Более трёх десятилетий (1030–1061 гг.) град Юрьев оставался важным торговым и политическим центром округи, контролируемым русскими князьями. Также он использовался как военный форпост, откуда они начинали походы для расширения своих владений на территории Эстонии. В 1054 году русская дружина потерпела поражение от местных племён, что привело к появлению здесь уже более многочисленных войск князя Изяслава.
«И поиде Изяславъ на чюдь, и взе много градовъ, и много ихъ побѣ и разори землю ихъ».
«И отправился Изяслав на чудь, и взял множество городов, и многих из них поразил, и опустошил их землю» (Псковская летопись 1054/6598 года).
Именно это событие стало началом примерно семилетнего периода, завершившегося тем, что городище Тарбату, на землях которого находилась русская крепость Юрьев, было уничтожено в огне — после того, как местные племена восстали против владычества Руси.
После «похода на Сосолы», который оказался довольно удачным, князь Изяслав Ярославич обложил данью жителей земель, расположенных в округе Тарту. Возмущённые увеличившимися поборами местные племена через несколько лет смогли объединиться и прогнали княжеских сборщиков дани. Они смогли собрать значительное войско и противостоять княжеской дружине в окрестностях Юрьева. Как отмечается в документах тех лет, восставшие «сожгли град, хоромы и, много зла сотворише, до Пскова доидоша воююще».
«Сосолами» в русских летописях именовались представители практически всех племён, проживавших на территории современной Эстонии. Это могли быть как уганди, составлявшие основную часть населения округи Тарту, так и сакаласцы или сааремаасцы, а могли быть все вместе с прочими. Возможно, вожди населявших тогда Эстонию племён смогли после повышения дани договориться о ведении совместных боевых действий против русских дружин.
У стен Юрьева в 1061 году состоялась крупная битва, которая упоминается в исторических документах так: «русских пало тысяча, а сосолов численно». Современные эстонские историки отмечают, что столь большие потери со своей стороны редко признаются в русских летописях. Кроме того, документально в них нигде не указан победитель той битвы. Вполне возможно, что победу одержали восставшие. Этот вывод подтверждается и тем, что как минимум в следующие полвека нет ни одного сообщения о русских походах на территорию Эстонии.
Можно сказать, что именно этой битвой завершился первый период господства Руси как на ранее занятой части территории нынешней Эстонии вообще, так и конкретно в Тарту. Возведённый же здесь двумя десятками лет ранее укреплённый град в ходе боёв с восставшими настолько сильно пострадал, что земли в его округе буквально обезлюдели.
Следующий этап строительства города на месте нынешнего Тарту, ставший последним перед его завоеванием немецкими феодалами, начался только через несколько лет. Точная дата его восстановления в истории не сохранилась. Вероятнее всего, это делалось поэтапно. На том же удобном месте у реки Эмайыги вновь появились жилые строения, вокруг которых постепенно возводились и новые оборонительные сооружения, которые год за годом укреплялись.
Новгородской летописью в XII веке визиты в поселение на месте нынешнего Тарту упоминается дважды. В 1134 (6641) году, когда 9 февраля его взял местный князь Всеволод Мстиславич, а также зимой 1191 (6699) года, когда уже Ярослав Всеволодович прошёл через здесь в ходе похода на Отепя. Однако к началу вторжения немцев (тевтонцев) русской власти не было ни в Тарту, ни в Отепя.
Археологические находки того времени малочисленны, поскольку городище эстов тех лет было разрушено при сооружении на его месте епископского каменного замка. Однако в их числе есть остатки хозяйственной постройки, кольчуга, осколки гончарной керамики, бронзовые украшения, различные предметы быта, две ручные мельницы, а также большое количество сгоревших остатков ржаного, ячменного и пшеничного хлеба.
Наибольшего размера древнее поселение на территории нынешнего Тарту достигло к началу XIII века. На восток оно дотянулось до нынешней улицы Ванемуйсе, а на север — до территории нынешнего Ботанического сада. Культурный слой того времени, проанализированный при раскопках, подтверждает максимальное заселение мест в районе построенной позже городской Ратуши. Археологи также уверены, что в районе нынешних улиц Рюйтли и Кюйтри вплоть до Ратушной площади располагался торговый центр того населённого пункта.
Не раз приходилось тогда тартусцам отражать нападения. Вдоль сгоревших защитных сооружений на западном валу, которые относятся к этому периоду, обнаружены целые груды булыжников. которые запасали для метания с крыши укреплений. Тут же найдены остатки метательного устройства — обугленное основание с камнями величиной с голову. О том же, что здесь в начале XIII столетия случилось крупное сражение, свидетельствует множество железных наконечников стрел, найденных в культурном слое того времени.
Историки считают, что активная фаза немецкого завоевания эстонских земель началась в 1208 году. Именно тогда рыцари Ордена меченосцев начали регулярные военные кампании против местных племён — чуди, эстов, ливов и других. Перед этим в 1201 году была основана Рига, ставшая по воле епископа Альберта плацдармом для продвижения Ордена на север и восток.
Тарту, как и Отеля, тогда являлись важнейшими опорными пунктами эстов на земле Уганди. Однако в 1211 году в ходе одного из военных походов латгальцев местная крепость была уничтожена. Это подтверждается тем, что в событиях 1216–1217 годов, когда в округе шла активная борьба между немцами и жителями земли Уганди, главным её городищем был Отепя, а упоминаний о Тарту практически нет.
