Церковный раскол: в надежде на доброе чудо или «раздирания Церквей утиши»

Члены Священного Синода признали невозможным дальнейшее пребывание в евхаристическом общении с Константинопольским Патриархатом.

В Заявлении, в частности, сказано: «Принятие в общение раскольников и анафематствованного в другой Поместной Церкви лица со всеми рукоположенными ими «епископами» и «клириками», посягательство на чужие канонические уделы, попытка отречься от собственных исторических решений и обязательств, — все это выводит Константинопольский Патриархат за пределы канонического поля и, к великой нашей скорби, делает невозможным для нас продолжение евхаристического общения с его иерархами, духовенством и мирянами».

«Отныне и впредь до отказа Константинопольского Патриархата от принятых им антиканонических решений для всех священнослужителей Русской Православной Церкви невозможно сослужение с клириками Константинопольской Церкви, а для мирян — участие в таинствах, совершаемых в ее храмах», — указывается в документе.

Событие поистине трагическое. Разрыв в отношениях Церквей проходит просто по живому. Не хочу вдаваться в высокопарные политико-церковные рассуждения – предлагаю читателю просто представить себе, что сейчас, дай Бог, ненадолго, православные христиане Русской Православной Церкви не могут принимать участия в Таинствах, совершаемых в Константинопольской Православной Церкви. Например, здесь, в Эстонии. Итак,

 

 «Бог любит простые чудеса»

– беседа с инокиней Феохаритией из скита св. Иоанна Предтечи на Сааремаа

— Вы знаете, самыми важными сегодня мне кажутся слова преподобного Серафима Саровского: «Радость моя, стяжи дух мирен, и тысячи спасутся вокруг тебя», — говорит монахиня окружившим ее путешественникам, вдруг присмиревшим и тихим, в Андреевском храме. Необычного, казалось бы, ничего нет, правда? Но говорит это монахиня по-немецки, притихшие туристы, окружившие ее – немцы, Андреевский храм находится в скиту в честь святого Пророка Иоанна Предтечи, а сам скит располагается на эстонском острове Сааремаа, в 12-ти километрах от Курессааре. Да и сама монахиня – немка. Хм, видимо остров может похвастаться еще чем-то, кроме того, что здесь родился Крузенштерн, российский наш мореплаватель, хоть и опять же немец немцем. Но хвастаться, судя по доброй улыбке инокини, здесь точно не принято. Молиться и работать – это да, вот это здесь приветствуется. Похоже, не зря сюда добирался: услышал от друзей, что вот де, где-то там, на островах, есть какой-то монастырь – съездил бы да разузнал, что к чему.

После знакомства и, как называют это туристы, «экскурсии по монастырю», мы беседуем с инокиней Феохаритией в небольшой трапезной. Уставшая от несколько «мирских» вопросов, матушка, похоже, рада поговорить о вещах гораздо более важных.

Благодарность семье

— Как так получается, матушка, что девушка, да еще немка вдруг становится православной монахиней и живет не в уютно-секулярной Германии, а в эстонском скиту, и счастлива? Это очень необычно. Это чудо какое-то, мне кажется.

— Насчет «чуда» вы поспешили. Видите ли, Богу возможно решительно всё – понять и признать Его благое всемогущество, может быть, не всегда просто. Что же до меня, то монахиней я стала в Греции – именно там я по-настоящему познакомилась с Православием. Хотя и родную Германию упрекать мне бы не хотелось: именно дома я начала приближаться к нему, почувствовала, можно сказать, его вкус. А способностью к поиску Бога, осознанием в себе жажды христианства, думаю, я обязана нашей семье, которая, пусть и не была православной, но к вопросам веры, воспитания согласно библейским заповедям подходила традиционно строго и тщательно. Так что – спаси Господь моих родителей, я им очень благодарна. А уже потом я оказалась в греческом монастыре святого славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна неподалеку от Ларисы, и там убедилась, что Христос открыт абсолютно всем: сестры той обители были со всего мира. Там, в этой обители, они либо нашли Православие, открыли его для себя, либо же, как и я позже, приняли постриг, желая без остатка следовать Христу.

Сначала – да, сначала это было необычным, удивительным, а потом, когда ты узнаешь истории людей, пришедших в монастырь, то остается только удивляться и восхищаться Премудрости Божией. Мне кажется, Бог любит такие простые чудеса: многие приходят в изумление, а Бог всего лишь помог нескольким десяткам человек разных стран и разных континентов вернуться к истокам, общим для всех нас. Иногда это возвращение четко осознано, и человек идет как бы по прямой, а часто бывает так, что возвращающемуся требуется пройти долгий и извилистый путь – сомнений, разочарований, борьбы с самим собой и навязанными предрассудками. Но с Божией помощью, повторюсь, возможно решительно всё.

Из Бранденбурга может ли быть что доброе

— Вы говорите, что всерьез задумываться о Православии начали еще в Германии.

— Да, точно.

