Континентальная система
Одновременно с делом о герцогстве Ольденбургском между русским и французским правительствами возник другой спор — по торговле. Наполеон, не имея такого флота, какой ему был нужен для нанесения решительного удара по Великобритании, надеялся уничтожить торговлю и морские силы англичан, полностью перекрыв доступ их земледельческих и мануфактурных изделий на европейские рынки. Правда, для самой Европы это означало прекращение торговли, дороговизну и упадок общественного благосостояния, но спорить в открытую никто не посмел.
Начало континентальной блокаде (или континентальной системе) положил т. н. Берлинский декрет, подписанный Наполеоном в ноябре 1806 г., содержащий следующие распоряжения:
- Острова британские объявляются состоящими в блокаде.
- Как торговля, так и всякие сношения с англичанами запрещаются, письма и посылки, адресованные в Англию либо на имя английского подданного, не могут быть отправлены по почте и подвергаются конфискации.
- Всякий английский подданный, задержанный на территории, занятой французскими либо союзными войсками, признаётся военнопленным.
- Всякая собственность, принадлежащая английскому подданному, конфискуется.
- Всякий товар, принадлежащий Англии, и всякое фабричное либо колониальное её произведение, конфискуются.
- Половина сумм, полученных от продажи конфискованных имуществ, будет употреблена на вознаграждение негоциантов, суда которых захвачены английскими крейсерами.
- Корабли, прибывающие из Англии либо из британских колоний, не будут впущены ни в какую из гаваней.
- Суда, нарушившие это постановление, подвергаются конфискации вместе с своими грузами.
- Окончательное решение по всем делам, могущим возникнуть при исполнении сего декрета, подлежит призовым комиссиям, учреждённым в Париже и Милане.
- Министр иностранных дел сообщит постановления этого декрета королям Испанскому, Неаполитанскому, Голландскому и Этрурийскому, и прочим союзникам, подданные которых наравне с французами терпят притеснения от несправедливости и варварства британских морских уставов.
В ответ на это постановление в начале 1807 г. последовал встречный ордер британского Совета министров, на основании которого нейтральным судам было запрещено производить торговлю в гаванях Франции либо её союзников.
В ноябре того же года последовал ещё один ордер: все гавани в Европе и колониях, откуда исключён был британский флаг, были объявлены в блокадном состоянии, и суда, идущие в такие гавани, подвергались осмотру английских крейсеров, отводу в Великобританию и уплате определённого штрафа.
В ответ на это Наполеон издал новый декрет…
Но в скором будущем обе стороны поняли, что их распоряжения больше вредят им самим. Пришлось, как говорится, откатывать назад: первой начала Англия — в апреле 1809 г. она разрешила судам Североамериканских Штатов производить торговлю со всеми гаванями, не находившимся в тесной блокаде, как-то: со всеми приморскими пунктами Испании, не занятыми французским войском; с Россией и со всеми портами Балтики.
Со своей стороны Наполеон издал в августе 1810 г. декрет, известный как «Трианонский тариф», а потом вдогонку ещё парочку:
- дозволить ввоз колониальных товаров с уплатой таможенной пошлины в размере 40% и 50% от их стоимости;
- сжигать все английские мануфактурные произведения и товары, найденные во Франции, Голландии, Северной Германии, Италии, Иллирии, королевстве Неаполитанском, Испании и во всех местах, занятых французскими войсками.
Уффф.
А теперь сложное — «коротенечко» и максимально простыми словами:
России континентальная блокада Англии наносила немалые экономические убытки: прекращение торговли лесом и другими товарами для строительства кораблей, сокращение экспорта хлеба грозило девальвацией рубля и вызвало большое недовольство купечества.
В 1809 г., из-за падения курса рубля, было принято решение о разработке финансовых мер, в том числе нового таможенного тарифа, посредством которого можно было бы достигнуть сокращения импорта и облегчения вывоза русского продукта.
В 1810 г. русское правительство приняло заградительный тариф, который повышал таможенные ставки, главным образом на ввозившиеся французские товары.
Тариф 1810 г. носил запретительный (протекционистский) характер, но фактически отменял континентальную блокаду Англии, так как разрешался ввоз английских товаров и вывоз сырья и полуфабрикатов на нейтральных судах. А вот зашедшие в наши порты английские суда, даже под видом нейтральных, конфисковывались. На некоторые предметы потребления (кофе, сахар) была введена высокая пошлина, а экспорт предметов роскоши (шедших преимущественно из Франции) был запрещён вовсе. Всё это вызвало возмущение французского правительства.
Введение тарифа привело к развитию промышленности страны, но чуть позже, во время Отечественной войны 1812 года, большинство фабрик было уничтожено.
