Путешественник Аберт: В России нахожу только хорошее и «шокирую» соотечественников

Первую часть интервью известного немецкого путешественника Константина Аберта «До чего могут довести немецкая мама, русская жена и любовь к Эстонии» читайте по этой ссылке.

Как и обычно, из Эстонии мы (рассказывает Пётр Давыдов — Ред.) приехали в Финляндию, «поднялись» на север страны, а через несколько дней прибыли в Россию, в Карелию. Во время очередного переезда от стоянки на карельском Выгозере до другой, на озере Идель, снова нашлось время для беседы чуть более обстоятельной. Дорога самая что ни на есть лесная, тряска — будь здоров, но ни сам Константин, ни остальные участники экспедиции не стонут: «Знали, на что идём. Всё в порядке».

 

Итак, откуда у жителя Майнца такая охота к перемене мест? Почему немца тянет в Россию, и почему он эту тягу, это стремление узнать восток с таким успехом передаёт другим? С каждым годом количество путешественников увеличивается, и это одна из главных наград, считает Аберт.

— В детстве я очень полюбил путешествия на велосипеде. Каждая поездка превращалась в экспедицию: сначала 10 километров от дома, потом 20, 40, 100, а потом и 300. Один день, два, и даже месяц. Была и компания: несколько друзей, и всех нас сопровождал наш любимый пёс. В 18 лет, когда я получил права, то не стал размениваться на всякие легковушки, а купил старый-престарый микроавтобус «мерседес», списанный на почте, который больше подходил для наших путешественных затей. Машина была старая, за ней, конечно, надо было ухаживать. Плюс бензин. Романтика путешествий очень быстро столкнулась с суровыми реалиями жизни, и я пошёл работать, чтобы оплатить эту самую романтику: сначала в «Макдональдсе», потом таксовал, а затем подался в дальнобойщики.

 

Страсть к путешествиям передалась через книги

Таким образом, мной руководил здоровый интерес к перемене мест. Добавим юность, присущее ей доброе любопытство и непоседливость, совмещённые с ясным осознанием необходимости самому зарабатывать на свои путешествия — вот с чего всё и началось. Конечно, помогли в этом деле и добрые книги о путешественниках: я буквально жил ими. «Как это здорово, — думал я тогда, — просыпаться каждый раз в новом месте, смотреть на новое небо, дышать новым воздухом». 

Спасибо нужно сказать не только и даже не столько Жюль Верну, Джеку Лондону и прочим хорошим авторам — во многом они виноваты в том, что немцы ездят в Россию, — а прежде всего моей маме, которая не упускала случая подарить мне новую книгу о путешествиях. Была такая книжная серия “Time Life”, где публиковались рассказы о путешествиях по миру, вот мама мне все эти книги и дарила. Её подруга как-то сказала: «Осторожно: начитается парень этих книг — потом домой не загонишь: будет по миру ездить!» Так и получилось. Напророчила, в общем. О чём не жалею.

 

— Да, кстати: почему именно в Россию, на восток? Думаю, что Россия никак не возглавляет, при всём желании, список стран, куда валом валят туристы.

— Ну так то туристы! А мы — путешественники. И насчёт списка желаемых стран вы, на мой взгляд, всё-таки ошибаетесь: интерес к России у немцев огромный. Повторяю: я имею в виду не лежащих на канарских или каких ещё пляжах тётенек и дяденек, а людей, испытывающих честный и добрый интерес к вашей стране. И таких, поверьте, много. Интерес этот всегда был. Первый раз я поехал на восток ещё во времена «железного занавеса». В Казахскую ССР. 5000 километров, почти без заправочных станций — это было мощно, надо сказать.

— Так где же вы бензин-то брали?

— Не бензин, а дизель. Мы организовали такие импровизированные службы доставки горючего. Или с рук покупали. Но часто нам топливо просто дарили — будь то в России, будь то в Казахстане. Вот так мы начали узнавать этот бескрайний Восток: люди улыбаются, интересуются и помогают нам. Очень сильное чувство, должен сказать. И оно осталось: при всей широкой географии наших поездок (мы бываем и в Африке, и в Австралии, и в Индонезии) Россия пользуется особым уважением и интересом.

 

— Но это у тех, кто уже побывал здесь. А как быть, скажем так, со «среднестатистическим» гражданином Германии? Он-то, «среднестатистический», много ли знает?

— Катастрофически мало. И это ещё один повод для нашей активной деятельности: я и мои коллеги, для которых Россия давно уже не «terra incognita», считаем крайне важным убрать глупые, невежественные и просто вредные стереотипы, которые буквально насаждаются общественному мнению — отдельное «спасибо» многим СМИ. Убрать эти стереотипы и бороться с ними — вот этого мы хотим, и, не без гордости скажу, это мы умеем делать. Лишний раз воспроизводить тот бред о России, с которым сталкивается человек в странах Запада, я не буду — тут всё слишком знакомо и всё так же уныло и пошло. Тиражировать его я считаю унизительным.

