Не «айм сорри», или Как хромые смеются над горбатыми

Значит ли это, что вот только сегодня можно и нужно простить всех перед тобой провинившихся и самому просить прощения? Если уж сам Христос говорит, что прощать нужно до семижды семидесяти раз (Евангелие от Матфея, глава 18), то вроде как понятно: прощать нужно постоянно, а не ровно 490, прощение — это и потребность, и обязанность христианина. Кстати, они обусловлены отнюдь не собственной добродетелью, «хорошестью»: мол, я такой праведный, так я те прощаю. Ничего подобного: простить по-настоящему другого человек может тогда, когда понимает, что сам-то он — отнюдь не пример совершенства. Странным образом это понимали святые. Действительно странно: чем ближе человек к Богу, тем лучше он видит собственные грехи и недостатки, тем добрее к ближнему. Вот, например, Антоний Великий, подвижник III века, говорил о пользе прощения: «Хорошо и уместно, конечно, и на пользу обеим сторонам — и согрешающему, и прощающему. Первому — что он просит, обещая этим исправиться в том, в чём согрешил, а второму — что он виноват в тех же вещах, ибо нет никого без греха и вины, только один Бог».

Тут важны, на мой взгляд, слова «обещая исправиться»: человек искренне, от сердца ненавидит свой грех, свой гадкий поступок и хочет от него избавиться. То есть «покаяние — это не айм сорри», как говорил отец Дмитрий Смирнов, один из замечательных московских священников, спасший много человеческих жизней как в смысле духовном, так и в физическом (он помогал спасти людей от абортов). Предлагаем читателю несколько кратких афоризмов, замечаний этого человека — простой, иногда, может, и грубоватый язык в этом случае говорит об искренности их автора. За кажущейся грубоватостью мы увидим боль за человека, желание помочь ему. И юмор, конечно.

— Почему заповедано «Не суди, да не судим будешь?» А потому что не должно хромому смеяться над горбатым! Потому что все мы с горбатой душой и хромой верой!

— Да если бы за каждый наш грех нам на голову кирпич падал, то за неделю бы от нас осталась пирамида Хеопса.

— Некоторые откровенно говорят: «Я в Храм приду, и мне так легко сразу…» Так же легко будет и от стакана пива…. Но в этом ли суть посещения?

— На самом деле, для нас хотя бы начать учиться любить любящих тебя — родственников, преодолев любовь к себе. Это первый шаг. А то мы настолько ушли от понятия любви, что и любящих любить не можем. Мы ими только пользуемся.

— А любить любящего ничего не стоит. Гитлер был такой странный человек, но он тоже любил свою возлюбленную, был ей верен. Даже животное: гладишь собачку — она хвостом виляет, дашь ей ногой она завизжит и убежит — экая невидаль! А ты вот полюби того, кто тебя ненавидит.

— Без любви жизнь скучная, подлая и без перспективы.

— «Надо всегда благодарить Бога» — это не значит войти в состояние аутотренинга «Моя рука спокойная и тёплая, я ни на что не реагирую, мне на все начхать, я абсолютно спокоен.» Эта нирвана нам не по вкусу, это уже «будизьм».

— Хотите, я Вам сейчас одно пророчество скажу? Записывайте. «Будет то, что будет. Это обязательно сбудется!»

— Некоторые говорят, что, мол, три года назад муж умер, а я до сих пор его забыть не могу … Что это за странная задача — мужа забыть? Это что — надо с ума сойти… или часть мозга удалить…

— А мы всё время просим: «Ой, что-то спина заболела, можно, присяду?», «Ой, всё болит, я лучше прилягу», «Ой, а можно — я подстелю что-нибудь?» «А вторую подушечку можно?», «А одеяльце ещё одно можно, а то дует?» … «А, может, ещё леденец за щёку положить, чтоб вкуснее было»? Всё время просим комфорта — состояния свиньи, валяющейся в грязи.

— От тебя только одно зло, кислород перерабатываешь в углекислый газ и горы навоза и всяких там пустых банок и обёрток. Вот, собственно, и вся твоя жизнь. А Господь терпит, ведь Он-то любит.

— Любовь — это не чувство, когда всё в душе пылает там каким-то огнём, о котором поэты пишут. Это не любовь, это «я хочу иметь». А любовь — это когда я хочу дать. Свою кровь, своё время, свои силы, свои средства, свой ум, свою жилплощадь. Я без тебя жить не могу — подпись под нелюбовью, типа будь рядом, когда у меня будет настроение, я тебя обниму или поцелую. Так и сыр любят, хотя кое-какая разница меж человеком и сыром есть, несмотря на то, что и то, и то — биологическая масса.

— Мир в семье: когда, играя в шашки, один говорит: «Ходи», а другой — «Нет, ты ходи».

— Заповедь «Почитай родителей», совсем уж, извините, для дебилов, это должно быть и так ясно, как день.

— Взять самого заядлого алкоголика — чемпиона мира по алкоголизму, поставить чашу с хорошей водкой, и он затрепетал. Но если он произнесёт «Не введи во искушение» не как попугай «Пиастры, пиастры!», а искренне, то благодать Божья сойдёт, и он спокойно эту чашу проигнорирует.

— Поэтому нам и научить кого-то трудно и от нас человек часто ничего не может воспринять, даже если мы хотим чего-то объяснять. Потому что это всё мы делаем с гордостью, тщеславием и с превозношением, желанием возвыситься, желанием человека унизить, растоптать, поставить его на место, доказать свою мнимую правоту и т. д. Человек не сможет это воспринять.

— Ты считаешь, что сегодня прочитал сорок молитв вместо тридцати девяти, значит, Богу угодил? Ты глупый совсем? С кем ты торгуешься? Богу не количество нужно, а искренность. Иногда проще вообще перекреститься, но чтобы от всего сердца.

— Один другому: «Ты скотина» — «Я не скотина, потому что ты — скотина!» И никогда не сойдутся на том, что мы оба скоты.

Желаю всем нам доброго Великого поста. Вдруг что получится. Бывают случаи. Насчёт Антония Великого не уверен, но хоть скотиной никого не считать, что ли.

Читайте по теме православия:

Владимир Залипский: священник из Таллинна, к которому приезжали тысячи

Давыдов: О доброй тоске по дому

«Беспощадная правда Евангелия» — от богослова, родившегося в Эстонии