«Катакомбы» в переводе с греческого — «извилистая яма». В отличие от большинства рукотворных подземелий в мире, одесские катакомбы не использовались для захоронений. Есть лишь немногочисленные ситуативные могилы погибших бандитов, партизан, женщин, которых бандиты похищали и удерживали в катакомбах перед отправкой в гаремы Востока. Был даже запрет под страхом каторги добывать камень в окрестностях тюрьмы и железной дороги. Самая продолжительная катакомба расположена непосредственно под центральной частью города и имеет протяжённость 14,6 километра. Самая старая катакомба длиной 90 метров датируется, судя по надписи на её стене, 1813 годом и расположена тоже в центре на склоне Карантинной балки. Но речь идёт только о том, чему есть документальное подтверждение.
Начнём, пожалуй, нашу короткую экскурсию по одесским катакомбам с впечатлений известной эстонской писательницы, автора книги «Моя Одесса» Лооне Отс.
«Согласно легенде, в Таллинне есть подземный ход, который ведёт к монастырю Пирита на другой стороне Таллиннского залива. На самом деле под Таллинном есть бастионные ходы XVII века, построенные как склады пороха.
В одесские катакомбы можно попасть из-под домов, совершенно не так, как в таллиннские. Прогуливаясь по катакомбам, видишь, как обрабатывали камень в прошлом, с какими трудом и усилиями его распиливали, разрезали на куски и продавали строителям за копейки. Но катакомбы не остались пустыми. Преступники сбежали туда, жители укрылись от бомбёжек в 1941 году, здесь прятались дезертиры и многие дети с горящими от волнения глазами. Каждый из них что-то оставил после себя. Некоторые думали, что это чушь, в то время как другие думали, что это золотая жила, чтобы получить представление об их прежних жизнях и ценностях.
Меня очаровали кирпичи и черепица нескольких мастеров, а также масляные и керосиновые лампы. Мои ноги ослабли, когда я увидела красивые застеклённые и резные камины, которые когда-то выбивали из квартир молотком. Изящные фарфоровые фрагменты скреплены печатями известных фабрик. Когда-то в десятках стеклянных флаконов хранились духи, и одесские красавицы поднимали за ушами чарующий аромат. Однако венцом выставки стала лошадка-качалка с педалями — её забрала семья, сбежавшая от войны в катакомбы с ребёнком.
На стенах нацарапаны имена и номера года. Что могло случиться с людьми, писавшими в 1899, 1916 или 1941 годах? Катакомбы не раскрывают этой тайны. Однако в них есть немало богатств прошлого, которые создатели музея умело дополнили.
Катакомбы — это не просто мёртвая тьма — между камнями вросли нити растений. Жизнь начинается и растёт даже без света. Однако мы должны вернуть в прошлое былое, мы должны помнить, какой была Одесса, и совсем недавно. Открывать прошлое через катакомбы в тысячу раз увлекательнее, чем ходить между витринами обычного музея».
Наш собеседник — Максим Баранецкий, организатор фонда «Память», при котором успешно работает «Команда одесских исследователей катакомб» (КОИК).
— Известно ли, когда возникла идея строить дома в Одессе из подземного ракушечника?
— По воспоминаниям очевидцев и краеведов конца XVIII — начала XIX веков, всё стало происходить с самого начала строительства города. Других материалов не было, дорог тоже особенно не было. Этот камень легко обрабатывался и был удобен, тем более что шахтное дело и технология резки ракушечника в Российской империи были хорошо известны. Хотя пилы по камню пришли в Одессу гораздо позже. Вначале это всё происходило достаточно хаотично. Добыча камня в открытых карьерах возможна там, где порода залегает неглубоко, а до таких мест под Одессой довольно далеко. В окрестных же балках камень залегал достаточно глубоко.
Здесь же был военный форпост со своим гарнизоном. И порт, и сопутствующие ему строения и укрепления строили военные. Сначала отстраиваются казённые дома, которые принимают первых переселенцев, а те в свою очередь обязаны были за год отстроиться самостоятельно и освободить жильё для следующих. Гражданское население уже занималось своими домами самостоятельно. Первыми шахтёрами были военные, впоследствии массово привлекаются переселенцы. В том числе и те, кто были без паспортов, беженцы и беглые крепостные.
— Понятно, что вначале была хаотичность лабиринта. А в ХХ веке эту хаотичность продолжили или пытались как-то упорядочить?
