«На золотом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной, — кто ты будешь такой?». Или «Ты на что, царская морда, намекаешь?!»
Ход королевы
В 1903 г. в Зимнем дворце состоялся роскошный костюмированный бал, на который многочисленные представители Российского Императорского Дома, древнейшие и богатейшие аристократические семейства явились в специально сшитых костюмах в национальном стиле XVII столетия. Период правления второго представителя династии Романовых был выбран неслучайно — Алексей Михайлович Тишайший был любимым царём Николая II.
Грандиозное торжество было тщательно задокументировано: императрица Александра Фёдоровна пожелала, чтобы лучшие фотографы обеих столиц запечатлели участников в их костюмах. В 1904 г. по заказу Императорского двора вышел ограниченный тираж альбома «Костюмированный бал в Зимнем дворце» с 21 гелиогравюрой и 174 фототипиями, состоявший из десяти увражей (папок) большого формата.
А в 1911 г. на немецкой фабрике карточных игр фирмы «Дондорф» (Франкфурт-на-Майне) были разработаны эскизы для колоды игральных карт «Русский стиль». Два года спустя они были напечатаны в Петербурге, на Императорской Карточной фабрике (с 1817 г. ввоз карт из-за границы был запрещён). Выпуск приурочили к празднованию 300-летия Дома Романовых.
После революции художник Ю. Иванов перерисовал колоду для офсетной печати, и она благополучно «дожила» до наших дней — такие карты были почти в каждом советском доме (да и сегодня «на руках» встречаются нередко).
«Свет мой зеркальце, скажи…»
Так вот: из-за того, что первоначальные эскизы к колоде безвестный немецкий художник создавал под влиянием фотографий уже упомянутого бала, кем-то был сделан вывод, что на картах изображены конкретные люди — те самые венценосные персоны и аристократы. По интернету гуляют многочисленные списки — «who is who»?
Так, якобы наблюдается сходство:
- дамы треф — со старшей сестрой императрицы, великой княгиней Елизаветой Фёдоровной;
- червовой дамы — с младшей сестрой Николая II, великой княгиней Ксенией Александровной;
- дамы пик — с княгиней Зинаидой Николаевной Юсуповой, графиней Сумароковой-Эльстон.
Да, определённое сходство имеется — если сравнивать головные уборы реальных и карточных красавиц. Пушки (помпончики) на висках Елизаветы Фёдоровны уж точно ни с чем не перепутаешь. Они украшали её кокошник, хотя обычно так не делалось: пушками украшали другой головной убор — кичку.
Что же касается лиц… Разглядывая тонкие, изящные черты красавиц Зинаиды Николаевны и Елизаветы Фёдоровны, харАктерное, курносое личико Ксении Александровны, я не обнаружила ничего общего с глянцевыми карточными дамами. Уж если они на кого и похожи, то на наших… любимых матрёшек! Более того: если скрыть головные уборы, то карточных красоток вообще сложно отличить друг от друга.
«Промыв» косточки «прекрасным дамам», переключаемся на «красавцев-мужчин».
«Вот лица попрошу не касаться!»
Прототипом короля червей назначен… сам «Хозяин земли Русской» — Николай II. Император назвал себя так в феврале 1897 г., когда прошла первая всеобщая перепись населения. Заполняя анкету, в графе «Род деятельности» Николай Александрович так и написал: «Хозяин земли Русской». Соответственно, его супруга императрица Александра Фёдоровна обозначила себя как «Хозяйка земли Русской».
Карточный же царь, облачённый в копию костюма Алексея Михайловича, лицом абсолютно не похож на свой «прототип», но интернет посчитал это в порядке вещей — мол, придать большее сходство было бы непозволительной дерзостью.
Вот вам и вывод: «рисованный» царь совершенно не похож на «реального», но так как его наряд в точности повторяет тот, в котором император щеголял на балу, то это и доказывает, что на карте изображён именно Николай II. Уфф.
Есть и другое предположение: червовый король больше смахивает на батюшку Николая — Александра III.
Но возникает резонный вопрос: причём здесь Александр III, если он скончался за 10 лет до уже упомянутого костюмированного бала его сына?
Да и не любил царь-миротворец балы. Да, посещал — потому что был вынужден, но никогда не наряжался. Все мы помним, что на бал à la russe в январе 1883 г. Александр Александрович пришёл в современном для его эпохи генеральском конно-артиллерийском мундире. А вот остальные гости, включая его супругу, императрицу Марию Фёдоровну, были в костюмах XVII века.
Ели уж на то пошло, червовый король гораздо больше похож на младшего брата Александра III (1845–1894) — четвёртого сына Александра II, великого князя Алексея Александровича (1850–1908). Он был среди гостей бала 1903 г. — щеголял в костюме боярина, — а потом позировал для фотографов. И, судя по портретам великого князя, сходство его с карточным красавцем прямо-таки поразительное.
Другое дело, что светский лев и путешественник Алексей Александрович широко известен лишь в узких кругах, а потому в общеизвестной «карточной истории»… не упоминается вовсе.
Уффф.
Но и это ещё не всё!
Видимо, тем, кто пытается «притянуть» того или иного аристократа в качестве прототипа, очень уж хочется, чтобы таинственный художник-немец оказался сущим знатоком русской истории и живописи. А как иначе объяснить утверждение, что короля пик рисовали с… Ивана IV Грозного (1530-1584)! Да ещё и с того, что на картине Александра Дмитриевича Литовченко «Иван Грозный показывает сокровища английскому послу Горсею».
