Помните «дискотеку» Ивана Васильевича Грозного в легендарном фильме Леонида Гайдая? Всё-таки режиссёр был натуральным гением: такого количества изящно завуалированных исторических отсылок мало у кого найдёшь. Вот и «Царь трапезничать желают» — не что иное, как добродушная пародия на предмет нашей сегодняшней статьи: в феврале 1903 г. в Зимнем дворце состоялся самый роскошный в истории Императорского Дома Романовых бал-маскарад, посвящённый 290-летию правления дома. Проходило юбилейное мероприятие в два этапа: 11 [24] февраля — «Вечер», а 13 [26] февраля — «Костюмированный бал».
«Вечер»
Накануне бала стало понятно, что вдовствующая императрица Мария Фёдоровна (1847–1928) и великий князь Михаил Александрович (1878–1918) не смогут присутствовать из-за болезни. Чтобы их не огорчать, было решено через день повторить костюмированный праздник в Концертном зале Зимнего дворца.
11 [24] февраля прошла первая часть. Придворные дамы были одеты в сарафаны и кокошники, а кавалеры появились в костюмах стрельцов и сокольничих.
Гости собирались в Романовской галерее Эрмитажа, затем, шествуя попарно, приветствовали императорскую семью, совершая так называемый «русский поклон».
За приветствием следовал концерт в Эрмитажном театре с ариями из оперы М. П. Мусоргского «Борис Годунов», которые исполняли Фёдор Шаляпин и Медея Фигнер, и сценами из балетов Л. Минкуса «Баядерка» с Тамарой Карсавиной и П. И. Чайковского «Лебединое озеро» в постановке М. Петипа при участии Анны Павловой. Была показана пьеса «Благотворительница» с Марией Савиной.
После начались танцы. Правда, танцевали на балу то, от чего при дворе Алексея Михайловича, пожалуй, пришли бы в изумление — то есть привычные для XIX века вальсы, мазурки и кадрили.
«…Мы все танцевали обычные вальсы, что я должна отметить, очень плохо сочеталось с нашим московским платьем», — писала великая княгиня Мария Георгиевна.
Вразрез с общей атмосферой торжества было и меню высочайшего ужина: подавали консоме с трюфелями, французских пулярок, венецианский салат, утку по-нантски, груши «Дюшес», ананасы в шампанском, мадеру и французские вина.
Правда, помимо вальсов и мазурок были хороводы и «русская пляска». Среди мужчин выделялся высокий стройный в боярском костюме великий князь Алексей Александрович (1850–1908). Изюминкой же бала стало своего рода состязание в русской пляске между княгиней Зинаидой Юсуповой и великой княгиней Елизаветой Фёдоровной. Впрочем, соревнование это было шуточным: обе красавицы были хорошими подругами, и обе имели твёрдую уверенность в своей привлекательности — яркая Зинаида Николаевна и нежная Елизавета Фёдоровна.
По словам очевидцев, от этого зрелища невозможно было отвести глаз:
«На балу шло соревнование за первенство между Великой Княгиней Елисаветой Фёдоровной (Эллой) и княгиней Зинаидой Юсуповой. Сердце мое ныло при виде этих двух «безумных увлечений» моей ранней молодости», — вспоминал великий князь Александр Михайлович (1866–1933).
В тот же день были сделаны групповые снимки гостей бала, которые сейчас позволяют нам хотя бы приблизительно почувствовать роскошь и великолепие русского двора. «Удивительно красива была эта толпа, одетая в наряды одной эпохи», — писал в дневнике великий князь Константин Константинович — поэт К.Р. (1858‒1915), присутствовавший на балу в костюме стрелецкого старшины.
Русский военачальник, приближённый Николая II, дворцовый комендант, генерал-майор Свиты Владимир Николаевич Воейков (1867‒1947) вспоминал:
«Впечатление получилось сказочное — от массы старинных национальных костюмов, богато украшенных редкими мехами, великолепными бриллиантами, жемчугами и самоцветными камнями, по большей части в старинных оправах. В этот день фамильные драгоценности появились в таком изобилии, которое превосходило всякие ожидания».
К трём часам утра бал завершился, и залы Зимнего дворца опустели. Но через день праздник продолжился.
«Костюмированный бал»
13 [26] февраля приглашённые снова съехались в Зимний дворец. На сей раз к ним присоединились выздоровевшие вдовствующая императрица и великий князь. Мария Фёдоровна была ещё слаба, потому она была лишь зрителем и в боярский наряд не облачалась.
Члены царской семьи собрались в Малахитовой гостиной, остальные — в прилегающих помещениях. В одиннадцатом часу вечера все участники перешли танцевать в Концертный зал, где за позолоченной решёткой на подиуме находился придворный оркестр в костюмах трубачей царя Алексея Михайловича, а в большом Николаевском зале были расставлены 34 круглых стола для ужина. Буфеты располагались в Концертном зале и Малой столовой, столики с чаем и вином — в Малахитовом зале.
На ужине под пение знаменитого Архангельского хора присутствовало 300 человек — члены императорской фамилии, иностранные послы и представители аристократических кругов. Среди гостей также присутствовали назначенные Её Величеством 65 «танцующих офицеров».
«Дипломатам, к сожалению, и в голову не пришло надеть костюмы своих стран XVII века, они явились в обычных вечерних нарядах XX века. Они выглядели настолько чужими и не к месту одетыми, что стеснялись и чувствовали себя неловко. И в самом деле, странно было видеть, как дама из дипломатов в декольтированном платье танцует с бородатым русским боярином», — сокрушалась великая княгиня Мария Георгиевна.