— И в самом начале был тоже контроль, работы не велись совсем спонтанно. Был полицейский контроль. Вначале нужно было подать запрос. И после разрешения выработку можно было вести строго в пределах границ конкретного участка земли. Никто, конечно, не показывал, как идёт выработка, а ломали камень так, как было удобно. Впоследствии эти системы где-то пересекались, где-то сбивались.
В конце XIX века, в ХХ веке, в том числе и в советский период, выработки уже велись планомерно, без хаотичности. Всё бралось под жёсткий технический контроль. В 1880 году был организован Юго-Западный горный округ. Все шахты инспектировались и грамотно направлялись. Нарушения жёстко карались. Тем не менее единой системы не возникло. В городе это было более разрозненно. За городом были городские шахты, представляющие собой единый комплекс выработок, а были и частники, которые использовали возможность и разрастались в разные стороны.
Уже после распада СССР потерялась преемственность. Шахтоуправления канули в Лету. Люди ушли, архивы затерялись, сейчас и вовсе царит бардак. Планов выработок советского периода сохранилось не так много, большей частью — на руках у частных лиц. Если говорить о современных исследованиях, то мы (спелеоклуб «Поиск» и группа КОИК) объединяем сохранившиеся архивные материалы с современной съёмкой. В 1972 году ведущий специалист Константин Пронин ввёл в научный оборот кадастр искусственных полостей, который пополняется информацией и по сей день.
— А как плановые выработки сочетались с первичными, хаотическими?
— Я бы разбил выработки по временным периодам. Вначале были безграмотные выработки, небольшие по размерам, которые с годами разрастались. В этих же шахтах они росли дальше. Более современные часто поглощали те старые. Первые даты и автографы первых шахтёров трудно найти потому, что они уже поглощены более поздними. Либо физического доступа нет. Ведь первые, по описаниям очевидцев, производились в балках Одессы (одесский метрик А. Дерибас писал, что во времена Разумовского [1800–1814 гг.] оба склона Водяной балки были изрыты, как кротовыми норами, подземными ходами). Впоследствии они подрезались, засыпались, застраивались. Так же происходило и с морскими склонами. С середины XIX века и по сей день рельеф Одессы сильно изменился.
— Бытует мнение, что если попал в катакомбы, то точно заблудишься…
— Всё зависит от того, куда попал. Об этом на экскурсиях рассказывают, чтобы люди понимали, где они оказались. Нет единого лабиринта. Есть различные системы размером от десятков метров до сотен километров. В селе Нерубайском, а это ближний пригород Одессы, 800 километров ходов… Естественно, что не специалист не найдёт оттуда выход и не сможет подняться наверх. Надо хотя бы образно понимать этот лабиринт и уметь заниматься ориентированием. Чаще всего теряются те, кто ничего не умеют, а думают, что это просто. Поэтому каждый год происходят потери.
— Много легенд ходит о том, как одесские контрабандисты использовали катакомбы для доставки товаров в город, а во времена порто-франко и в империю…
— Скорее всего, катакомбы играли роль в качестве помещений для хранения грузов. На экскурсиях люди хотят услышать всякие мифы и легенды. Взглянем на Старопортофранковскую улицу, а именно там и проходила граница вольной Одессы, и увидим, что до сих пор со стороны центра города жилые дома, а другая сторона не была застроена. Там нельзя было строить жилые дома, только небольшие хозяйственные постройки. Поэтому что-то перетащить даже под землёй на ту сторону было сложно, да и явно в небольших масштабах. Представьте себе, что вы купили дом рядом с границей порто-франко и у вас есть желание обогатиться и переправлять грузы по тоннелю на ту сторону. А теперь посчитайте, какой объём породы и камня нужно незаметно вывезти на телегах. Зоркие соседи не оставят это без внимания. Так что такие случаи могли носить только единичный характер, а совсем не системный. Гораздо проще было просто дать взятку. Контрабанда во все времена была связана с коррупцией. В архивных документах описано много разных случаев. Правдивые истории о романтических контрабандистах не дошли до нас.