Мало того, что этот царь жил за сто лет до Алексея Михайловича (1629–1676), так и картина выбрана весьма нетипичная. Напомню: на ней запечатлён эпизод из последних лет царствования Ивана IV Грозного, отмеченных тяжёлыми внутри- и внешнеполитическими неудачами. Дряхлеющий, смертельно больной царь, чувствующий приближающуюся смерть, в доказательство своей власти решил продемонстрировать английскому дипломату свои несметные сокровища.
Терзают меня смутные подозрения, что далеко не все наши соотечественники в курсе этого скорбно-жутковатого эпизода из жизни грозного монарха. А тут художник-иноземец.
Как мы помним, характером Иван Васильевич отличался властным и жёстким — чего не скажешь о пиковом короле: такое добродушное выражение лица больше свойственно Дедушке Морозу на пенсии, нежели «тирану и убивцу» Грозному.
Не знай я, когда создана была первая колода «Русского стиля», то решила бы, что рисовали короля пик с того Ивана Васильевича, которого нелёгкая занесла в Москву середины 1970-х годов, где царю пришлось пить беленькую и закусывать её килькой под Владимира нашего Семёновича: «Эх, раз… Да ещё раз… Да ещё много, много, много, много раз!..».
И снова уффф.
«Меня терзают смутные сомнения…»
Ну, а дальше совсем заковыристо: дама бубен — это то ли графиня Толстая, то ли княгиня Кудашева, то ли барышня Дурново. Из сходства опять — кокошники, меха да румяные щёчки.
С валетами такая же чехарда. Например:
«Валет бубен — великий князь Андрей Владимирович (костюм сокольничьего в праздничном одеянии)».
«Валет треф — великий князь Михаил Александрович, младший брат царя, в полевом наряде царевича XVII века».
Внимательно смотрим на оба «прототипа» и на соответствующие карты — ищем сходства. О, нашли: у бубнового валета на плече сидит механический сокол, а великий князь Андрей Владимирович на балу щеголял как раз в костюме сокольничего! Вот вам и «доказательство»! Так стоит ли удивляться, что и великий князь Михаил Александрович был назван прототипом валета треф? Он же действительно был на балу именно в полевом наряде, именно царевича, именно XVII века!
Принцип соотнесения того или иного аристократа и карточного персонажа мне напоминает генератор случайных чисел, в котором, впрочем, прослеживается определённая закономерность. Карточные короли — как сказал бы главный любитель варенья Карлсон, который живёт на крыше, — мужчины в самом расцвете сил. К тому же — с густой растительностью на лице. Соответственно, и их «прототипы» — обладатели роскошных усов и бород лопатой. Валеты же — обладатели голых подбородков, но щегольски закрученных усов.
В общем, всё просто: есть борода — будешь королём, нет бороды — довольствуйся тем, что тебя назначат валетом. Уффф.
Справедливости ради: были на балу и «бояре» без бороды или почти без бороды, например, гофмаршал граф Павел Константинович Бенкендорф. Но, как говорится, нет правил без исключений.
Так что да: карточная колода «Русский стиль» отрисована по мотивам 195 фотографий альбома 1904 г. «Костюмированный бал в Зимнем дворце». И да: реальные исторические личности действительно выступали в качестве прототипов карточных персонажей — своими одеждами. Но выискивать непременно портретное сходство с энергией, достойной лучшего применения — это уже просто детский сад, честное слово…
Не верите — смотрите фото, все 10 альбомов запросто можно найти в интернете. Поверьте: оно того стоит.
В общем, всё по классику: «Если на клетке слона прочтёшь надпись «буйвол», не верь глазам своим».
Ну и, что называется, вишенка на торте…
«Нам, царям, за вредность молоко бесплатно надо давать!»
Повторюсь: и сам бал, и часть фотографий в альбоме мною воспринимаются не иначе, как отсылка к Ивану Васильевичу, который меняет профессию. Только если сам бал у меня прочно ассоциируется с «Танцуют все!», то фотосессия — это не что иное, как похождения Бунши и Жоржа Милославского в стенах Кремля…
Фотографии для альбома были выполнены спустя три недели после бала. Так, благодаря дневнику великого князя Сергея Александровича известна точная дата, когда фотографировалась императорская семья: «К завтраку в Зимний — цари снимались в костюмах». Запись датируется 3 [16] марта 1903 г.
А теперь «вишенка»: сохранились фотографии самого фотосеанса (!), которые позволяют идентифицировать помещение. На представленном ниже редком снимке видно, что хотя царская семья позирует на фоне московской палаты XVII века, это лишь имитационный стенд, установленный в Концертном зале Невской анфилады Зимнего дворца.
Тронное кресло, стоящее рядом с Николаем II, тоже с высокой вероятностью бутафорское и взято из кладовой Эрмитажного театра — на фото Концертного зала по периметру расставлено множество стульев, созданных по проекту Луиджи Руска в 1809 г., а они совсем другие.
Известно, что 11 [24] февраля перед танцами в костюмах (русская и котильон) в Эрмитажном театре состоялся ещё и придворный концерт, где среди прочего давали фрагмент из оперы Мусоргского «Борис Годунов» с Шаляпиным и Фигнер в главных партиях. Так что тронное кресло могло быть взято из этого спектакля, а изготовлено оно вполне могло быть и раньше — к постановке «Царя Фёдора Иоанновича» в 1880-х гг. на той же сцене. К публичному представлению пьеса не имела цензурного разрешения, но была показана при дворе.
Такие вот детали. А без них, как известно, любая история становится скучной…