовых рычагов по 10,5 м и два более коротких железных. На их концах были укреплены канаты, за которые тянули рабочие; кроме того, было установлено девять кабестанов с полиспастами [натягиваемые тросами тали, состоящие из собранных в подвижную и неподвижную обоймы блоков, последовательно огибаемых канатом, и предназначенные для выигрыша в силе или скорости, — прим. автора], блоки которых прочно прикреплены к железным штырям, заделанным в верхней поверхности массива.
После отделения заготовки колонны из этой же скалы были вырублены камни для фундамента памятника и большой камень под пьедестал колонны массой около 25 тыс. пудов (более 400 т).
Как транспортировали?
Монолит (основная часть колонны) был оболванен на месте. Для его транспортировки ответственным корабельным инженером полковником К. А. Глазыриным был построен специальный бот — баржа грузоподъёмностью до 65 тыс. пудов (~1100 т), получивший имя «Святой Николай». Для выполнения погрузочных работ были сооружены пристань и мол (50×40 м). Погрузка колонны на бот производилась с деревянной платформы на конце мола, совпадающей по высоте с бортом судна.
Сначала был доставлен камень для пьедестала. Несмотря на бурную осеннюю погоду, судно с ценным грузом благополучно прибыло в Петербург 3 ноября 1831 г.
В начале лета 1832 г. приступили к погрузке и доставке монолита колонны; погрузка на баржу этого монолита, имевшего огромный вес (670 т), была более трудной операцией, чем погрузка камня для пьедестала.
«На пристань и судно уложили 28 брёвен, длиною по 10,5 м и толщиною 60 см; по ним надо было втащить колонну на судно десятью кабестанами, расположенными на аванмоле; кроме рабочих на кабестанах поставили ещё спереди и сзади колонны 60 чел. для наблюдения за канатами, идущими к кабестанам, и за теми, которыми судно было укреплено к пристани. В 4 часа утра 19 июня Монферран дал сигнал к погрузке: колонна легко двигалась по лежням и почти уже была погружена, как произошёл случай, чуть не вызвавший катастрофу; вследствие небольшого наклона борта, ближайшего к пристани, все 28 бревен приподнялись и под тяжестью камня сразу сломались; судно накренилось, но не перевернулось, так как упёрлось в дно порта и стенку мола; камень сполз к опустившемуся борту, но задержался у стенки пристани.
Люди успели отбежать, и несчастий не было; подрядчик Яковлев не растерялся и немедленно организовал выпрямление судна и подъёмку камня. В помощь рабочим вызвали воинскую команду в 600 чел.; пройдя форсированным маршем 38 км, солдаты через 4 часа прибыли в карьер; после 48 часов непрерывной без отдыха и сна работы судно выправили, монолит на нём прочно укрепили и к 1 июля два парохода доставили его к б. Дворцовой набережной».
Во избежание подобной неудачи, имевшей место при погрузке камня, Монферран с особым вниманием отнёсся к устройству приспособлений для выгрузки. В этот раз обошлось без происшествий.
Подготовка к установке
Работы по подготовке и строительству фундамента и пьедестала колонны велись на Дворцовой площади с 1829 г. Сначала была проведена геологическая разведка местности, в результате которой недалеко от центра площади на глубине 17 футов (5,2 м) был обнаружен подходящий песчаный «материк».
В декабре 1829 г. место для колонны было утверждено, этой же зимой был выкопан котлован 14×14 саженей, глубиной 2 сажени (1 сажень ~2,13 м) под фундамент из гранитных блоков. В яму непрерывно поступала вода, которую откачивали. На глубину 4,26 м забили 1102 заостренные новые сваи длиной 6,36 м и толщиной не менее 26 см, а также использовали 99 старых, обнаруженных при рытье котлована. Итого забита 1201 сосновая свая. Затем дно котлована залили водой и сваи срезали, отсчитывая высоту от уровня воды.
Фундамент памятника был сооружён из каменных гранитных блоков полуметровой толщины. Он был выведен до горизонта площади тёсовой кладкой. Работы были закончены в октябре 1830 г.