Физически невозможно было выгрузить товар на морском берегу и по катакомбам занести его в центр города прямо в магазин. Выемки в прибрежных скалах чаще всего использовали рыбаки, чтобы переждать непогоду, или в них прятали груз от посторонних глаз. Проложить ход от береговой скалы до центра города технически возможно, но такой проект стоил бы громадных денег и, конечно, не мог бы быть скрытным. Пласт породы, иногда прерываясь, спускается к морю под небольшим углом. На обрывах он весь ломается: там невозможно сохранить ходы. Шахты просто не доходили до берега. До сих пор сохранились небольшие выработки на берегу, но они использовались теми, кто там жил или держал небольшие склады. Если кому-то и удавалось сделать трафик через катакомбы от моря в город, то это были тоже единичные случаи, а не система. Может, потому в полицейских архивах об этом и нет информации. Но в любом случае легенды рассказывают обратное, а любой миф, как мы знаем, имеет исторические корни.
— В некоторых домах в центре Одессы и сейчас можно увидеть два-три уровня подземных ходов.
— Да, это было распространено, в этих подземельях, так называемых минах, хранили разные товары и припасы, даже пшеницу, использовали как холодильники. Иные хозяева даже сдавали такие подземелья в аренду. Чаще всего эти выработки возникли при добыче глины для постройки самого дома и подсобных флигелей. Но эти выработки были достаточно короткими. Где-то они были облицованы, где-то нет, некоторые быстро разрушались. Таких мин несколько тысяч по Одессе. Некоторые соединялись с соседним двором. Но вести ходы далеко-далеко было не в интересах хозяев — всегда могли прийти гости… Далеко прокладывать тоннель было просто небезопасно. С появлением в Одессе водопровода возникла проблема: стали возникать течи в трубах, и мины под воздействием воды стали обрушаться. Тротуары стали валиться, лошади проваливаться… По дворам пошла инспекция, конечно, не всё удавалось обнаружить. Вот тогда мины, выходившие на улицу, стали бутовать и засыпать. Иногда и сейчас такие случаи бывают.
— А купцы и лавочники катакомбами пользовалась?
— Это происходило индивидуально в малых объёмах. Кто-то что-то хранил. Криминал более активно использовал. Об этом много написано в литературных источниках. В архивах об этом практически ничего нет. Для криминала той поры было логично использовать тайные лазы, чтобы уйти от преследования, схорониться, организовать «малину». Это было очень удобно. Много разного тогда происходило, но исторических свидетельств об этом практически не осталось, но рассказывали…
(В ХІХ веке литераторы уделили теме катакомб и событиям, в них происходившим, определённое внимание. Самая знаменитая книга на эту тему — роман В. М. Антонова «Одесские катакомбы. Записки полицейского агента». Роман впервые увидел свет в 1874 году, автор с 1871 года в чине полковника служил полицмейстером в Одессе, где из-за борьбы со взяточничеством и коррупцией в полицейском аппарате нажил много врагов. С 1873 года находился под следствием на основе ложных обвинений. Суть дела в первую очередь заключалась в изменении новым полицмейстером технологии полицейского надзора за проституцией и домами терпимости. Желая раз и навсегда покончить с коррупцией в полиции, Антонов прибегнул к невиданной чистке её рядов, причём дошёл до того, что выписал из столицы 100 тамошних полицейских чинов с незапятнанной репутацией для замещения в Одессе должностей околоточных, городовых и др. Он стал активно препятствовать перекупке хлеба, по сути — рэкету на въезде в пределы градоначальства, способствовал учреждению технико-полицейского надзора за катакомбами. Всё это усугубило и без того негативное отношение к «новой метле» не только тайного и явного криминалитета, но и большинства подчинённых «городового полицмейстера», его коррумпированных коллег. Исход дела был предопределён. Исключён со службы после суда в 1879 году, но в 1880 году ему было разрешено вновь поступить на службу.
Заслуживает интереса и публикация Ф. Иванова в 1890 году произведения «Подземная Одесса 25 лет назад». Автор ярко описал увиденную им в катакомбах бандитскую «малину»: «Стены и своды импровизированной залы обиты были персидскими и бархатными коврами. Колонны обставлены были зеркалами и канделябрами, на выступах стояло несколько столовых бронзовых часов, на полках красовались серебряные стаканчики и кувшины. В углах висела масса шуб, пальто, фраков и женских ротонд, мужские и дамские ботинки лежали кипами. Когда я попросил воды, Сашка Косой раскупорил бутылку старого шато-лафита и угостил меня»).
— Но вернёмся к нашей беседе. Получается, что на сей день, кроме литературных источников, в документальных архивов мало что сохранилось?