— Но, согласно мнению большого числа людей …ладно, приведу лучше слова апостола Нафанаила: «Из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин. 1:46). Итак, из какой-то там бездуховной Германии может ли быть что доброе? Запад полностью отпал от Христа. Всё.

— Такая точка зрения мне знакома, но абсолютно чужда. Если мы говорим о мiре, который во зле лежит, то будь он Западом, Востоком, Севером или Югом, разницы большой вы не найдете: зло есть зло везде. Но если мы пытаемся – всерьез пытаемся – искать Христа, то везде же мы можем и найти Его. Кстати, каков был ответ апостола Филиппа Нафанаилу? – «Пойди и посмотри»…

Расскажу такую историю. Наш монастырский духовник, покойный старец Досифей, он подвизался на Святой Горе, основатель нескольких монастырей, в т.ч. обители св. Стефана на Метеорах, очень осторожно подходил к таким, знаете, резким, импульсивным движениям. Человек строгой подвижнической жизни, знавший преподобного Паисия, требовал от нас: не сметь никогда никого осуждать – ни христиан, ни самарян, никого. Вообще никого. По его словам, важно стать православными нам, а суд над нехристианами предоставить Богу. И вот эти его слова – «самим становиться православными, самим жить по-христиански» — мне, думается, очень важны для каждого из нас.

Любовь, строгость и труд

Вспомните ту любовь, благодаря которой преподобный Макарий Египетский привел ко Христу языческого жреца – вот этот пример, я считаю, должен быть у нас не только перед глазами, но и в сердце. Наш духовник жил этими словами, и в результате вскоре обитель наполнилась, как я сказала, монахинями со всего света: из обеих Америк, из Европы, Африки, Азии…Нельзя бить себя в грудь, кричать: «Я – православный!», а самому осуждать других – нет тут христианской логики, по-моему. У каждого человека свой путь к Богу, и не надо бы преграждать этот путь бревнами, падающими из собственных глаз. Это очень трудный навык, я знаю. Но он необходим, если мы не хотим разрушать промысла Божия в отношении какого-либо человека. Вспомните прошение на утреннем молитвенном правиле: «Спаси, Господи, и помилуй их же аз безумием соблазних и от пути спасительного отвратих, к делом злым и недобрым приведох – Божественным Твоим промыслом к пути спасения паки возврати». Боюсь, наша категоричность, неосторожность, стремительность в суждениях и осуждениях дает нам повод помнить эти слова постоянно.

— Но общение, пусть и исполненное любви с иноверными или инославными подразумевает и определенную дистанцию, не так ли? Не отчуждение – дистанцию.

— Разумеется. Принимая любого человека со всей любовью, мы и помыслить не можем, чтобы позволить ему, скажем, принимать участие в наших Таинствах, это понятно и логично. Вспомним тот же случай из жизни преподобного Макария Египетского и жреца: святой не гнался же за ним, зазывая на Литургию, правда? Это, кстати, было бы второй стороной медали одного и того же греха: один оскорблял язычника, затворяя ему всякий вход к Церкви и Христу, другой мог бы сделать то же самое, фальшивой любовью лишая его душу необходимой работы над очищением самого себя. Без работы – собственной и Христовой – какой же это христианин?

Таким образом, мы, православные, памятуя о собственном несовершенстве, не должны лишать человека свободы, и, любя его, позволить Христу вести человека к Себе. На примере многих человек, принявших Православие всей душой, искренне, как тот самый язычник, бежавший за преподобным Макарием и ставший монахом, я убедилась в правильности и злободневности этого утверждения. Вспомним и милосердного самарянина. Я убеждена, что нас ждет большое изумление, если мы, дай Бог, окажемся в Царствии Небесном и увидим, с кем вместе мы там оказались. Дай Бог.

Умение ждать, разделенное с Богом

Еще один пример пастырской мудрости. Наш духовный отец, когда в монастырь пришла одна немка, очень искренне ищущая Бога, католичка, и сказала ему, что она «очень сильно интересуется Православием», был предельно осторожен. Он посоветовал ей сначала разобраться с самой собой, попытаться понять свое отношение к католицизму, стать более активной прихожанкой в своей общине. Только через несколько лет подобных испытаний, когда старец убедился, что поиск Христа был действительно искренним, а не просто «очень сильным интересом», он с радостью принял намерение женщины стать православной и присоединил ее к Церкви.

Поспешность в таком деле может быть опасной. Именно из-за такой поспешности некоторые говорили: «А я стал/-а православным/-ой случайно, за компанию, поторопился». Не думаю, что такого ответа мы ждем от тех, кого хотели бы привести к Богу, не уверена, что после такого ответа мы без стыда сможем посмотреть в глаза Христу.

— Итак: оставить дверь в Царствие Небесное открытой, показывать туда дорогу (крайне желательно – своим примером), но пройти этот путь человек должен сам.

— Именно. Как и каждый из нас, собственно.

Чем живет скит?

— Более приземленные вопросы, если так можно выразиться в разговоре с монахиней, живущей в скиту. Как долго существует скит святого Иоанна Предтечи, как долго находитесь здесь вы, чем живет скит?