Новый русский тариф
Чтобы стабилизовать ситуацию от экономической блокады, в 1809 г. под руководством государственного секретаря империи М. М. Сперанского был разработан «План финансов», одним из пунктов которого было изменение таможенной политики России.
Вместо либерального, фритредерского тарифа [free trade («свободная торговля») — направление в экономической теории, политике и хозяйственной практике, провозглашающее свободу торговли и невмешательство государства в экономику и предпринимательскую деятельность общества, — прим. автора] был введён протекционистский, в рамках которого существенно повышались таможенные пошлины на ввозимые в Россию товары.
Благодаря этому запретительному тарифу удалось сохранить активный торговый баланс: товаров ВЫвозили на 147 млн р., а ВВОзили примерно на 88,7 млн р. В течение 1812 г. активная торговля с Англией шла через порты Архангельска и Петербурга. Неуклонно рос курс рубля на лондонской бирже. Он был особенно высок при вступлении Наполеона в Москву.
Своё мнение о целесообразности подобной политики товарищ (заместитель) министра внутренних дел, а с 28 января 1811 г. — министр внутренних дел империи — Осип Петрович Козодавлев изложил в подробной записке «Мнение министра внутренних дел о проекте нового тарифа»: введение в 1810 г. покровительственного таможенного тарифа было продиктовано не только негативными последствиями континентальной блокады, но и особенностями развития российской промышленности.
Козодавлев писал:
«Ещё со времен Петра I таможенная и тарифная политика базировались на ограничении импорта. Запрещение ввоза иностранных мануфактурных изделий было издавна принято правительством за постоянное правило, …следственно не есть ложное начало, противное здравой теории и опытам, …а здравая теория принимает за неоспоримое начало, что чем менее государство принуждено для удовлетворения своих потребностей заимствовать оные у других и чем более, следственно, необходимых вещей производить собственным трудом, тем оно богатее и независимее».
По мнению Козодавлева, свободный таможенный тариф был невыгоден для России: «Европа не была единым государством, наоборот, у каждой страны были свои, подчас противоречивые интересы. Сила же государства формируется не только на военной мощи, но и на развитой промышленности, поэтому правители всех стран стремятся обеспечить независимость (!) собственной промышленности, и «наше правительство с древнейших времен поступало так же».
«Российская промышленность уступает зарубежной, и глубочайшим заблуждением является мнение, что она «разовьётся в конкуренции с иностранной». Иностранные товары дешевле и выше качеством, и преодолеть этого пока не получается.
Кроме того, Россия — земледельческая страна, развитие промышленного производства ей необходимо как воздух. Это возможно только в условиях ограждения российской экономики от иностранных товаров. Козодавлев призывал всех принять во внимание разницу между развитием промышленности в условиях свободного рынка и крепостного права, при котором фактически отсутствует рынок рабочих рук. Поэтому, замечал министр внутренних дел, нельзя ставить в равные условия английского мануфактуриста и российского промышленника».
Мнение Козодавлева о выгодности запретительного таможенного тарифа подтвердилось фактами: так, в 1804 г. в стране было 7 сахарных заводов, в 1812 г. — 30, а в 1814 г. — уже 51.
Посол Российской империи во Франции князь Куракин в разговоре с герцогом де Кадором сознавался, что «ввоз французских товаров в Россию уменьшится, но что такое ограничение ввоза касалось не одной лишь Франции, а и всей Германии, с которою мы также находимся в самых дружественных отношениях».
На возражение герцога, что эта мера противоречит условиям Тильзитского мира, русский посланник парировал: «В договоре было сказано, что подданные обоих государств в торговых сношениях будут соображаться с тарифами существующими или имеющими существовать впоследствии».
На это последовал ответ герцога, мол, императору Наполеону не было предварительно сообщено о намерении ввести новый тариф. На это Куракин возразил, что «Его Величество не считает нужным извещать императора Наполеона о мерах, касающихся внутреннего устройства своего государства, и к тому же император Наполеон также не счёл нужным заранее уведомить императора Александра о намерении своём присоединить к Франции ганзеатические города и прочие области северной Германии».
Наполеон, желая отмстить нашему правительству за введение нового тарифа, велел морскому департаменту не покупать в России никаких материалов для флота; но это распоряжение было вредно для самой Франции, потому что она была вынуждена добывать эти необходимые для неё материалы по-прежнему из России, покупая их в Германии из вторых рук и платя за них дороже прежнего.
Ситуация накалялась: в декабре 1810 г. Наполеон приказал призвать под ружьё 80 тысяч человек…
*Первую часть публикации читайте тут.