Перловка с бататом: как деньги меняют людей

Конечно, бедный и богатый рука об ногу ходят. Не пересекаясь в жизни. Я в трамвае, он на тачке. Да и фиг бы с ним. Он обо мне не знает, я о нём. Жлобствовать, мол, у кого-то есть куча денег? Только обозлённый и никчемушный неумеха или дебил станут орать: «Отобрать всё, да и поделить!». Как Полиграф Полиграфович Шариков.

Богатый человек, который по наследству, он вполне себе мирно относится к окружающим.  Он родился в шоколаде, в рубахе и с серебряной ложкой во рту. Эта категория мне нравится. Едут себе в дикие страны, копают там выгребные ямы для местного населения или там вершины покоряют, спонсируют студенчество и младенчество, научные исследования или полоумные прожекты по борьбе с инопланетянами. Имеют право. Бзик их оплачен солидными процентами с весьма солидных счетов. В конечном счёте, это безобидные ребята, и кроме пользы, вреда от них никакого не наблюдается.

Правда, если оглянуться в наше славное историческое прошлое, то можно наткнуться на личностей этого круга, которых, кроме как засранцами, никак назвать нельзя. Не в прямом смысле, в переносном, разумеется.

Тот же вот товарищ Че Гевара. Или спонсор Карла Маркса Фридрих Энгельс. Или Савва Морозов, спонсор большевиков, эсеров и прочей  революционной блатоты.  Кастро, та ещё семейка, богатые все люди. Ленин, он же Ульянов, он же Иванов, он же «Старик». Далеко не нищий. Баламуты. Наследственный капитал их просто с жиру взбесил. Те же декабристы. Чего им не хватало? На какого пса эти дворяне столбовые солдат на Сенатскую площадь, под картечь, поволокли? Нет – самим выйти, так массы нужны. Оставим их там, где они сейчас.

Вернёмся к нежданному богатству. Не заработанному, как Биллом Гейтсом, Стивом Джобсом или – нам его в пример ставят – Романом Абрамовичем.

Наследство, джек-пот или дурацкое везение в карты. Я представляю, как я разбогател. Конечно, немедленно всем прощу свои долги. Куплю дворец с золотыми унитазами (по Ленину). Буду каждый день менять штаны. Куплю футбольный клуб, а лучше три. Стану жрать чёрную икру ложками. Ежедневно. Что там ещё? А, куплю десять «Майбахов» и новенький «Запорожец» первой модели. Не может быть, чтобы где-то в мире такого не было. Самолёт. Два. Найму лилового негра, чтобы подавал манто новой – молодой – жене. Поеду на курорт. Например, в Крым. «Вот куплю я себе чёрную шляпу, и поеду я в город Анапу». Никому не дам ни копейки: приползут ведь всякие, тому гланды лечить в Германии, тому просто выпить не на что.

Наращу волосы на голове. Вставлю керамические зубы, но чтобы с шестью клыками. Яхту! То есть лайнер! С паровым отоплением и сауной. Тарелки фарфоровые.

Смотаюсь в Париж, на небоскрёбы посмотреть и с французками перемигнуться, в Нью-Йорк, а как иначе, там же Лувр! В Риме на Парфенон погляжу, в Афинах на Колизей. «Обогащуся культурно вообщем». Нам, богатым, без политеса и образования  никак нельзя.

На этом фантазия иссякает. Реалии заставляют задуматься. Я ведь быстренько свой миллион промотаю. Слетаю, перемигнусь, а потом лечение сколько денег возьмёт? Самолёт тоже не семнадцать евро стоит. Яхта… Там же солярки сколько уйдёт! И завидущих сколько кругом станет!

Но останавливает ещё простенькая подленькая мысль. Какой-нибудь трудящийся ест картошку с капустой. Бомжи в мусорных ящиках йогурты добывают. Кушают. Папуасы бататы едят. Египтяне – финики. Пенсионеры – перловку. Я вот чёрную икру, ноблесс оближ, но уж глаза бы не глядели, хочется перловки с бататом.

Но, господа! Я объедаюсь осетринкой и папайей, лакаю мадеру, но на выходе-то у меня то же самое, что и у всех, кто жуёт капусту и варёную колбасу с истекшим сроком годности, ест суп в богадельнях… То есть и цвет, и запах совершенно те же! То есть мы равны! И это просто царапает по сердцу, как вилкой по стеклу.

Но что ещё хуже – мы все встретимся на кладбище. Ну, пусть разные кладбища, однако… черви везде одинаковые. От этого совсем хочется плакать.

Я представляю, что у врат рая меня встретит апостол Пётр. Я буду так же гол и убог, как все. Не на самолёте же прилечу. И без каких бы то ни было штанов от Гуччи или Кардена. Апостол спросит: «А ты тут что делаешь, раб Божий?». Взятку не сунешь. Обидно. Как у них там в Писании: «Легче верблюду пролезть в игольное ушко, чем богатому попасть в царство небесное». Будет сильно обидно, так как предполагал, что это всё так, слова.

А если апостола нет, как говорят атеисты, то совсем хана! Небытие. Нуль. Ничего. Вообще ничего! И, главное, нет меня! И чего тогда деньги?

Лучше не становиться неожиданно богатым. Дьявол с ним, с неравенством. Вместо яхты – лодочка, вместо мадеры – водочка. Поешь лучка, если нет балычка: на выхлопе увидишь всё ту же картину и ощутишь всё то же амбре.

Один мой старый знакомый как-то так пошёл по бизнес-политической линии вверх. Так это свечкой взмыл. Раньше мы с ним были аутсайдерами оба. Но вот он рванул в киты, а я по-прежнему планктон. А киты им питаются. И старый мой знакомый сразу стал мне новым незнакомым. Он меня в упор не видит, когда мы с ним случайно сталкиваемся  на улице или в магазине. Он был председателем частного банка, потом боссом в партии, потом стал министром, потом ещё кем-то, но всё по верхам, в крутизне…

И тут тебе оказия: хряп! Уголовное дело. Такой неожиданный реприманд. Вся пресса воет. Телевизор раскалился. Все знали, оказывается, какая скотина мой старый знакомый. Разбогател незаконно, денег в долг и просто так не давал. Суд, репортёры толпами бегают следом. Мой прежний знакомый вдруг со мной нечаянно встретился, бежит навстречу, руку тянет, здороваться хочет. Я тоже здороваюсь. А чего? Он, как и я, на выхлопе одно и то же.

Жалко мне его? Нет, потому что я и сам такой же. Все мы, человеки, народец с червоточинкой. У кого её нет? А деньги людей не меняют, нет. Они только усиливают плохие или хорошие черты, которые папа с мамой с генами передали. Только и всего.

«Ты, если жил свинья свиньёй, – останешься свиньёю!» – пел Высоцкий. И тут мы совершенно с ним согласны.

Александр ИКОННИКОВ

Журнал «Красивая жизнь»