Игорь Круглов: Эстонское радио — от «тарелок» до гаджетов

Простые люди, особенно пожилые, думали, что это такие переносные радиостанции, типа как у спецслужб. Они, бывало, подходили к ним на улице и интересовались, что это за штуки. И тогда краснопиджачные владельцы, потрясая золотыми цепугами, могли сквозь губу процедить, снизойдя: «Это мобила, дед. Тебе не понять».

Конечно, вряд ли эти жлобы сами толком понимали, что они держат в загребущих лапах (учитывая уровень образования большинства этих хозяев нового времени). И уж, во всяком случае, не ведали, какие технологии использованы для данных аппаратов. Хотя некоторые уже стали задумываться об ультракоротковолновых диапазонах, способных принести в будущем немалые барыши путём использования их для FM-радиостанций. Среди таковых можно назвать владельцев радио с прекрасным французским названием, где звучат блатные вульгарные песни.

Попутно упомянем, что в те годы популярнее дорогих мобильников были пейджеры — приёмопередатчики коротких текстовых сообщений. Но по мере усовершенствования и удешевления телефонов и тарифов на связь они отошли в прошлое. А вот сам принцип передачи никуда не делся, поскольку мобильная связь — это всего лишь вид подвижной радиосвязи (способа передачи сообщений на расстояние посредством радиоволн), или, как её ещё называли на заре её существования, «беспроводного телеграфа».

Впервые она использована была в США в 1921 году, когда полиция Детройта установила одностороннюю диспетчерскую связь в диапазоне 2 МГц для передачи сообщений от центрального передатчика к приёмникам, поставленным на патрульных автомобилях.

На излёте XX века она переформатировалась в новые стандарты, но, по сути, осталась прежней. То есть, с одной стороны, к ней добавилась общедоступная коммуникационная функция, а с другой — она осталась средством для оповещения и передачи информации, попутно и подспудно влияющим на массовое сознание.

Вероятно, именно поэтому старое радио, пусть и казавшееся примитивным и новоиспечённым нуворишам, и энтузиастам инноваций в этой сфере, ещё долгие годы сохраняло свою стойкую популярность. И для значительного количества людей — и пожилых, и среднего возраста, особенно в сельской местности, — продолжало быть главным источником информации о событиях в стране и мире.

 

«Говорунок», привинченный где-нибудь к стене, чаще всего — кухонной, и передававший самую разнообразную информацию — от докладов генерального секретаря ЦК КПСС до сводок по урожаям в родном колхозе, от концертов в Кремлёвском дворце съездов до районной самодеятельности, — ещё с 1920-х сделался неотъемлемой чертой советского, а потом и постсоветского быта. По нему (вначале — чёрной тарелке, а впоследствии — пластмассовой коробочке) граждане узнавали о главнейших событиях — полётах Чкалова, спасении «челюскинцев», судах над «врагами народа», начале Великой Отечественной войны и Победе над фашизмом, смерти усатого «вождя народов», полёте первого космонавта… Короче, обо всём. Разумеется, это всё подавалось в ракурсах советского агитпропа, игравшего роль главного настройщика коллективного разума «строителей коммунизма».

Все советские радиостанции (как и возникшее чуть позднее телевидение) — от центральных до районных — на протяжении всего периода своего существования всегда находились под неусыпным надзором спецслужб — от ГПУ до КГБ. Тоталитарная власть не могла позволить такому действенному инструменту пропаганды, как радио (и ТВ), хотя бы на йоту отклониться от «генеральной линии» партии и правительства. Их курировали специальные представители госбезопасности, материалы визировались цензорами из той же конторы. Забегая вперёд, заметим, что похожая практика сохраняется и в постсоветские времена — во всяком случае, в том, что касается государственных электронных медиа. С одной стороны, это кажется оправданным — ТВ и радио всегда были «режимными» объектами, и не только в СССР, но и в других странах, с виду вполне демократических. А с другой, конечно, подобный контроль угнетает журналистов и создаёт для них препятствия, хотя бы в виде самоцензуры.

