Евгений Феклистов: Надеюсь, песня «Худшее, конечно, впереди!» пророческой не станет

В настоящее время гость из России находится в Эстонии, и корреспондент Tribuna.ee встретился с ним в Доме новостей ERR (Эстонского национального телерадиовещания), где уже в эту пятницу, 14 октября, состоится его концерт. Плата за билет, кстати, символическая — всего пять евро. Может, будет ещё выступление, а одно в Таллинне уже прошло и, по словам музыканта, крайне успешно.

Беседа протекает неторопливо и затрагивает разные темы. «Хотелось бы говорить больше о творчестве, но приходится затрагивать и тему войны», — сетует Феклистов.

 

К счастью, в Эстонию его привели не дела военные.

— У меня прозаическая ситуация, локальная, и она не связана с глобальными событиями. Мои родители живут в Австралии. Это очень долгая история — как они там оказались, но уже более 20 лет они там. Я давно стремился с ними встретиться, но мешали различные обстоятельства, включая пандемию и, как следствие, закрытие границ. И наконец-то, на 19-е число, у меня есть билет в Аделаиду. Добраться в Австралию и сейчас непросто, отголоски пандемии — требуются тесты, перелётов стало меньше, цены на билеты значительно выросли, бронировать рейсы тяжело. Поэтому планы на обратный путь не строю, да и здоровье родителей тоже будет на эти планы влиять. А пока в ожидании рейса я нахожусь в родной мне Эстонии — ведь родился и вырос я в Тарту. Что называется, воспользовался ситуацией, так как вылет из Хельсинки.

Последний раз был в Эстонии лет пять назад, а до этого регулярно приезжал — и на встречу одноклассников, и по другим поводам. Сейчас гуляю по Таллинну, благо погода позволяет. Если люди со временем меняются, то природа и городской пейзаж — нет. Старый Таллинн, разумеется, такой же, как был, те же мостовые, дома… Хоть что-то есть постоянное в нашем нестабильном мире. Давеча, например, прогуливался по Кадриоргу. Та же красивая природа. Те же жёлтые листья.

— А так вы живёте в Москве?

— Да, уже более 20 лет. А до этого — пять лет в Питере. Получается, что в России я с 95-го года. Это очень серьёзный срок, большая часть жизни связана с ней. И я не эмигрирую, планирую вернуться: у меня там жена, собака, квартира, работа. Но сами понимаете, что у людей сейчас в России «неконцертное настроение». И есть момент ожидания развития событий, который каждый переживает по-своему. Главное — это надежда на то, чтобы всё не скатилось к ядерной войне, о которой всё больше и всё чаще говорят. Есть по обе стороны противостояния те, кто хочет эскалации конфликта, а есть и такие, как я, — кто хочет возвращения ситуации в мирное русло.

— В то же время всё происходящее сказывается и на русской/русскоязычной культуре?

— Да, это, к сожалению, нынешние реалии. В Эстонии, насколько я знаю, отменяли Чайковского (точнее, традиционный фестиваль Чайковского в Хаапсалу получил в этом году название «Белые ночи» — Ред.). Но мне кажется, что русская культура выдерживала много испытаний — выдержит и это. Надеюсь, что раз всё проходит, то и это пройдёт. И система вновь придёт в равновесие. Не через десяток лет, а гораздо раньше. Есть много процессов, которые не могут длиться долго. Мы живём сейчас, как кто-то метко сказал, словно в учебнике истории. Хочется перевернуть страницу и заглянуть, что будет дальше. Но понятно, что мир уже не будет прежним.

— Стимулирует ли происходящее вас к творчеству?

— Идея, что потрясения — время новых возможностей, мне не близка. А когда музыканты или просто творческие люди начинают при этом говорить о политике, мне становится грустно. Я и сам несильно в ней разбираюсь и не хочу вдаваться в детали. Но если я что-то хочу сказать, то говорю об этом в своих песнях. Например, в альбоме 2018 года, «Город грехов» он называется, у меня есть песни «Закончится вражда», «Зомбилэнд», «Не было вестей», и может показаться, что они написаны в этом году — очень многое перекликается. Песня «Новый день» тоже могла бы быть написана сейчас — настолько актуальна. Это доказывает, что есть у творческих людей такая способность — предугадывать ситуацию. И песни, написанные давно, становятся актуальными сейчас.