После ужина гости и хозяева возвратились в Концертный зал и танцевали до часа ночи. Общие вальсы, кадрили и мазурки начались после исполнения специально подготовленных трёх танцев à la russe: русского, хоровода и плясовой под руководством главного режиссёра балетной труппы Николая Сергеевича Аистова (1853–1916) и танцовщика Иосифа Феликсовича Кшесинского (1868–1942). Кавалерами выступали молодые офицеры гвардейских полков — кавалергарды, конногвардейцы и уланы.
Группа танцующих прошла серьёзную подготовку: за три дня до бала на генеральную репетицию в Павильонном зале все прибыли в своих костюмах. В качестве «жюри» на репетиции присутствовали императрица Александра Фёдоровна и великая княгиня Елизавета Фёдоровна.
«Двадцать четыре молодые пары были выбраны для исполнения русского танца, который был создан специально для девушек, исполнявших этот танец. Знаменитый танцмейстер Аистов провел с нами множество занятий, и я должна сказать, что наше появление произвело фурор. Несомненно, это был успех. Старинные русские мелодии перенесли нас в те времена, когда европейская мода ещё не была введена в России», — писала княжна Варвара Долгорукова.
После бал продолжился привычными вальсами, кадрилями и котильонами. А Зинаида Николаевна Юсупова к огромному удовольствию всех присутствующих снова повторила русскую пляску.
Обе версии бала оказались настолько удачными, что 14-ого февраля праздник переместился во дворец графа Шереметьева [Александр Дмитриевич (1859–1931) — шталмейстер Двора Е.И.В., меценат и музыкант-любитель, начальник Придворной певческой капеллы, — прим. автора]. Правда, на сей раз половина приглашённых была уже в обычных бальных платьях.
Послевкусье
Восторг от бала был повсеместный. Баронесса София Карловна Буксгевден (1883–1956), фрейлина императрицы Александры Фёдоровны, позже вспоминала:
«Императрица проявила особенный интерес ко всем приготовлениям к этому балу; она сама, с помощью директора музея Эрмитажа Ивана Александровича Всеволожского, представившего ей необходимую историческую информацию, оформила свой костюм и костюм императора.
… Мужчины и женщины из высшего общества соперничали друг с другом на этом балу. Из частных коллекций специально для этого случая извлекли великолепные посохи, драгоценности и меха. Офицеры нарядились в мундиры того времени, а придворные оделись в платья, принятые при дворе царя Алексея. Великие княгини были одеты подобно своим прародительницам, а их наряды создавались лучшими современными мастерами. Очаровательнее всех смотрелась на этом балу Великая княгиня Елизавета Фёдоровна. Все танцевали старинные русские танцы, заранее тщательно разученные, — зрелище было поистине завораживающим».
Император Николай II рассматривал этот бал не как обычный маскарад, а как первый шаг к возрождению традиций московского двора. Он был в восторге:
«11-го февраля. Очень красиво выглядела зала, наполненная древними русскими людьми. После ужина был небольшой котильон, во время которого 12 пар танцовали русскую пляску. Все вышло весьма удачно и кончилось в 2 1/2.
13-го февраля. Четверг. В 91/2 начался бал в костюмах времён Алексея Михайловича в Концертной зале — повторение предыдущего для Мама [вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, — прим. автора]. Миша [великий князь Михаил Александрович, младший брат царя, — прим. автора] тоже приехал. Бал прошёл весело, красиво и дружно. Русская пляска была очень удачна. Ужинали в Николаевской зале.
14-го февраля. Пятница. В 10 поехали на бал к графу А.Д. Шереметеву. Половина общества была «наша» — в исторических костюмах. Было повторение вчерашней русской пляски».
Альбом
По просьбе Александры Фёдоровны участников бала запечатлели лучшие столичные фотографы: «Левицкий и сын», «Боассонн и Эгглер», «Рейссерт и Фличе», «К. Е. фон Ганн и Ко», «А. Рентц и Ф. Шрадер», Л. Городецкий, Д. М. Асикритов, В. Класен, Д. С. Здобнов, Ив. Войно-Оранский, Е. Л. Мрозовская и другие.
Благодаря дневнику великого князя Сергея Александровича известна точная дата, когда фотографировалась императорская семья: «К завтраку в Зимний — цари снимались в костюмах». Запись датируется 3 [16] марта 1903 г., то есть фотографии были выполнены уже по окончании всех торжеств.
В 1904 г. по заказу Императорского двора вышел ограниченный тираж альбома «Костюмированный бал в Зимнем дворце» с 21 гелиогравюрой и 174 фототипиями, состоявший из десяти увражей (папок) большого формата. Альбом распродавался в первую очередь среди участников бала, а средства от продажи шли на благотворительные цели.
Удивительным фактом является ещё и то, что в 1911 г. на немецкой фабрике карточных игр фирмы «Дондорф» (Франкфурт-на-Майне) были разработаны эскизы для колоды игральных карт «Русский стиль» — с фигурами в костюмах, повторяющих наряды участников бала, кроме пикового короля, прототипом которого стала одежда царя Ивана Грозного. Но это, как говорится, уже совсем иная история…
Окончание следует.
Первую часть публикации можно прочесть тут.