Каллиграфия: однозначность в точности

Искусство красивого почерка и не только

Одна из проблем, стоящих перед нами по итогам столь непростого года, — сохранение душевного равновесия и здравомыслия. Особенно если они не только переключают внимание, но и развивают ум и обогащают сознание. Вдвойне радует, что в эпоху, когда цифровой мир, интернет и онлайн-обучение вытесняют живое общение, словно ниоткуда проявляется неподдельный интерес к рукотворной деятельности. Явный «перегрев» мозга и желание найти естественный природный способ его приведения в порядок приводят тому, что на этом фоне в России всё большую популярность приобретает, казалось бы, забытое искусство — искусство каллиграфии.

 

Для людей, далёких от собственноручного выведения витиеватых букв и фраз, каллиграфия зачастую сводится к красивому почерку. Тому самому, к которому многих из нас «через не хочу» приучали в начальной школе. Даже завзятый двоечник нашего поколения знает значение выражения «каллиграфический почерк». А между тем каллиграфия выходит за рамки простого умения писать разборчиво.

 

Оказалось, каллиграфия, с одной стороны — редчайший вид мастерства, требующий утончённого эстетического вкуса. Но, с другой стороны, имеет прикладное значение в разных сферах: помогает в лечении ряда психических, соматических заболеваний и поведенческих расстройств. Она улучшает мозговую активность и способствует продлению жизни. С древних времён и сейчас у каллиграфов, как правило, нет зависимости, которые распространились в современном мире.

 

Это искусство всегда опиралось на традиции и передавалось по эстафете от учителя к ученику. Поэтому для современных каллиграфов является естественным интерес к искусству письма разных народов и разных культур. Например, к китайской культуре династии Шан (XVI—XI веков до н. э.), когда зародилась китайская письменность, которая постепенно превратилась в форму элитарного искусства, известную в мире как китайская каллиграфия. Поклонники европейской традиции не оставят без внимания рукописи VII—IX веков нашей эры. В этот период ирландские монахи создавали орнаментально иллюстрированные Евангелия — шедевры средневекового кельтского искусства. В русской письменной культуре, несмотря на постоянные катаклизмы, сохранились подлинные шедевры каллиграфии XVII века (скорописные свитки).

 

Эта письменная культура, вышедшая из стен монастырей, перешла в систему русского образования. К примеру: в Императорском Царскосельском лицее, где учился Александр Пушкин, воспитанники занимались каллиграфическим чистописанием 18 часов в неделю. В советское время каллиграфию исключили из школьной программы. Сегодня дети учатся чистописанию от силы один час в неделю. Кстати, в советской школе до 1968 года перо, ручка и чернильница были обязательными принадлежностями в школьном обучении.

 

В стародавние времена вообще с подозрением относились к людям, имеющим неразборчивый почерк, ибо он ассоциировался с недостатком воспитания, плохим образованием, незрелостью психики и дурным характером. Могли ли сделать успешную карьеру люди с неразборчивым почерком? Вряд ли.

 

Эстонская школа каллиграфии

Возрождение каллиграфии в России началось лет двадцать назад в Петербурге благодаря Петру Петровичу Чобитько, который принял эстафету каллиграфа-преподавателя из рук самого мастера — профессора государственного художественного института ЭССР Пауля Лухтейна и школы всемирно известного эстонского каллиграфа, книжного дизайнера, педагога, палеографа и автора книг Виллу Тоотса. Школа каллиграфии Kirjakunsti Kool, созданная им в начале 1960-х годов, приобрела популярность не только в Эстонии и Советском Союзе, но и за рубежом.

 

Помимо преподавания и воспитания плеяды талантливых каллиграфов, величайший вклад Тоотса в мировую культуру — книги по каллиграфии и шрифтовому дизайну, которые также дают представление об истории письма и многообразии шрифтов. Книга Тоотса «Tänapäeva kiri» (1956) адаптирована и переработана для многих языков. Не зря «Современный шрифт» называют библией каллиграфа, а Виллу Тоотса — богом каллиграфии.

 

Пауль Карлович Лухтейн — советский и эстонский художник, иллюстратор, каллиграф, профессор. Член Союза художников СССР. Народный художник Эстонии. В 1930 году закончил Таллиннскую художественно-промышленную школу по отделению графики и печатного дела. В 1931 году совершенствовал мастерство в Лейпцигской академии графических искусств. С 1951 года — заведующий кафедрой графики Государственного художественного института Эстонии.

 

Более чем сорокалетний педагогический опыт преподавания каллиграфии Пауля Лухтейна в Таллинне показал, что занятия рукописным шрифтом и каллиграфией стимулируют не только понимание графической композиции, но и являются основой декоративно-прикладного искусства, воспитания художественного вкуса.

 

Окончив обучение у профессора Лухтейна на кафедре графики и у Виллу Тоотса, Пётр Чобитько принял решение уехать из Таллинна и создавать каллиграфическую среду за пределами Эстонии. Сначала — Киев, потом — Горный Алтай, наконец — Санкт-Петербург. Именно здесь ему удалось воплотить свои замысел и — главное — мечту: создания авторской школы каллиграфии. Чобитько учредил Центр искусства каллиграфии «От Аза до Ижицы», а также организовал и участвовал со своими учениками в Первой международной выставке каллиграфии 2008 года.

 

Волею судьбы выпускница академии А. Штиглица Татьяна Яковлева по семейным обстоятельствам переехала в Таллинн. Через некоторое время Татьяна стала ученицей «От Азы от Ижицы». Поучившись азам европейской каллиграфии у ученика Виллу Тоотса Хейно Кивихалля, Татьяна Яковлева задумала возродить школу каллиграфии в Эстонии. Идея была поддержана, педагоги центра в Таллинне провели несколько мастер-классов, организовали выставки. Для понимания: после 2001 года каллиграфия в Эстонии почти исчезла из учебного процесса. Интерес к каллиграфии угас. Сейчас же благодаря петербургскому обучению круг замкнулся: российская школа каллиграфии, возродившаяся благодаря эстонской, спустя двадцать лет помогла школе в Таллинне.

 

Каллиграфия — зачем и почему

Посетив несколько выставок каллиграфических работ, в том числе эту, я для себя сформулировала следующую пользу от каллиграфии:

Созерцание:

• восхищение;
• интеллектуальное обогащение;
• однозначность в признании и оценке точности форм и линий;
• налаживание дипломатических связей и культура общения.

 

Сопричастность:

• успокаивающее действие, нейтрализация стресса;
• развитие когнитивных способностей;
• удовольствие от процесса созидания;
• монетизированное увлечение или новая профессия;
• расширение кругозора.

Врачевание:

• лечение;
• восстановление моторики и деятельности мозга после аварий и инсультов.

Лично для меня каллиграфия — возможность говорить на одном языке с людьми, включая тех, кто не знает русского языка, вырос в иных культурных реалиях. Для примера: любое произведение искусства, будь то «Даная» Питера Пауля Рубенса или «Купание красного коня» Кузьмы Петрова-Водкина, может нравиться, а может вызывать у зрителя недоумение. В каллиграфии же присутствует однозначность точности.

 

О пользе каллиграфии для здоровья — в следующий раз. Уже словами Петра Петровича Чобитько. Отмечу лишь, что японцы, например, приучают детей к каллиграфии с двух, а китайцы — с трёх лет. А начинают люди ею заниматься и в семьдесят, и в восемьдесят лет. Ибо существует такая восточная пословица: «Даже если жить осталось несколько дней, никогда не поздно учиться каллиграфии».

Читайте по теме:

«Бог» Державина через каллиграфию: выставка едет в Нарву