А уже в этом году я записал песню «Я готовлюсь к ядерной войне», которая вполне отражает реакцию на нынешние события. Хотя, несмотря на страшное название, эта песня достаточно иронична, заканчивается словами про селфи на фоне ядерного гриба в окне. То есть по отношению к ядерной угрозе есть в песне уверенность, что катастрофы не произойдёт. Ещё есть постапокалиптическая песня «Нам не умереть!»…

Суммируя всё, мне бы хотелось, конечно, сменить свой творческий настрой на более позитивный. Надеюсь, что время подарит новые темы. Возможно, предстоящая поездка в Австралию этому поспособствует. Она у меня уже по счёту пятая, и каждая расширяет горизонты. Когда ты находишься на расстоянии 14 тысяч километров от привычного тебе мира, то по-другому оцениваешь, что важно, а что — нет. Человеческие пороки, в первую очередь стяжательство и жадность, являются причинами всех войн на Земле. И самое важное в XXI веке — это осознать, что мы на Земле все в одной большой лодке, будет пробоина — пострадают все. Хочется, чтобы название одной из моих песен — «Худшее, конечно, впереди!» — не оказалось пророческим.

— О ваших концертах в Эстонии. Основной репертуар состоит из новых вещей или проверенных временем хитов?

— Предыдущий концерт состоял из трёх отделений. Был блок малознакомых песен. Я его обязательно исполняю для того, чтобы получить отдачу от зрителей и понимание, насколько это интересно, нужно и своевременно. Эти новые песни слушали внимательно, реагировали позитивно. Второй блок — песни далёких 90-х годов, ностальгического периода. Были друзья, которые помнили, как давным-давно я эти песни исполнял вживую. А третий блок — это уже те песни, которые так или иначе стали популярны в течение моей творческой судьбы, карьеры, получили хороший отклик, когда я стал профессионально заниматься музыкой. Это и «Жёлтые глаза», и «Юность в сапогах», и «Элис».

В этот раз подумаю, снова ли будет трёхчастная история или можно совместить, разбавить. К тому же уже поступили просьбы исполнить ту или иную песню. Буду готовиться. Очень много материала написано, вспомнить всё физически не получится, но стремиться к этому надо, оставить хорошее впечатление надо. Есть фраза из любимого нами мультика: «Мы своё призванье не забудем. Смех и радость мы приносим людям». Для музыкантов это важно. Плюс каждый концерт неповторим, даже в одном зале: другая публика, другое настроение, другая реакция на какие-то песни. В этом заключаются сложность и одновременно прелесть нашей профессии.

— Песни на эстонском языке, которым вы как уроженец Тарту, судя по всему, владеете, будут?

— Да, у меня есть две такие песни, которые наверняка исполню и в этот раз. Это не песни, переведённые с русского, они изначально написаны на эстонском языке. Одну из них я перевёл, кстати, потом на русский язык и хочу сказать, что оригинал лучше копии. «Homme oled vaba lind» («Завтра ты свободная птица» — Ред.) в русской версии — «Завтра будешь ты одна», что звучит банально. По-эстонски — другой оттенок, иная нюансировка. Или «Sul on oma tee, mul on oma tee, ma vaatan, kuidas jahtub tee» («У тебя своя дорога, у меня своя, я смотрю, как остывает чай» — Ред.), то есть при переводе либо потеряется смысл, либо уйдёт игра слов.

Эстонский язык в целом очень певучий, и есть в Эстонии группы, которые мне нравятся. Так, для меня в нынешний приезд приятной новостью стало то, что группа Vennaskond до сих пор здесь популярна, как и много лет назад, когда я ещё жил в Эстонии. В юности же я был большим фанатом группы «Руя». Когда служил в армии в Горьком (ныне — Нижний Новгород), то «Руя» приезжала туда с концертом, а я даже взял автограф у солиста Урмаса Алендера. Затем, когда случилась трагедия с паромом «Эстония», конечно, я очень переживал, в частности — из-за гибели Урмаса.