— Начало скиту было положено в 2009-м году. В нашей обители в Греции была одна сестра-эстонка, которая поддерживала добрые отношения с православными в Эстонии долгое время. И по благословению митрополита Стефана образовался этот скит на Сааремаа. Здесь в одном маленьком помещении неподалеку от храма святого апостола Андрея Первозванного жили несколько сестер. Их количество и состав менялись. Сейчас здесь пять сестер. В течение нескольких лет скиту был передан небольшой участок с заброшенными постройками, и в наши задачи входило как восстановление построек, приспособление их под монастырские нужды, так и ведение собственно монашеской жизни. Труд и молитва. Ora et Labora – ничего нового. Пытаемся. Кое-что уже получилось – вы видите сами. Мы пишем иконы, производим мед, делаем свечи, чай, сувениры, лекарства, в общем, пытаемся своим трудом устроить жизнь обители.

Благодарность русским

— Простите, а как же миссия среди эстонцев?

— По моим наблюдениям, если существует и молится монастырь, любой – даже самый скромный и находящийся в глухом лесу или в горах где-нибудь, то, что вы называете официальным словом «миссия», происходит само собой, это естественный итог жизни по христианским заповедям. Ну «не может укрыться город, стоящий на верху горы», не ставят свечу туда, где она не видна – думаю, пример сотен и тысяч русских и других преподобных красноречив: где бы ни вели они отшельническую жизнь, люди, ведомые тягой, жаждой по Богу, шли к ним. Шли они и к преподобному Серафиму Саровскому, чувствуя сердцем, что слово «радость», которое он обращал к каждому из них, не было чем-то наигранным, фальшивым.

— Что мешает, на ваш взгляд, по уже имеющемуся опыту, эстонцам чувствовать себя в Православии как дома? Иногда у меня складывается такое впечатление. Может, просто часто общаюсь не с теми…

— Небольшой пример. В храм, где я несу послушание, бывает, заходит дама солидного возраста. Испуганно озираясь, подходит ко мне и говорит: «Сестра, я не знаю, что мне делать! Я сейчас скажу страшную семейную тайну: я была крещена в «Русской Церкви»! Значит ли это, что я – христианка и значит ли это, что я остаюсь эстонкой? Только никому ни слова – меня заклюют свои!» Повторяю, таких историй за несколько лет пребывания здесь мне довелось услышать много…

— На мой взгляд, несколько странное понимание национальной идентичности, наслоенное на вопиющую безграмотность в простых богословских вопросах, на элементарный атеистический советский страх перед Богом, в общем.

— Ну, вот и приходится доказывать, что Христос пришел не только ради русских/евреев/немцев/греков и т.д. Что в этом смысле русским вообще-то нужно сказать большое спасибо (кстати сказать, храм св. апостола Андрея был построен во времена Российской империи, и здесь же действовала церковно-приходская школа, где учились эстонские дети). Что мнение сторонних людей в отношении вашей принадлежности к Православной Церкви, мягко говоря, вторично. Что, оказывается, Православие – вера для всех людей без исключения. Помогает. Радуются.

Немного Пятидесятницы и молитва о мире

— Вы говорите по-эстонски? Räägite eesti keelt?

— А как же! Учу вовсю!

— Как вы справились с этим красивым, но сложным языком? Я вот до сих пор бьюсь. 14 падежей – мама дорогая…

— О, тут очень помогает, во-первых, желание, та самая мотивация: если ты живешь, молишься и трудишься в Эстонии, то логично и стремление овладеть языком. Во-вторых, постоянная практика: у нас в скиту много помощников-эстонцев, и общение с ними не может не влиять на изучение языка. В-третьих, много людей, видя твою заинтересованность, стремятся тебе помочь – подсказывают, исправляют ошибки, сами что-то для себя новое находят. Если честно, после пары месяцев занятий я уже хотела махнуть рукой: английский знают многие, греческий – для богослужений…Но потом взяла себя в руки. А язык и правда красивый. Почти как немецкий. А! Или русский!

— Причем, не похож ни на один из них.

— В том-то и радость: абсолютно вроде бы непохожие языки могут, оказывается, славить Бога. Помните: «Хвалите Господа вси языцы, похвалите Его вси людие»?  И я от души желаю эстонцам той самой христианской свободы, которая видит Бога не через призму царя или кайзера, а напрямую: видеть не «русского» или «немецкого» Христа (надо признать, что оба наших народа выясняли на территории Эстонии свои отношения, руководствуясь отнюдь не евангельскими нормами), а того Христа, Который пришел для всех нас. Может быть, должно пройти какое-то время, я не знаю. Но мне кажется, что в формировании такой способности очень помогут добрые примеры – что русские, что немецкие, что греческие, что арабские. Христианские, проще говоря, примеры. Нам самим бы они тоже не помешали, как показывает практика: «…раздирания Церквей утиши, шатания языческая угаси, и ересей востания скоро разори и искорени, и в ничтоже силою Святаго Твоего Духа обрати».

Ох, как актуальна сегодня эта молитва.