Россия большая, она далеко, она незнакома — следовательно, опасна: вот на этом опасении, неуверенности и играют. Мы говорим: ребята, а давайте съездим и просто проверим, всё ли правда, что нам говорят. Всё больше людей соглашаются. Приезжают домой и приходят к выводу: не просто не всё правда, что вещает телевизор, а вообще мало что правдой является. Рассказывают друзьям, знакомым — так начинает работать наша немецкая «сарафанная почта», которая ничуть не хуже вашей, и нам звонят новые участники путешествий на Восток: «Мы тоже хотим! Оказывается, Россия не так далеко, как мы думали!» Мы и рады, конечно: «То-то же! Добро пожаловать!»

 

— Но ведь не всё так просто, к сожалению. Невозможно сейчас просто собрать вещи, сесть в машину поехать спокойно в Териберку* или Хабаровск.

— Одна из главных трудностей — визы. Они хуже, чем все карантины вместе взятые. Карантины и кризисы пройдут быстро, но когда мы в конце-то концов откажемся от этих несчастных виз! Они мешают не только бизнесу, но и нормальным человеческим отношениям.

— Да, кстати о нормальных человеческих отношениях. У вас жена русская…

— Вот к чему приводит неподдельный интерес к России! Так это потому, что любовь посильнее виз, бюрократии и всего остального. И жена у меня русская, да. И двое дочек. Супруга говорит по-немецки гораздо лучше, чем я по-русски…

— Такое возможно?

— Ещё как! И экзамены у меня принимает. Строгая — жуть. Так что русский мне ещё учить и учить.

— А путешествия ваши жена поддерживает? Как-никак, чуть не по полгода отсутствуете.

— Поддерживает. Во-первых, потому что иногда и сама принимает в них участие, а, во-вторых, полностью понимает их смысл и цели — попытаться сделать людей ближе друг к другу, узнать по-настоящему как другой народ, так и свой собственный.

 

— Свой собственный?

— Думаете, нет у нас предрассудков в отношении самих себя? Да предостаточно! Когда в 90-е годы я впервые проехал Россию с её западного края до Владивостока, всё удивлялся стереотипам русских про самих себя: «Ты в Москву лучше не езди — там сплошная мафия, живут только для себя», «Москва хорошая, но не езди в Вологду — там все с топорами ходят!», «У нас, на Урале, ещё ничего, народ добрый, но упаси тебя Бог ехать в Сибирь — там своя страна, свои правила, там одни преступники», «Сибиряки, как сам видишь, люди хорошие, только ты на Дальний Восток не суйся — всяко бывает!», «В Якутии все ходят голыми, там вас съедят вообще». В итоге всю страну проехал — ни голых не видел, никто даже съесть не пытался: везде были очень даже хорошие, одетые и нормальные люди. Так что от души посмеялись. И над слухами, и над легковерием. Но смех смехом, а разбираться со всем этим делом всё же надо: слухи — очень плохой помощник в узнавании страны и людей.

— Я смотрю, страну-то вы неплохо узнали. О путешествии, скажем, на Дальний Восток или в Якутию многие могут только мечтать.

— Тут всё дело в решимости. Поставил цель — собрался и поехал. Лишь бы цель была разумной. Деньги важны, конечно, но, если у тебя есть цель и решимость ее достичь, всё получается, как показывает практика: и средства находятся, и, главное, люди, которые тебя поддерживают.

— То есть вас можно считать уже знатоком России? Чуть не 20 лет ездите, знаете страну вдоль и поперёк…

— Не знатоком, а начинающим знатоком. И каждое новое путешествие показывает тебе, что ты ой как мало ещё знаешь.

— Но морозов-то вы отхватили наших знаменитых?

— Только не в этом году. Нынешняя зима какая-то кислая была. Надеюсь, всё ещё исправится, и следующие зимы будут обычными. А знаете, где я испытал самый страшный холод?

 

— В Якутии наверняка.

— В Якутии было -62 однажды ночью…

— Мама дорогая. Чего ж ещё-то надо?

— Нее, самый страшный холод был на Крещение во Владивостоке, когда купались в океане. Вода была -2 градуса — вот это было весело. Думал, не выплыву. Ничего, оклемался.

— Уверен, что у вас есть какие-то яркие воспоминания, связанные с каким-либо местом.

— Есть, конечно. Например, та же Якутия. Помню, как поразился, когда в самые страшные, эти нищие 90-е годы, увидел, что на севере там не закрывают дома, что оставляют в них еду и топливо для того, кто придёт после тебя, ведь это может спасти ему жизнь. Что быть честным — это естественно, даже необходимо для человека, оказавшегося в тяжёлых условиях. Впрочем, честным быть всегда полезно — в этом я убедился.

— Константин, раз уж речь зашла о честности, то давайте признаем, что не всегда вы в России или в любой другой стране вы видите вызывающие восхищение примеры.

