Григорян: Война, национальные интересы и право граждан на несогласие

К 2025 году мир изменился радикально. Последние рождественские и новогодние дни вряд ли что-то способны изменить. В канун Нового года каждый житель Эстонии неизбежно задаётся одними и теми же вопросами: что нас ждёт в 2026-м? Наступит ли мир в Украине? Какой будет внешняя политика наших властей — и как она отразится на благосостоянии и образе жизни внутри страны? Как долго внешняя политика может существовать отдельно от внутренней, а разговор о национальных интересах оставаться набором политизированных лозунгов?

Для малых государств, таких как Эстония, цена ошибочных решений особенно высока. Здесь нет «запаса прочности», который позволял бы экспериментировать без последствий. Именно поэтому вопросы о войне в Украине, о внешней помощи и её связи с внутренней политикой не могут быть чьей-то монополией. Они касаются каждого. Насколько всё это действительно отражает национальные интересы государства? И может ли гражданин оставаться нейтральным наблюдателем происходящего?

Национальные интересы — это не эмоции и не моральные декларации. Это совокупность долгосрочных целей, направленных на безопасность, устойчивость и выживание государства. В их основе лежит трезвый расчёт: какие решения делают страну более защищённой, экономически жизнеспособной и политически стабильной в будущем.

При этом важно признать простую, но неудобную истину: национальные интересы государства как института и интересы конкретного налогоплательщика могут совпадать, а могут и расходиться. Демократия, права и свободы начинаются именно там, где это расхождение можно открыто обсуждать. Там, где обсуждение запрещается, демократия заканчивается — даже если внешние атрибуты остаются на месте.

Одной из самых чувствительных тем сегодня является война в Украине и её значение для Эстонии. Военные действия России на территории Украины, развязанные президентом Путиным, являются нарушением международного права и имеют преступный характер. Агрессия путинской России не может иметь оправданий и направлена на восстановление имперских амбиций. Эти действия не соответствуют национальным интересам Эстонии, которая не является стороной конфликта и не получала официального объявления войны. Однако её исход рассматривается властями как фактор, влияющий на безопасность страны. Логика проста: успешный силовой пересмотр границ в Европе и новый передел мира подрывают систему, на которой держится безопасность малых государств.

Поддержка Украины в этом контексте — не столько акт альтруизма, сколько элемент стратегии сдерживания и подтверждение лояльности союзникам по НАТО и ЕС. Таков рациональный аргумент властей.

Но рациональный — не значит бесспорный. Бросаться в омут сломя голову — роскошь, которую могут позволить себе либо сильные страны, либо безответственные. Малое государство не может быть ни тем, ни другим.

Для Эстонии каждая внешнеполитическая эмоция автоматически превращается во внутренний многомиллионный счёт, который оплачивает общество — своими налогами, социальными приоритетами и качеством жизни. Каждый потраченный миллион налогов граждан уходит не на развитие Эстонии, а на войну, которая ведётся за её пределами. Вместо новых школ, больниц и дорог деньги остаются неизвестно где, в чужой стране. Каждый гражданин должен знать, куда уходят его средства, и требовать прозрачности и ответственности от власти.

В демократии решения принимаются после обсуждения, а не вместо него. Иногда необходимо остановиться и подумать. Пауза — это не слабость, а защита от коллективного самообмана. Ответственный политик — не тот, кто громче всех кричит «вперёд», а тот, кто в нужный момент способен сказать: «Стоп. Подсчитаем последствия».

Когда обсуждение объявляют «вредным», страна перестаёт быть субъектом и начинает реагировать рефлекторно. Важно понять:

— эмоции не заменяют расчёт;

— ошибки малых государств слишком дороги;

— неизвестность не равна добродетели;

— союзникам нужен разум, а не порыв;

— демократия живёт обсуждением;

— ответственность начинается с торможения, а не с рывка.

В этой связи возникает вопрос, который многие боятся задавать власти: почему за военные расходы — даже в дружественной стране — должен платить наш налогоплательщик, зачастую отрывая средства от собственных детей и базовых потребностей семьи? Финансирование внешней помощи — это политическое решение, принятое избранной властью и оплачиваемое из общего бюджета. Юридически налогоплательщик обязан участвовать в этом финансировании. Но морально и политически он не обязан молча соглашаться. Вопрос «почему наши деньги идут туда, а не сюда» — это не подрыв государства, как иногда пытаются представить, а нормальный элемент общественного контроля.