— Кое-что найти можно. По истории мы знаем, что «короля одесских катакомб» Тимофея Григорьевича Грицая привлекали к поимке преступников. Описан случай на улице Преображенской — в самом её начале, на обрыве над морем, где было несколько входов в катакомбы, как они оттуда выкуривали преступников, подожгли шины — в прямом смысле этого слова. Есть история, засвидетельствованная в отчётах полиции, как под Дюковским садом (бывшая дача герцога де Ришельё) выбивали банду. Это были ситуации связанные с локальными системами, имеющими несколько выходов, которые достаточно легко блокировались.
— Известна история, что Т. Г. Грицай нашёл в катакомбах кости доисторических животных — так возник палеонтологический заповедник.
— Не он один. Он работал в группе в составе экспедиции с профессиональными палеонтологами.
(Вот тут позволю себе обратиться к архивным документам и более подробно рассказать о признанном в ХХ веке «короле одесских катакомб» Тимофее Григорьевиче Грицае. Катакомбы были для него “родными с детства”, а родился он в 1904 г. в многодетной одесской семье. Именно в них, где сыро, темно и пустынно, маленький Тимоша играл с соседскими мальчишками в “казаков-разбойников”, находя различные входы и выходы в районе родной для них Молдаванки. Учился в народной школе и поработал подсобником у разных хозяев. С декабря 1916 г. по январь 1917 г. Тимофей состоял в подпольной организации солдат Замоцкого полка, который в это время готовился к выезду на боевые позиции Германского фронта. На границе между Румынией и Австро-Венгрией Т. Грицай активно участвовал в распространении запрещённых властями антивоенных листовок, за что был арестован жандармами. В период Великой Октябрьской социалистической революции Тимофей находился на арестантском этапе, откуда он вместе с группой опытных революционеров-большевиков совершил удачный побег.
В конце 1917 г. и весь 1918 г. Т. Грицай находился в Одессе, где продолжал участвовать в революционной деятельности даже в период частой смены властей и оккупации приморского города войсками иностранных интервентов. Так, во время оккупации Одессы немецкими и австро-венгерскими войсками, Тимофей в военном лагере австрийцев успешно взорвал две пироксилиновые шашки. Однако позже за эту диверсию его задержали и сильно избили в контрразведке, а по специальному распоряжению оккупационных властей всё имеющееся в квартире родителей Тимофея имущество было описано.
В январе — июле 1919 г. Т. Грицай, в качестве стрелка участвовал в боевых действиях в районе Екатеринослава (ныне Днепр) и Елизаветграда (ныне Кропивницкий). Он находился в составе подразделения войск РККА, участвовавших в вооружённой борьбе с отрядами бандитских формирований Махно и Маруси. В августе 1919 г. Тимофей вновь вернулся в родную Одессу. С 13 июня 1920 г. по ноябрь 1922 г. Т. Грицай состоял членом комсомольского отряда особого назначения при ОВЧК и участвовал в рейдах по борьбе с бандитизмом и организованной преступностью как в Одессе, так и в её окрестностях. Активно сотрудничая с местными структурами Наркомата внутренних дел УССР в Одессе, Т. Грицай выдвинул идею комплексного и всестороннего обследования катакомб с целью полного освобождения их от уголовных элементов. Вскоре за молодым чекистом прочно и надолго закрепилась “слава грозы бандитов, уголовников, фальшивомонетчиков”. В 1928 г. Одесский городской совет поручил молодому чекисту возглавить специальную экспедицию. Целью её практических изысканий было: составление детального плана катакомб и на его основе карты — схемы местных подземных лабиринтов для нужд коммунального хозяйства. Вспоминая эту экспедицию, Тимофей Грицай указывал, что именно она переключила его “с угрозыска на палеонтологию”. Однажды, обследуя катакомбы, Т. Грицай обнаружил скопление крупных костей, внешне не похожих на человеческие, собрал их в вещмешок и принес проф. А. К. Алексееву, который в те годы работал в Одесском археологическом музее. Предварительное определение принадлежности этих скелетных останков показало их уникальность. Как было установлено позже, местонахождение позвоночных подобного видового состава является единственным в Европе и азиатской части бывшего СССР. Впоследствии ученые определили, что доминирующими формами в фауне карстовых пещер Одессы являются: верблюд, лисицы, гиены, сеноставцы, зайцы, хомячки, слепыши, страусы.
