Воскресный антидепрессант Любиной: тропа лесоруба-2

Вернусь к ночному происшествию. Поняв, что мы оказались зажатыми между болотом и десятью километрами непролазного бурелома, я молча ужаснулась и пошла в машину спать.

Проснулась под утро со странной мыслью. Пройдет минута, я открою глаза, и окажусь дома, в тепле, под любимым лоскутным одеялом. Глаза я открыла, но вместо ощущения тепла и неги почувствовала себя пломбиром в морозилке. Таким же ледяным и застывшим. А вместо одеяла обнаружила изрядно испачканный болотной грязью желтенький комбинезончик. Через минуту в затуманенную голову ворвалась мысль: «Утро понедельника! Пора ехать на работу! Как скажу начальнику, что меня не будет»? Дело в том, что в те далекие годы (а дело было 15 лет назад), связи в лесах под Ораниенбаумом не было… Ну, или появлялась, но местами. А часы показывали уже восьмой час.

Выбравшись из припорошенной за ночь снежком «Нивы», я обнаружила поджидавшего меня Тимыча. Отстраненно, но четко и по-деловому современный Сусанин начал втолковывать моему продрогшему мозгу информацию. При попытке переехать болото у «луазика» взорвался двигатель, и машина потеряла ход. Одна из причин, почему перемещались ночью так медленно. [ЛуАЗ-967 — полноприводный плавающий автомобиль-транспортер особо малой грузоподъемности. Был создан по заказу ВДВ для эвакуации раненых, подвоза боеприпасов и военно-технического имущества, буксировки, а также установки отдельных видов вооружения. — прим. Автора]

Джиперы остаются в лесу и продолжают вытаскивать технику. Я и жена одного из джиперов выбираемся в город одни. Предстоит лишь пройти километров пять-семь по бурелому. Главное, идти прямо и никуда не сворачивать. Так мы выйдем на Гостилицкое шоссе, где нас будет ожидать Боря, который часом раньше ушел вперед. Он заберет припаркованную в городе машину и вернется за нами.

Куда идти? Почему идем вдвоем, а не все? Как понять, что дождутся и встретят? Когда и как Тимыч вернется из леса? Как в таком виде появиться в офисе? Мыслей было много. Но слушала молча. То ли от холода, то ли от испуга, то ли от осознания того, что раз уж стала участницей мужских игр, то, будь добра, учитывай правила. Тогда ситуация разрулится. То, что я дико замерзла, простудилась, хлюпала носом, озвучивать не стала. Оставила на потом. Сейчас предстояло выбраться и добраться до банка. Для понимания: в те годы я делала карьеру в крупнейшем банке страны. И исчезновение без предупреждения, да еще в понедельник утром, приравнивалось к празднику непослушания.

До шефа я дозвонилась уже на выходе из леса, на часах было 10. Услышав в трубке осипший писк своего сотрудника, Сергеич заорал: «Любина, ты где?!». Я выдохнула, и произнесла: «В болоте, но уже выбираюсь, скоро приеду». Странным образом, этот эпизод шеф помнит и по сей день, и упорно подкалывая меня всякий раз, когда есть желание вспомнить сбербанковские будни.

Оставив посреди леса незадачливых туристов, две хрупких женщины пошли выбираться. Не помню, как прощались, зато в памяти сохранилась дорога, та самая Тропа лесоруба. Снег прекратился. Было тихо и безветренно. Слева и справа от дороги нескончаемой лентой шли полузаросшие траншеи, лежали мотки ржавой колючей проволоки, каски, еще какие-то куски металла. Мы со спутницей негромко переговаривались, перескакивая с ночного вояжа на незаживший после войны пейзаж.

Не помню, сколько времени заняла дорога. Даже не понимаю, почему я, при врожденной мнительности ни на секунду не усомнилась, что Боря встретит и отвезет. Это было мое первое внедорожное приключение. Но четко знала, что мужчинам ничего не грозит, у них появился план спасения, и для всех лучше, что мы ушли. Мы спокойны за них, а они — за нас.

Спустя пару часов мы выбрались на пустое шоссе. Пока растерянный мозг решал, что предпринять – нервничать или замереть, рядом притормозила «Шевроле Нива» со смутно знакомыми, но такими дорогими после ночных скитаний лицами Бори и его штурмана.

Мы поехали в город! Боря рассказывал: «Когда ночью стало понятно, что не проехать, решили так. У меня машина в Красном Селе, поэтому я с Дачником [Офф-роадный ник – прим.Автора] выбираюсь за машиной, возвращаюсь за вами, везу в город, дальше — обратно вытаскивать ЛУАЗ и оставшуюся братию. По времени – как пойдет. Вы заблудиться точно не могли. Дорога прямая. Расстояние известно. Плюс-минус час мы бы всяко встретились на трассе».

Для понимания. Боря – классический пример спокойствия, невозмутимости, подкрепленной чувством юмора, как у ослика Иа-Иа из мультфильма о Винни Пухе. Его дальнейший рассказ… Что называется, смех и грех. Надо чувствовать специфику момента, а заодно понимать людей, заваривших эту кашу.

Итак, рассказ Бори: «После блиндажей, перешагивания препятствий, мы вышли на дорогу. Пять утра, безлюдно, оставалось ждать, кто проедет мимо. Повезло. Полчаса спустя к нам подъехала шишига. Водитель остановился, спросил, в честь чего стоим… [Шишига – ГАЗ-66, советский и российский грузовой автомобиль с колёсной формулой 4 × 4, грузоподъемностью 2,0 тонны и кабиной над двигателем; массовый полноприводный двухосный грузовик в Советской Армии и в народном хозяйстве СССР и России в 1960—1990-е годы. – прим. Автора]. Мы рассказали, что произошло, показали направление. Остались ждать следующую попутку, пока «шишка» понеслась спасать наших потерпевших… Вскоре и мы уехали. Первое, что я сделал в Красном Селе — это купил на рынке сухие носки и связку бананов. После этого сели в машину и вернулись за вами».

Год спустя выяснилось, что Боря катался с температурой 39. Кто из вас, дамы, имел дело с болеющими мужчинами, поймет, насколько это поступок из поступков…

Нас посадили в теплую машину, включили на полную мощь печку, Борин рассказ убаюкивал. Но тут в мой утомленный мозг вонзилась, как та бензопила, мысль: «Зачем им шишига? Тимыч не просил о помощи. Он спроваживал женщин. Джиперы утопят машину, не смотря на проходимость». Решив, что от усталости и накопившихся эмоций у головы передоз информации, я задремала. Спустя минут десять со стороны водительского сиденья я услышала фразу, ни к кому не обращенную: «Они же ее утопят». Я не чувствовала себя в тот момент ни мудрой, ни позитивно настроенной женщиной, но поняла: «Шишиге не выбраться, наши орлы о помощи не просили»…

Продолжение следует.