Гражданское общество — это не только MTÜ, не активисты и не «правильные люди», всегда поддакивающие власти. Гражданское общество — это все граждане, прежде всего те, кто платит налоги и подчиняется законам. Право контроля — не привилегия, а обязанность. Если граждане финансируют государство, делегируют власть и несут последствия решений, то контроль над властью становится формой ответственности. Отказ от контроля — это добровольный отказ от собственной субъектности.

Власть — не собственник государства, а управляющий, нанятый обществом. Деньги в бюджете — это не «деньги государства», а деньги общества, временно переданные в управление. Проблемы у государства начинаются не тогда, когда у граждан появляются вопросы, а тогда, когда эти вопросы объявляются подозрительными и «опасными для безопасности». Вопросы «зачем это финансируется?», «кто принял решение?», «какие риски?» — это аудит, а не подрыв. Лояльность не означает согласие с любым решением власти. Молчание удобно власти, но рискованно для общества.

Существуют ли альтернативы текущему курсу? Кто определил, что он единственно возможный? Теоретически Эстония могла бы выбрать иные модели:

— сосредоточиться на собственной обороне и инфраструктуре;

— оказывать условную и ограниченную поддержку с чёткими критериями и сроками;

— сделать акцент на гуманитарной помощи и дипломатии.

Ни один из вариантов не лишён рисков. Но сам факт их существования означает: выбор — политический, а не фатальный.

Есть и аргументы против нынешнего курса, основанные не на симпатиях, а на практических соображениях:

— риск эскалации и ответных гибридных действий;

— истощение ограниченных ресурсов малого государства;

— минимальное влияние на стратегические решения при заметных затратах;

— отсутствие широкого общественного обсуждения;

— неопределённость целей и сроков поддержки.

Замалчивание этих аргументов не делает их несуществующими — оно лишь накапливает недоверие.

В современных условиях Эстония, вероятно, не может быть нейтральной. Но это не означает, что гражданин лишён права на нейтралитет. Нейтралитет гражданина — это право не поддерживать избранный внешнеполитический курс, подвергать его критике и воздерживаться от участия в символической мобилизации. Граница между дозволенным и недозволенным в правовом смысле проходит не по линии мнений, а по линии действий: критика не является саботажем, а несогласие — изменой.

Когда нейтралитет гражданина начинают приравнивать к враждебности или измене, происходит не мобилизация демократии, а её вырождение. Демократия держится на множественности позиций, а не на хоре согласия. Когда допустимой остаётся только одна точка зрения, исчезает не «враг», а свобода политического мышления.

Лозунг «чтобы как все» не имеет отношения к демократии. Это логика Шарикова — простая, агрессивная и удобная для власти. Она не требует аргументов, не допускает сомнений и подменяет гражданскую ответственность коллективным рефлексом. Демократия же предполагает право быть неудобным, задавать вопросы и не сливаться с большинством.

Когда от человека требуют не только соблюдать закон, но и думать «правильно», общество перестаёт быть сообществом свободных людей. Оно превращается в систему лояльности, где ценится не разум, а совпадение сигналов. Это уже не диалог, а проверка на благонадёжность.

История показывает: общества, которые внешне выглядят «едиными», часто оказываются внутренне пустыми. В них нет ответственности — потому что нет выбора; нет зрелости — потому что нет сомнений; нет развития — потому что любое отклонение объявляется опасным.

Эстония — малое государство в сложной геополитической среде. Ошибки здесь стоят дороже, чем громкие заявления. Национальный интерес — это не только выбор союзников, но и сохранение способности общества мыслить, сомневаться и спорить. Самая опасная утрата в условиях кризиса — не территория и не деньги, а пространство для честного разговора. Пока оно существует, у государства остаётся шанс принимать решения осознанно, а не по инерции. Молчание удобно власти, но смертельно для государства. История учит: государства погибают не тогда, когда им не хватает силы, а тогда, когда правда становится преступлением, а молчание — законом.

Мнения из рубрики «Народный трибун» могут не совпадать с позицией редакции. Tribuna.ee не несёт ответственности за достоверность изложенных в статье фактов. Если вы имеете альтернативную точку зрения, то мы будем рады её также опубликовать.