Beauty Box: Простите, милый Оноре!
«Нет ничего более непроницаемого, чем молодое лицо, ибо нет ничего неподвижнее. Лицо молодой женщины безмятежно, гладко, ясно, как поверхность дремлющего озера». Какое дивное сравнение, милый Бальзак. Но юные прелестницы на вас бы чуточку обиделись – за непроницаемую неподвижность и за то, что художнику ничегошеньки не найти в ангельских образах, кроме бело-розовых красок. А как же блеск в глазах, персиковая кожа, изящные тонкие черты?
Далее вы утверждаете, что своеобразие в женском лице начинает появляться лишь к тридцати годам. Вероятно. Однако, перечитывая Вашу, уважаемый Оноре, «Тридцатилетнюю женщину», некоторые современные леди, миновавшие «возраст дремлющего озера», наверняка разгневаются не на шутку. Хотя бы за подобное наблюдение: в старости, когда женщина всё уже испытала, самые сильные проявления счастья и горя меняют облик человека, бороздя лицо неисчислимыми морщинами и наделяя каждую из них своим языком.
Всё, пожалуй, верно, но назвать тридцатилетнюю особу старухой! Непростительно, достопочтенный гений пера. Это в середине Вашего девятнадцатого века маркиза частенько причисляла себя к старухам. По глупости. Вот если бы ей довелось на машине времени перенестись в наше столетие, она бы тоже с Вами сильно поспорила и Вам же назло… быстренько расцвела, воспользовавшись сегодняшними несметными косметическими богатствами и эликсирами «долгоиграющей молодости».
Современные джентльмены, наоборот, окрыляют слабый пол, невольно возражая автору той самой «Тридцатилетней женщины» и доказывая, что возрастная арифметика нынче подчиняется иным законам. Цитирую с наслаждением: «Возраст женщины – та цифра, которую она сама установила у себя в голове. Некоторые в тридцать пять выглядят на пятьдесят, постоянно думая: «О боже, мне уже тридцать пять!!!» А другие в пятьдесят выглядят на тридцать, потому что им тридцать внутри и наплевать, сколько это уже продолжается». Правильно – наплевать! Бурные аплодисменты истинному знатоку женской души!
Комментарии закрыты.