Ещё удивительное дело: недавно услышал новые песни Тыниса Мяги на русском языке. Меня очень порадовали и саунд, и текст. То, что Тынис выпустил альбом на русском, стало для меня приятным сюрпризом. В это непростое время никто же его не заставлял, а он показал, что находится в отличной музыкальной форме.

Во время пандемии, добавлю, я проводил акцию «Песня каждый день», исполнял в акустическом варианте. Были и обе песни на эстонском языке. Меня удивило и порадовало, что эти песни понравились российским слушателям, хотя они и не понимали ни слова. Самое хорошее, что может быть, — это когда люди разных культур находят общий язык.

— В этой связи вспоминается ваше трио: вы пели с лидером украинского «Океана Эльзы» Святославом Вакарчуком и лидером латвийского Brainstorm Ренарсом Кауперсом на «Неголубом огоньке» на российском REN-TV в 2005 году.

— Это была очень интересная история и не казалась чем-то необычным. Надеюсь, что мы когда-нибудь ещё споём совместно, международные проекты должны существовать. Верю, что настанут времена, мягко говоря, получше. Вспоминая расхожее выражение «Когда говорят пушки, музы молчат», я хотел бы, чтобы музы не молчали, а пушки были перелиты в колокола. И Brainstorm, и «Океан Эльзы», к слову, очень любят в России, и пока они туда приезжали, то собирали тысячи, десятки тысяч на свои концерты.

Что касается того трио, то у группы «Конец фильма» на альбоме «Камни падают вверх» 2003 года вышла песня «Постой, паровоз!», которая уже подразумевала двуязычие. Ведь слова, прозвучавшие в песне из фильма «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», мы, похулиганив, наложили на мелодию хита группы Animals «House Of The Rising Sun». Так вот, в те годы «Нашим радио» руководил Михаил Козырев, песня наша, видимо, ему приглянулась, он придумал идею, а Слава Вакарчук и Ренарс Кауперс на неё откликнулись. Решили, что каждый споёт на своём языке, то есть тексты каждый придумал сам — Слава свой, Ренарс свой, украинским и латвийским языками я ведь не владею.

— Для многих тем не менее ваше творчество ассоциируется с упомянутой уже песней «Юность в сапогах» из сериала «Солдаты». А вы сами сколько сезонов этого сериала посмотрели?

— Я смотрел первые два сезона, вроде это 32 серии, по 16 на сезон. Первые два сезона — это законченное кинопроизведение с базовым сюжетом, да и первоначально «Солдат» не планировали делать как бесконечный многолетний сериал. Получился же он добрым и комедийным. Несмотря на название, я считаю, что он не про армию, а про отношения между людьми в условиях частичной несвободы: нет в нём ни военной темы, ни национальной вражды, сериал абсолютно травоядный и мирный, по настроению близкий к фильму «Покровские ворота». Ностальгический для тех, кто служил и вспоминает какие-то смешные моменты. Снимался сериал, кстати, не только в России, но и на Украине. Очень тёплые воспоминания. Другие времена и другие отношения. И надо песню «Юность в сапогах» воспринимать именно в таком контексте.

В завершение интервью хочу ещё раз выразить надежду, что к испытаниям, начавшимся с пандемии и войны, не присоединятся ещё два всадника апокалипсиса из списка «ЧУМА, ВОЙНА, ГОЛОД И СМЕРТЬ», а останется лишь напоминание о недопустимости этого.

 

Читайте по теме:

Лидер российских «Полюсов»: Спешу сыграть в Таллинне, пока связи не порвались окончательно

Олег Предтеченский: Вообще-то музыкант не должен говорить о политике, за него всё скажет творчество

Сергей Бай: «Эстонскую (запретную)» написал от большой любви к родине