Более редко встречаются мастодонты, барсуки, ежи, дикобразы и другие формы. Интересный документ был обнаружен в личном деле Т. Г. Грицая. Это удостоверение личности от 23 октября 1936 г., подписанное руководителем экспедиции АН УССР в Одесских катакомбах академиком Третьяковым и ее секретарём доцентом Яцко, в котором указано: “Грицай является начальником особой научной экспедиции в г. Одессе по геологическим раскопкам в катакомбах и пещерах города Одессы. Товарищу Грицаю дано право вскрывать и закрывать места проходов в катакомбы и пещеры. Всем учреждениям, жилкоопам и отдельным лицам надлежит всячески содействовать в работе товарища Грицая с его составом экспедиции”. Из комплекса хорошо сохранившихся костей, найденных Тимофеем Грицаем, были собраны скелеты животных в палеонтологическом музее Одесского университета. В 1941 г. Грицай был откомандирован в распоряжение МГБ СССР по специальному вызову из Москвы. Начавшиеся боевые действия временно приостановили научные изыскания в катакомбах Одессы, которая готовилась к обороне и эвакуации, а также и к подпольной работе. Консультантом подпольщиков, часть которых должна была дислоцироваться в катакомбах, был назначен опытный Т. Грицай. Он не только практически инструктировал людей, оставляемых в родном ему городе для подпольной работы и партизанской деятельности, но и передал план местных катакомб руководителю подполья в Одессе В. А. Молодцову-Бадаеву. После войны работы в катакомбах развернулись в полную силу только в 1950-х гг. Обнаружены были кости неизвестной доселе птицы, а также одного из видов грызунов — большого хомячка. Вид птиц был назван учёными в честь неутомимого исследователя грицайей одесской (Gryzaja odessana). В Академии наук Грузии описан страус, кости которого так же найдены Грицаем. В 1960 г. карстовые пещеры в районе средней Молдаванки обрели статус государственного подземного палеонтологического заповедника. Т. Г. Грицай был настоящим одесситом и удивительным человеком. В Одессе нет улицы его имени, зато пещеры, где он ловил бандитов, а нашёл верблюдов, так и называют, — “Грицаевские”. Сегодня, к сожалению, работы в заповеднике практически приостановлены из-за отсутствия интереса к палеонтологии в Украине и, соответственно, финансирования).
— Какую роль сыграли катакомбы во время Второй мировой войны, во время обороны и в период оккупации Одессы?
— Прежде всего, это были убежища. Чаще всего — наспех организованные для укрытия гражданского населения, подобно «щелям» во дворах для защиты от авианалётов. Одесситы успешно ими пользовалось. После освобождения Одессы один из военных корреспондентов был удивлён, увидев, что в городе осталось много молодёжи. Им удалось избежать угона в Германию, именно спрятавшись в катакомбах. Судьба партизанских отрядов складывалась по-разному. Связано это было с не всегда грамотной подготовкой и нервозностью, царившей в начале войны. В 1930-е годы были подготовлены специальные базы, подобраны диверсанты, существовали и специальные центры подготовки. Но новая военная доктрина диктовала другое, и на это направление махнули рукой. А когда война началась, то уже и не было необходимых специалистов диверсионного дела, всё было организовано наспех. Впоследствии это привело к большим жертвам среди партизан и подпольщиков. Не было единоначалия, были разрозненность групп и непонимание ситуации, особенно о том, как долгое время находиться под землёй. Все считали, что оккупация быстро закончится, а затянулась она на годы. Тем не менее партизаны смогли совершить свой подвиг. Они обеспечили разведданными о перемещениях войск и грузов по железной дороге и через порт. При этом ещё и оттянули на себя несколько румынских дивизий, которые были заняты постоянной «охотой на партизан». Конечно, события 1941 года существенно отличаются от 1944-го. Это были уже разные отряды, разные люди и эффективность. Большая заслуга Василия Авдеева-Черноморского, который имел опыт и со своими людьми объединил разрозненные отряды, наладил диверсионную работу, так что даже после его гибели его отряды отлично боролись с оккупантами. Вообще, партизанская тема сегодня — очень тяжёлая. Была и совсем трагическая ситуация с отрядом Кузнецова-Калошина, документы которого дошли до нас. Это был сильный отряд, и им просто не повезло. Их заблокировали с самого начала, и они, ничего не успев сделать, все погибли.