После закладки фундамента на него был водружён громадный четырёхсоттонный монолит, обтёсанный и вывезенный из местности Летцарма (это в пяти верстах от Питтерлакса) — основание пьедестала. Для установки монолита на фундамент была построена платформа, на которую он был затащен по наклонной плоскости при помощи катков.
«Так как работы производились зимою, то я велел смешать цемент с водкою и прибавить десятую часть мыла. В силу того, что камень первоначально сел неправильно, его пришлось несколько раз передвигать, что было сделано с помощью только двух кабестанов и с особенною лёгкостью, конечно, благодаря мылу, которое я приказал подмешать в раствор» (О. Монферран).
Как поднимали?
Установка колонны была самой сложной частью проекта. Строители использовали разработки, сделанные при возведении Исаакиевского собора Августином Бетанкуром (1758‒1824), который сконструировал специальную подъёмную систему из строительных лесов, кабестанов и системы блоков. Сначала колонну по наклонной плоскости подкатили на специальную платформу и на ней закрепили. Потом стали поднимать канаты, размещённые на вершине лесов.
Николая Павловича подъём настолько впечатлил, что он воскликнул: «Монферран, вы себя обессмертили!»
После установки колонны её шлифовали, полировали и декорировали — на это потребовалось ещё два года.
Освящение и открытие монумента состоялись 30 августа (11 сентября) 1834 г. в присутствии императора, царской семьи, дипломатического корпуса, стотысячного русского войска и представителей прусской армии. В этот же день состоялся парад гвардейских полков. В память об установке была выбита медаль.
Одна и та же дата — и установки, и освящения — была выбрана не случайно: 30 августа — день перенесения мощей небесного покровителя Санкт-Петербурга, святого благоверного князя Александра Невского в город. Поэтому ангел, взирающий с вершины Александровской колонны, всегда воспринимался, да и воспринимается, как защитник и страж Петербурга.
Имеются вполне достоверные сведения, что архитектор предлагал императору пробить внутри колонны винтовую лестницу, причём силами всего двух человек: один осуществлял бы непосредственные работы, а второй выносил бы отработанный материал наружу. Но Николай Павлович отказался, опасаясь, что это повредит внешним стенам колонны.
Существует городская легенда, что якобы петербуржцы очень боялись, что держащийся исключительно за счёт собственной тяжести огромный гранитный столб всё же упадёт из-за ошибки расчётов. Графиня Толстая, например, даже запрещала своему кучеру провозить её мимо колонны. Вероятно, чтобы развеять у петербуржцев сомнения, Монферран вечерами подолгу прогуливался вокруг колонны со своей собачкой.
В завершение
Интересно сравнить доставку и поднятие колонны с тем, как за 70 лет до этого были организованы работы по передвижке камня для памятника Петру Великому под руководством графа Карбюри:
- При погрузке камня Кабюри затопил баржу, и она стала на твёрдое дно реки, поэтому никакой опасности опрокидывания её не было; между тем при погрузке монолита для Александровской колонны этого не сделали, баржа наклонилась, колонна чуть не затонула.
- Карбюри для поднятия и опускания применял винтовые домкраты, тогда как Монферран опускал камень довольно примитивным и несколько опасным для рабочих способом, подрубая стойки, на которых он лежал.
- Карбюри, перемещая камень на латунных шарах, тем самым значительно уменьшил трение и обошёлся малым числом кабестанов и рабочих; заявление Монферрана, что он не использовал этот способ за недостатком времени, непонятно, так как добыча камня продолжалась почти два года, и за это время можно было бы сделать все необходимые приспособления.
Несмотря на эти нюансы, организация работ по доставке и поднятию колонны — пример хорошо продуманной операции со строгим и ясным установлением распорядка работы, расстановкой рабочих и определением каждому действующему лицу его обязанностей.
Завершить же хочется словами «Нашего Всё» — сомневаясь в существовании Монферрана, псевдоисторики, к счастью, не покушаются на гениальные строки Александра Сергеевича. Но, видимо, тот колонну тоже придумал, ибо:
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
Вознёсся выше он главою непокорной
Александрийского столпа».
Первую часть публикации можно прочесть тут.