Не избежало похожей участи и государственное Эстонское радио на разных этапах его деятельности. Но, несмотря на это, его программы были интересными, и многие из них слушатели воспринимали с удовольствием.

Оно было основано в 1926 году под названием Радиовещание. Первые передачи вышли на коротких волнах. Спустя восемь лет, в 1934-м, его преобразовали в Государственное Радиовещание. В 1940 году, после установления в Эстонии советской власти, на его основе возник Радиокомитет Эстонской ССР, просуществовавший до 1953 года. Полностью он назывался так: Комитет радиофикации и радиовещания СНК ЭССР (Радиокомитет ЭССР). Одновременно его радиоканал, ставший тайм-слотом (единица разделения, позволяющая включать определённые программы в определённые промежутки времени) в системе Радиостанции имени Коминтерна (вещание на зарубежные страны под непосредственным контролем НКВД), получил латинское название ER. «Коминтерновские» передачи ретранслировались с аналогового передатчика, находившегося в Риге.

 

Во время немецкой оккупации он был конфискован гитлеровцами и передан геббельсовскому министерству пропаганды. В 1944 году, после освобождения Эстонии от нацистов, радиопередатчик вернулся во владение республиканского радиокомитета и принялся вновь транслировать вещание на зарубеж.

После смерти Сталина, в русле аналогичных реорганизации по всей стране, на базе Радиокомитета ЭССР было образовано Главное управление Министерства культуры (Радиоуправление) ЭССР. Наконец, в 1957-м это управление превратили в Государственный комитет по телевидению и радиовещанию ЭССР, который благополучно просуществовал до самого 1990 года, то есть практически — почти до распада Советского союза.

Из его проектов, сохранившихся на десятилетия, можно назвать канал ЕR 1 (будущий Vikerraadio), стартовавший 3 апреля 1967 года.

На волнах этого канала звучали литературные произведения, песни эстонских и советских композиторов в исполнении тогдашних оперных и эстрадных звёзд, политические и экономические обзоры, публицистика и, конечно, новости.

В 1990 году Гостелерадио ЭССР, в соответствии с перестроечной реорганизацией подобных структур по всему СССР, разделилось на Эстонское ТВ и Эстонское радио (ER).

В 1993 году ER стало членом в Европейского вещательного союза (EBU). В 1995-м произошло переименование его каналов: ER3 — в Klassikaraadio, ER4 — в Raadio 4, ER2 — в Raadio 2, ER1 — в Vikerraadio. Кроме того, в рамках сотрудничества с EBU, в 1996 году открылась станция «Радио 4» в Нарве.

Как видим, несмотря на развитие новых технологий, мобильной и спутниковой связи, появление множества FM-радиостанций и т. п., «классическое» государственное радиовещание своих позиций не сдавало. И государство даже в пору беспредела «красных пиджаков» очень внимательно следило за тем, чтобы не выпускать из рук свой рупор для общения с электоратом, привыкшим к «говорункам» на кухнях. Происходило ли это общение под надзором наблюдателей, упомянутых в начале статьи, не знаю, но, скорее всего, да. И это вполне в порядке вещей.

Наконец, в 2007 году Эстонское радио и Эстонское телевидение объединились в Эстонскую общественную телерадиовещательную корпорацию. Их структурными подразделениями стали:

Vikerraadio,

Uudised («Известия») — информационная программа,

Raadio 2,

Klassikaraadio,

«Радио 4» (вещает на русском языке),

Raadio Tallinn.

Вещание этих станций производится как на УКВ, так и на СВ, а также через проводное радиовещание.

Их можно слушать и через гаджеты.

 

Читайте по теме:

Игорь Круглов: Программа о Владимире Высоцком как знаменательная веха в истории Эстонского ТВ