— Ещё одна легенда из 70-х годов прошлого столетия гласила, что в Одессе очень легко построить метро благодаря наличию катакомб.
— Думаю, что катакомбы никак не повлияли бы на строительство метро. Технологии прокладки тоннелей метрополитена позволяют решать и не такие проблемы. Проект метро в Одессе разрабатывался в 1980-е, когда численность одесситов приближалась к миллиону. Если бы тогда метро построили, то в Одессе была бы решена транспортная проблема. Жаль, что из-за распада СССР этот проект не осуществился.
— А чем, собственно, сегодня занимаются люди, увлечённые одесскими катакомбами?
— Наш проект «Подземная Одесса» включает в себя изучение катакомб, сохранение уникальных объектов и объединение вокруг общей идеи всех, кому интересна эта тема. Я являюсь руководителем общественной организации «Фонд изучения и сохранения наследия Одессы «Память». Мы стремимся изыскать под Одессой уникальные объекты и превратить их в памятники, чтобы хотя бы таким образом сохранить историю катакомб. Всё остальное сохранить нереально: город растёт, развивается, идёт строительство, некоторые участки катакомб просто засыпаются. Мы организовали три подземных объекта: подземный ход Воронцовского дворца, на Карантинной балке музей Кантакузена и участок катакомб на Молдаванке. Понимая, что развитие города неизбежно уничтожит все следы древности (обычная практика — тампонажем уничтожать под застройкой все пустоты), мы и стараемся зафиксировать и сохранить всю информацию, насколько возможно. А если встречаются достойные сохранения объекты — номинировать их на статус памятника. Дальнейшему изучению подземных полостей в самом городе препятствует то, что чаще всего доступ к ним в руках у частного собственника. А хозяева помещений и пространств иногда не хотят нам предоставлять возможность прохода. Но зато загородные системы с их громадными пространствами дают нам поле деятельности на многие года вперёд.
— В чём кайф исследователя катакомб?
— Кайф — в познании нового и открытиях, хоть и редких, это понятней будет тем, кто хоть раз путешествовал. Но это, помимо романтики, и работа, порой и нудная, потому как системная. По образованию я технарь, плотно занялся темой катакомб лет десять назад, раньше занимался больше военной историей и реконструкцией. Сейчас втянулся, и на другое уже времени не осталось. Почему? Наверное, потому что понял, насколько это интересный и ещё не до конца познанный мир. Каждый раз, идя под землю, ощущаешь себя исследователем, где-то на краю мира.
— Вы предлагаете своим посетителям и экстремальные ощущения?
— Из экстрима в развлечениях можно назвать туры за город по тяжёлым маршрутам для желающих прочувствовать, что такое настоящая спелеология, и посмотреть интересные далёкие места. В остальном это больше необычно, интересно и познавательно. На стандартной экскурсии мы обязательно погружаем гостей в темноту, выключив весь свет. Ощущение вакуума и пустоты возможно ощутить только внизу. Проводятся в катакомбах и квесты, концерты, дни рождения и корпоративы, конференции, семинары, даже велопробеги…
— Как сегодня контролируются входы в катакомбы?
— В центре города в основном они были закрыты ещё и румынами, и в 70-е годы многие входы закрывали из соображений безопасности, а за городом — нет. В советское время за проход в катакомбы был предусмотрен штраф, но он ни разу не был взыскан. Этих входов сотни, сейчас их просто невозможно их контролировать. Даже если их закрывать, то народ опять расковыряет. Многие стремятся к неизвестности, к поиску кладов и просто приключений.
— Говорят, что протяжённость одесских катакомб — 2500, а то и 3000 километров. А как определили эти цифры, кто их измерял?
— Физически их ножками, конечно, никто не прошёл. Многие сомневались. Попробуйте сами. Пойдём от обратного: возьмём здание, определим объём камня. Далее сложим все городские строения из ракушечника, заборы и сараи, получим условную кубатуру, добавим процент брака. Вот и получится объём. Вытянув данный объём в заданные ширину и высоту штрека, получим искомую величину протяжённости одесских катакомб. Считали это горные инженеры, которые понимают, сколько шахта даёт чистого камня, сколько идёт в брак, как влияли технологии добычи в разные периоды.
Многогранность и неоднозначность истории и современности Одесских катакомб так же масштабна, как и их протяжённость. Естественно, что в коротком очерке просто невозможно охватить все аспекты, но мы хоть немного приоткрыли завесу…