К 1223 году городище и крепость на тартуских землях были восстановлены уже тевтонцами. Однако восставшие против них жители Уганди смогли тогда одолеть местный гарнизон. Они перебили многих рыцарей вместе с фогтом, а часть даже захватили в плен. После этого эсты обратились за помощью к князьям Новгорода и Пскова, параллельно укрепив свои основные опорные пункты, оборудовав часть их них (в том числе и крепость Тарбату) камнеметательными машинами.
Сначала русские князья прислали небольшое количество воинов, которые поселились в городищах земли Уганди — как в Тарту, так и в Вильянди. Затем в них же разместились войска из объединённой дружины Суздаля, Новгорода и Пскова под предводительством князя Ярослава Всеволодовича, прибывшие в Эстонию для местных племён. Основные же боевые события в округе Тарту пришлись на время управления местным гарнизоном полоцким князем Вячко (Вячеславом).
«Новгородцы послали князя Вячко, некогда перебившего людей рижского епископа в Кокнесе, дали ему денег и двести человек с собой, поручив господство в Тарту и других землях, какие он сумеет подчинить себе. И явился этот князь с людьми своими в Тарту, и приняли его жители замка с радостью, чтобы стать сильнее в борьбе против тевтонов, и отдали ему подати с окружающих земель…» («Хроника Ливонии» Генриха Латвийского).
В Рождество 1223 года братья-рыцари предприняли попытку взять город, но он смог выстоять в пятидневной осаде. После Пасхи 1224 года (14 апреля) вновь начались осада города и попытки взять крепость приступом. Однако снова крестоносцы были вынуждены отступить. После этого епископ Ливонии Альберт и епископ Эстонии Герман несколько раз присылали послов, безуспешно склоняя князя к тому, чтобы он покинул Тарту.
Вячко не пошёл на это, поскольку русские князья пообещали ему в случае победы отдать город с прилегающими землями в вечное владение. К лету 1224 года в Тарту, последнем не покорённом тевтонцами опорном пункте материковой Эстонии, был собран немалый гарнизон, в который входили также «непоколебимые» — представители племён со всей её территории. Город готовился к последней битве.
«Замок этот был крепче всех замков Эстонии: братья-рыцари ещё ранее с большими усилиями и затратами укрепили его, запаслись оружием и арбалетами, которые были все захвачены вероломными. Сверх того у князя было множество своих лучников. Стояли там ещё и патерэллы, по примеру сааремаасцев, и прочие военные орудия» («Хроника Ливонии» Генриха Латвийского).
15 августа 1224 года многочисленные отряды меченосцев и их союзников начали собираться на подступах к замку. Поля вокруг Юрьева покрылись военными шатрами. Уже на следующий день началась подготовка к серьёзнейшей осаде. Перед стенами были установлены метательные машины, под прикрытием которых начался процесс устранения валов. Историки утверждают, что этим занималась как минимум половина войск агрессора. Восемь дней практически круглосуточно осадная башня, с которой вёлся подкоп, подвигалась всё ближе и ближе к стенам. Одних солдат сменяли другие.
Когда башня была уже у самых стен, перед решающей атакой наступавшие ещё раз предложили князю Вячко и его дружине оставить крепость, прекратив её оборону, но вновь получили отказ. Лучшие лучники русских продолжали поражать наступавших, но и в них уже с близкого расстояния летели стрелы из арбалетов и камни из метательных орудий.
Когда захватчики пошли на приступ_ на них обрушился град стрел и камней, полилось горячее масло и расплавленное железо, а через отверстие в вале на осадную башню запускались горящие колёса. Однако поджечь её не удалось — башня достигла стен. Эсты вместе с русскими бились отчаянно, но более значительные силы Ордена всё-таки одолели их. После открытия ворот началась бойня. Защитники города отошли к башне и сражались до последнего. Почти все двести русских воинов вместе с Вячко погибли. В живых был оставлен лишь один из них. Его посадили его на коня и отправили в Суздаль, дабы сообщить русским князьям о падении Юрьева.
О событиях тех давних времён тартусцам и гостям современного города напоминает памятник князю Вячко и старейшине Меэлису, который был отлит в 1951 году и в 1956 году установлен в столичном парке Кадриорг. В 1980 году он был подарен властям Тарту и переехал туда, где и был доступен для обозрения в историческом центре. Однако в 2008 году новые руководители города приняли решение о переносе его подальше от туристических мест. С тех пор эту работу эстонского скульптора Олава Мянни, полное название которого «Князь Вячко и старейшина Меэлис, отдавшие свои жизни при обороне Тарту в 1224 году», можно увидеть на холме Касситооме рядом с улицей Ору.
Справедливости ради, стоит отметить, что если Вячко — это реально существовавший в истории полоцкий князь, то Меэлис, можно сказать, собирательный образ эстов. Он — литературный персонаж вышедшей в 1941 году повести Энна Киппеля «Меэлис», которая посвящена совместной борьбе эстонцев и русских против Ордена меченосцев в XIII столетии.
В следующей публикации вы узнаете о том, как Тарту развивался уже в составе Ливонии, войдя в тройку самых крупных и исторически значимых городов этого государства, созданного крестоносцами.