— Разумеется, не всегда. И я не хочу, да и не имею права рассказывать «шоколадные сказки»: в каждой стране, и в России в том числе, найдётся достаточно поводов для печали. Совсем другое дело, если я буду жить этими поводами, не обращая внимание на другую — светлую — сторону. Тут всё зависит от ракурса: важно, что ты хочешь увидеть и показать другим. Ясное дело, я могу поставить камеру на помойку и потом рассказывать всему миру, как плохо и грязно живут в такой-то стране. Или же показывать блестящие золотом купола, витрины бутиков, икру, алмазы с матрёшками и всем говорить, что это-де и есть настоящая Россия, и все в ней чуть ли не святые. И там, и там будет неправда. Поэтому я настаиваю на необходимости трезвого, честного взгляда и честного же повествования о стране и её народе.

 

Одна из главных особенностей здорового человека, мне кажется, — это умение «перемалывать» всё плохое, делать его второстепенным. И делать то хорошее, что ты испытал, главным. Плохое пройдёт, а доброе останется. Уроки ты извлечешь из всего, но добро-то крепче, как ни крути. Это правило действует в любой стране. Однажды, помню, сидим у костра на берегу Байкала: смотрим на волны, ветер был такой тёплый. Сидим, смотрим и молчим — и ничего тебе не надо больше, никаких слов, лозунгов, никакой патетики. Мир в душе, тишина на сердце — что с этим может сравниться? Тут не пять тысяч, а намного больше километров готов проехать, чтобы ощутить что-то подобное.

Или вот, например, Архангельская область. Честно говоря, я впечатлён тем, как здесь сейчас развивается туризм, тут я не могу не отдать должное тем людям, которые неравнодушны к своей земле. Понимаете, им не всё равно, им важно поделиться красотой своей земли с другими – будь то путешественниками из России или из других стран. Я с такими людьми, к счастью, знаком: например, Алексей Нестеренко, он один из авторов замечательной туристической программы – автомобильного маршрута «Заповедные земли русского севера». Мы проехали по этому маршруту – впечатления самые добрые. И не только благодаря красотам севера, хотя это очень важно, конечно, но и во многом благодаря просто хорошей и четкой организации. А я знаю, что это такое – «просто хорошая организация»: это титанический труд. Так что я вижу своими глазами: Архангельской области в последнее время делается многое для развития туризма. Очень понравились визиты в национальные парки – Кенозерский и Водлозерский. Видно, что там всерьез работают над улучшением инфраструктуры и туристических продуктов. И что очень важно, там привлекают к работе местных жителей, создают рабочие места. Если честно, то это очень долгий и серьезный разговор – о том, как развивается туризм в России, это отдельная тема для беседы.

— Хватает ли у вас времени для чтения, или вы всё время заняты — то находитесь в путешествии, то планируете новые?

— Времени, конечно, мало, но стараюсь не терять его. Корю себя за то, что плохо знаком с Толстым — сейчас всё-таки плотнее взялся за «Войну и мир». Русская классика — куда без неё!

— То есть Достоевский, Лесков, Чехов…

— …и многие другие — не просто имена, а вполне знакомые писатели. Но есть и творцы другой эпохи, к которым я отношусь с уважением: Шаламов, Гинзбург, Солженицын.

— Да, я заметил, что в отличие от простых туристов, вас интересует не только «Золотое кольцо», не только Питер с его блеском: вы стараетесь познакомить участников ваших путешествий и с трагической стороной российской истории. Недавно мы были в урочище Сандармох** — месте массовых расстрелов, познакомились с музеем строительства Беломорканала. Я заметил, что некоторые из путешественников едва сдерживали слёзы. Почему вы не упускаете из виду и эту — страшную — историю?

— Мы уже говорили об объективности. Я считаю, что страну и её народ нельзя узнать хорошо, если руководствоваться только туристическими проспектами. Боль, трагедия, несправедливость, террор — это тоже история России. Как и Германии. Истории наших народов не только близки, но и очень похожи. Похожи и болью, и радостью. Скрывать, замалчивать постыдные страницы, делать вид, что всегда всё хорошо, очень опасно: невыученный урок истории обернётся своим повторением, а я думаю, мы не желаем своим детям и внукам подобного. Кроме того, осознание, что боль — общая, помогает в её преодолении. И не надо закрывать глаза на правду: честность — очень хороший помощник, как я убедился, в установлении действительно добрых отношений. У меня в России друзья и родственники: что ж я им — врать буду? Да и вообще, знаете, немцы и русские много ближе друг к другу, чем принято почему-то думать. И то, что русскому здорово, неплохо и немцу. Лучшая моя награда по возвращении домой — это видеть, во-первых, радостное удивление путешественников: «Россия-то действительно хорошая страна!» Во-вторых, это их желание поделиться своими добрыми впечатлениями с другими. Так что будьте уверены: мы ещё не раз заедем.

 

— Несмотря на карантины и изоляции?

— Пройдут всякие карантины, прорвётся изоляция. Поскорее бы, честное слово: снова хочу в Россию! А, стоп: и в Эстонию, конечно, тоже!

*Териберка — село на Кольском полуострове, в Мурманской области. Хабаровск — город на Дальнем Востоке России.

** Сандармох — лесное урочище (в широком смысле, часть местности, отличная от окружающей местности), место массовых расстрелов и захоронений во время сталинского Большого террора 1937—1938 годов. Оно находится в Медвежьегорском районе Республики Карелия.